Борис Евсеев - Ночи безумные. Русская любовная лирика XIX века Страница 15

* * *

Когда мои мечты за гранью прошлых днейНайдут тебя опять за дымкою туманной,Я плачу сладостно, как первый иудей    На рубеже земли обетованной.Не жаль мне детских игр, не жаль мне тихих снов,Тобой так сладостно и больно возмущенныхВ те дни, как постигал я первую любовь    По бунту чувств неугомонных,По сжатию руки, по отблеску очей,Сопровождаемым то вздохами, то смехом,По ропоту простых, незначащих речей,    Лишь нам звучавшим страсти эхом.

* * *

О, не зови! Страстей твоих так звонок    Родной язык.Ему внимать и плакать, как ребенок,    Я так привык!

Передо мной дай волю сердцу биться    И не лукавь,Я знаю край, где всё, что может сниться,    Трепещет въявь.

Скажи, не я ль на первые воззванья    Страстей в ответИскал блаженств, которым нет названья    И меры нет?

Что ж? Рухнула с разбега колесница,    Хоть цель вдали,И распростерт заносчивый возница    Лежит в пыли.

Я это знал – с последним увлеченьем    Конец всему;Но самый прах с любовью, с наслажденьем    Я обойму.

Так предо мной дай волю сердцу биться    И не лукавь!Я знаю край, где всё, что может сниться,    Трепещет въявь.

И не зови – но песню наудачу    Любви запой;На первый звук я как дитя заплачу -    И за тобой!

* * *

Постой! здесь хорошо! зубчатой и широкойКаймою тень легла от сосен в лунный свет…Какая тишина! Из-за горы высокойСюда и доступа мятежным звукам нет.Я не пойду туда, где камень вероломный,Скользя из-под пяты с отвесных берегов,Летит на хрящ морской; где в море вал огромныйПридет – и убежит в объятия валов.Одна передо мной, под мирными звездами,Ты здесь, царица чувств, властительница дум…А там придет волна – и грянет между нами…Я не пойду туда: там вечный плеск и шум!

* * *

В благословенный день, когда стремлюсь душоюВ блаженный мир любви, добра и красоты,Воспоминание выносит предо мною    Нерукотворные черты.Пред тенью милою коленопреклоненный,В слезах молитвенных я сердцем оживуИ вновь затрепещу, тобою просветленный, —    Но все тебя не назову.И тайной сладостной душа моя мятется;Когда ж окончится земное бытие,Мне ангел кротости и грусти отзовется    На имя нежное твое.

* * *

Шепот, робкое дыханье,    Трели соловья,Серебро и колыханье    Сонного ручья,

Свет ночной, ночные тени,    Тени без конца,Ряд волшебных изменений    Милого лица,

В дымных тучках пурпур розы,    Отблеск янтаря,И лобзания, и слезы,    И заря, заря!..

* * *

Что за ночь! Прозрачный воздух скован;Над землей клубится аромат.О, теперь я счастлив, я взволнован,О, теперь я высказаться рад!

Помнишь час последнего свиданья?Безотраден сумрак ночи был;Ты ждала, ты жаждала признанья —Я молчал: тебя я не любил.

Холодела кровь, и сердце ныло:Так тяжка была твоя печаль;Горько мне за нас обоих было,И сказать мне правду было жаль.

Но теперь, когда дрожу и млеюИ, как раб, твой каждый взор ловлю,Я не лгу, назвав тебя своеюИ клянясь, что я тебя люблю!

* * *

Какое счастие: и ночь, и мы одни!Река – как зеркало и вся блестит звездами;А там-то… голову закинь-ка да взгляни:Какая глубина и чистота над нами!

О, называй меня безумным! НазовиЧем хочешь; в этот миг я разумом слабеюИ в сердце чувствую такой прилив любви,Что не могу молчать, не стану, не умею!

Я болен, я влюблен; но, мучась и любя —О слушай! о пойми! – я страсти не скрываю,И я хочу сказать, что я люблю тебя —Тебя, одну тебя люблю я и желаю!

* * *

Последний звук умолк в лесу глухом,Последний луч погаснул за горою…О, скоро ли в безмолвии ночном,Прекрасный друг, увижусь я с тобою?

О, скоро ли младенческая речьВ испуг мое изменит ожиданье?О, скоро ли к груди моей прилечьТы поспешишь, вся трепет, вся желанье?

Скользит туман прозрачный над рекой,Как твой покров, свиваясь и белея…Час фей настал! Увижусь ли с тобойЯ в царстве фей, мечтательная фея?

Иль заодно с тобой и ночь, и мглаМеня томят и нежат в заблужденьи?Иль это страсть больная солгалаИ жар ночной потухнет в песнопеньи?

* * *

Вчера, увенча́на душистыми цветами,Смотрела долго ты в зеркальное окноНа небо синее, горевшее звездами,В аллею тополей с дрожащими листами —В аллею, где вдали так страшно и темно.Забыла, может быть, ты за собою в залеИ яркий блеск свечей, и нежные слова…Когда помчался вальс и струны рокотали, —Я видел – вся в цветах, исполнена печали,К плечу слегка твоя склонилась голова.Не думала ли ты: «Вон там, в беседке дальной,На мраморной скамье теперь он ждет меняПод сумраком дерев, ревнивый и печальный;Он взоры утомил, смотря на вихорь бальный,И ловит тень мою в сиянии огня».

* * *

В темноте, на треножнике яркомМать варила черешни вдали…Мы с тобой отворили калиткуИ по темной аллее пошли.

Шли мы розно. Прохлада ночнаяШироко между нами плыла.Я боялся, чтоб в помысле смеломТы меня упрекнуть не могла.

Как-то странно мы оба молчалиИ странней сторонилися прочь…Говорила за нас и дышалаНам в лицо благовонная ночь.

Певице

Уноси мое сердце в звенящую даль,    Где как месяц за рощей печаль;В этих звуках на жаркие слезы твои    Кротко светит улыбка любви.

О дитя! как легко средь незримых зыбей    Доверяться мне песне твоей:Выше, выше плыву серебристым путем,    Будто шаткая тень за крылом.

Вдалеке замирает твой голос, горя.    Словно за морем ночью заря, —И откуда-то вдруг, я понять не могу,    Грянет звонкий прилив жемчугу.

Уноси ж мое сердце в звенящую даль,    Где кротка, как улыбка, печаль,И все выше помчусь серебристым путем    Я, как шаткая тень за крылом.

Бал

Когда трепещут эти звукиИ дразнит ноющий смычок,Слагая на коленях руки,Сажусь в забытый уголок.

И, как зари румянец дальныйИль дней былых немая речь,Меня пленяет вихорь бальныйИ шевелит мерцанье свеч.

О, как ничем неукротимо,Уносит к юности былойВблизи порхающее мимоКруженье пары молодой!

Чего хочу? Иль, может статься,Бывалой жизнию дыша,В чужой восторг переселятьсяЗаране учится душа?

* * *

Если ты любишь, как я, бесконечно,Если живешь ты любовью и дышишь, —Руку на грудь положи мне беспечно:Сердца биенья под нею услышишь.

О, не считай их! в них, силой волшебной,Каждый порыв переполнен тобою;Так в роднике за струею целебнойПрядает влага горячей струею.

Пей, отдавайся минутам счастливым, —Трепет блаженства всю душу обнимет;Пей – и не спрашивай взором пытливым,Скоро ли сердце иссякнет, остынет.

* * *

В душе, измученной годами,Есть неприступный чистый храм,Где все нетленно, что судьбамиВ отраду посылалось нам.

Для мира путь к нему заглохнет, —Но в этот девственный тайник,Хотя б и мог, скорей иссохнет,Чем путь укажет мой язык.

Скажи же – ка́к, при первой встрече,Успокоительно светла,Вчера – о, как оно далече! —Живая ты в него вошла?

И вот отныне поневолеВ блаженной памяти моейОдной улыбкой нежной боле,Одной звездой любви светлей.

* * *

Сияла ночь. Луной был полон сад. ЛежалиЛучи у наших ног в гостиной без огней.Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,Как и сердца у нас за песнею твоей.Ты пела до зари, в слезах изнемогая,Что ты одна – любовь, что нет любви иной,И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,Тебя любить, обнять и плакать над тобой.И много лет прошло, томительных и скучных,И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,Что ты одна – вся жизнь, что ты одна – любовь,Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,А жизни нет конца, и цели нет иной,Как только веровать в рыдающие звуки,Тебя любить, обнять и плакать над тобой!

* * *