Николай Рубцов - Я буду долго гнать велосипед… (сборник) Страница 15

[1969]

У церковных берез

Доносились гудкис отдаленной пристани.Замутило дождямиНеба холодную просинь,Мотыльки над водою,усыпанной желтыми листьями,Не мелькали уже – надвигалась осень…Было тихо, и вдругбудто где-то заплакали, —Это ветер и сад.Это ветер гонялся за листьями,Городок засыпал,и мигали бакеныТак печально в ту ночь у пристани.У церковных берез,почерневших от древности,Мы прощались,и пусть,опьяняясь чинариком,Кто-то в сумраке,злой от обиды и ревности,Все мешал нам тогда одиноким фонариком.Пароход загудел,возвещая отплытие вдаль!Вновь прощались с тобойУ какой-то кирпичной оградины,Не забыть, как матрос,увеличивший нашу печаль,– Проходите! – сказал.– Проходите скорее, граждане! —Я прошел. И тотчас,всколыхнувши затопленный плес,Пароход зашумел,Напрягаясь, захлопал колесами…Сколько лет пронеслось!Сколько вьюг отсвистело и гроз!Как ты, милая, там, за березами?

1968

Воробей

Чуть живой. Не чирикает даже.Замерзает совсем воробей.Как заметит подводу с поклажей,Из-под крыши бросается к ней!И дрожит он над зернышком бедным,И летит к чердаку своему.А гляди, не становится вреднымОттого, что так трудно ему…

[1969]

Выпал снег…

Выпал снег —и все забылось,Чем душа была полна!Сердце проще вдруг забилось,Словно выпил я вина.

Вдоль по улице по узкойЧистый мчится ветерок,Красотою древнерусскойОбновился городок.

Снег летит на храм Софии,На детей, а их не счесть.Снег летит по всей России,Словно радостная весть.

Снег летит – гляди и слушай!Так вот, просто и хитро,Жизнь порой врачует душу…Ну и ладно! И добро.

Зеленые цветы (1971 г.)

Деревенские ночи

Ветер под окошками,тихий, как мечтание,А за огородамив сумерках полейКрики перепелок,ранних звезд мерцание,Ржание стреноженныхмолодых коней.К табунус уздечкоювыбегу из мрака я,Самого горячеговыберу коня,И по травам скошенным,удилами звякая,Конь в село соседнеепонесет меня.Пусть ромашки встречныеот копыт сторонятся,Вздрогнувшие ивыбрызгают росой, —Для меня, как музыкой,снова мир наполнитсяРадостью свиданияс девушкой простой?Все люблю без памятив деревенском стане я,Будоражат сердце мнев сумерках полейКрики перепелок,ранних звезд мерцание,Ржание стреноженныхмолодых коней…

1953

Тайна

«Чудный месяц плывет над рекою», —Где-то голос поет молодой.И над родиной, полной покоя,Опускается сон золотой!

Не пугают разбойные лица,И не мыслят пожары зажечь,Не кричит сумасшедшая птица,Не звучит незнакомая речь.

Неспокойные тени умершихНе встают, не подходят ко мне.И, тоскуя все меньше и меньше,Словно Бог, я хожу в тишине.

И откуда берется такое,Что на ветках мерцает роса,И над родиной, полной покоя,Так светлы по ночам небеса!

Словно слышится пение хора,Словно скачут на тройках гонцы,И в глуши задремавшего бораВсе звенят и звенят бубенцы…

«Уже деревня вся в тени…»

Уже деревня вся в тени.В тени сады ее и крыши.Но ты взгляни чуть-чуть повыше —Как ярко там горят огни!Одна у нас в деревне мглистойСоседка древняя жива,И на лице ее землистомРастет какая-то трава.И все ж прекрасен образ мира,Когда в ночи равнинных местВдруг вспыхнут все огни эфира,И льется в душу свет с небес,Когда деревня вся в тени,И бабка спит, и над прудамиШевелит ветер лопухами,И мы с тобой совсем одни!

«Осень! Летит по дорогам…»

Осень! Летит по дорогамОсени стужа и стон!Каркает около стогаСтая озябших ворон.Скользкой неровной тропоюВ зарослях пасмурных ивЛошадь идет с водопоя,Голову вниз опустив.Мелкий, дремотный, без меры,Словно из множества сит,Дождик знобящий и серыйВсе моросит, моросит…Жнивы, деревья и стеныВ мокрых сетях полутьмыСловно бы ждут перемены —Чистой, веселой зимы!

О московском Кремле

Бессмертное величие КремляНевыразимо смертными словами!В твоей судьбе, – о русская земля! —В твоей глуши с лесами и холмами,Где смутной грустью веет старина,Где было все: смиренье и гордыня —Навек слышна, навек озарена,Утверждена московская твердыня!

Мрачнее тучи грозный ИоаннПод ледяными взглядами боярстваЗдесь исцелял невзгоды государства,Скрывая боль своих душевных ран.И смутно мне далекий слышен звон:То скорбный он, то гневный и державный!Бежал отсюда сам Наполеон,Покрылся снегом путь его бесславный…

Да! Он земной! От пушек и ножаЗдесь кровь лилась… Он грознойбыл твердыней!Пред ним склонялись мысли и душа,Как перед славной воинской святыней.Но как – взгляните – чуден этот вид!Остановитесь тихо в день воскресный —Ну, не мираж ли сказочно-небесный —Возник пред вами, реет и горит?

И я молюсь – о русская земля! —Не на твои забытые иконы,Молюсь на лик священного КремляИ на его таинственные звоны…

1968

Судьба

Легкой поступью,кивая головой,Конь в упряжкепрошагал по мостовой.Как по травке,по обломкам кирпичаПрошагал себе, телегой грохоча.Между жарких этихкаменных громадКак понять его?Он рад или не рад?Бодро шел себе,накормленный овсом,И катилось колесо за колесом…В чистом полемеж товарищей своихОн летал, бывало, каквесенний вихрь,И не раз подружке милой на плечоОн дышал по-молодому горячо.Но однажды в ясных далях сентябряЗанялась такая грустная заря!В чистом поле,незнакомцев веселя,Просвистела,полонив его,петля.Тут попал он, весь пылая и дрожа,Под огонь ветеринарного ножа,И поднялся он, тяжел и невесом…Покатилоськолесоза колесом.Долго плелся он с понурой головойТо по жаркой,То по снежной мостовой,Но и все-таки,хоть путь его тяжел,В чем-то он успокоение нашел.Что желать ему?Не все ли уж равно?Лишь бы счастьяБыло чуточку дано,Что при солнце,что при дождике косом.И катилось колесоза колесом.

Далекое

В краю, где по дебрям, по рекамМетелица свищет кругом,Стоял запорошенный снегомБревенчатый низенький дом.

Я помню, как звезды светили,Скрипел за окошком плетень,И стаями волки бродилиНочами вблизи деревень…

Как все это кончилось быстро!Как странно ушло навсегда!Как шумно – с надеждой и свистомПомчались мои поезда!

И все же, глаза закрывая,Я вижу: над крышами хат,В морозном тумане мерцая,Таинственно звезды дрожат.

А вьюга по сумрачным рекам,По дебрям гуляет кругом,И весь запорошенный снегомСтоит у околицы дом…

Свидание

Мы входим в зал.Сияющие люстрыОт напряженья,Кажется, дрожат!Звенит хрустальИ действует на чувства,Мы входим в залБез всякого искусства,А здесь искусством,Видно, дорожат.

Швейцар блистаетЗолотом и лоском,Официант —Испытанным умом,А наш сосед —Шикарной папироской…Чего ж еще?Мы славно отдохнем!

У вас в глазахВосторг и упоенье,И в них такаяГордость за меня,Как будто яЗдесь главное явленье,Как будто этоВсе моя родня!

Чего ж еще?..С чего бы это снова,Встречая тихоЛаску ваших рук,За светлой рюмкойПунша золотогоЯ глубокоЗадумываюсь вдруг?..

Ферапонтово

В потемневших лучах горизонтаЯ смотрел на окрестности те,Где узрела душа ФерапонтаЧто-то божье в земной красоте.И однажды возникло из грезы,Из молящейся этой души,Как трава, как вода, как березы,Диво дивное в русской глуши!И небесно-земной Дионисий,Из соседних явившись земель,Это дивное диво возвысилДо черты, небывалой досель…Неподвижно стояли деревья,И ромашки белели во мгле,И казалась мне эта деревняЧем-то самым святым на земле..

[1970]

«Брал человек холодный мертвый камень…»

Брал человекХолодный мертвый камень,По искре высекалИз камня пламень.Твоя судьбаНе менее сурова —Вот так же высекатьОгонь из слова!

Но труд ума,Бессонницей больного, —Всего лишь даньЗа радость неземную:В своей рукеСверкающее словоВдруг ощутить,Как молнию ручную!

Ленинград, 1962