Ирина Ратушинская - Стихотворения. Книга стихов Страница 16

«Ну вот и достали игрушки и свечи...»

Ну вот и досталиИгрушки и свечи,Оденем принцессу,Осыплем дождём...Поставим ШопенаИ сказочный вечерОдни, без гостей,Не спеша проведём.Достанем из ватыЛиловую шишку —И в хвойную гущу,Чтоб руки в смоле...И пахнет лимоном,Медовой коврижкойДа мятным морозомРебяческих лет...— Ты помнишь?— Я помню.Как быстро стемнело!И в сахарных листьяхПомеркло окно.Но длится наш праздник,И что нам за делоДо старых печалей,Уснувших давно;Верхушку — звездою,Подножье — простынкой,А лапки — огнём,Серебром, бирюзой...Допела свеча и остыла пластинка,Но кружит мазуркуСтеклянный узор.Сейчас ты закуришьДвиженьем привычным,Я кофе нальюИ к тебе подойду...А ёлка груститИ роняет реснички.Но их подметутВ наступившем году.

«Чтобы первого января...»

Чтобы первого января —Ни одной иголки не вымести!И ворчит соседка с утра,Раздраженье стараясь выместить.А потом внезапно ревёт.Я не лезу: чем тут поможешь?— На прогулку!Красный ковёр.Конвоиров хмельные рожи.Поскорей пройти коридор(Хлоркой, снедью, мочой, мастикой)И на воздух! В бетонный двор!Шестьдесят минут уже тикают.Лязг ключей. И беззлобный смех:— Хорошо погулять, девчата!А соседка:— О, чтоб вас всех!Дальше, детки, не для печати.Пять шагов — от стены к стене.Сверху сетка — не улетите!А соседке к утру во снеИоанн явился Креститель.Будто в камеру привели.Как с этапа — такой усталый.Весь оброс, и ноги в пыли.И уж так его жалко стало!И она полотенца крайОтодрала, чтоб ноги вымыл.Взял. И ей говорит:— ЖивымиТрудно быть, но тебе пора.И собрался лететь. СияньеТут пошло, а она кричит:— Пусть мне с дочкой дадут свиданье!Ты, мол, можешь, похлопочи!Только он ей не подал знакаНи рукой, ни крылом. Смолчал.Даже — ей показалось — плакал.Это значит: будет печаль.Или, может, несчастный случай?Исполняется сон к утру...А уж ей — такой невезучей! —Хоть бы раз приснился к добру!— Да кончай ты свою зарядку!(Это мне). Ведь на целый срокНе наскачешься! И в тетрадкуПлюнь писать — отсыпайся впрок!Ты того, как я погляжу...Что ты пялишься? Люба — злая?Просто я третий год сижу.А тебе я добра желаю...Я киваю. И снова — в бег.Сколько месяцев — бег на месте!Сколько снов я бегу к тебе,Увязая, как в липком тесте,В хлорном запахе, в простыне,Рваных тряпках и грязных стенах...Разве можно любить сильней,Чем отсюда? Не на кресте — ноВ тошной муке дверных глазков,В утончённом хамстве допросов,В маяте соседкиных снов,В синеве её папиросы,В лютой жалости к ней — больной,Доведённой до полусмерти,Истеричной, доброй и злой,И клянущей того, кто вертитЭтот шарик, — в белибердеДней без солнца и слёз без грима —Напряжённей, святей — нигдеНевозможно любить, любимый!Чтобы первого января —О твою щеку не кольнуться,Но осанку не потерятьИ конвойному улыбнуться:Не жалей меня, дурачок!Громыхай, громыхай ключом!

ТАНЕЦ С ТЕНЬЮ

Тридцать первого — динь-дон!Близко к полночи — сгинь, сон!Я с тобой пойду — глаз в глаз —В новогодний пляс!Размахну подол — кружева!Закружи, сокол, — чуть жива!Чтобы свечечки — все в одну,Чтобы душеньку — всю в струну,Чтобы горюшко — в дым, в окно...Чтоб глазам темно!А глаза-то я подвела...А под сердцем — то не игла —То ресничка упала: вынь!Да снежок смахни с головы!Шитой скатертью крыт — стол,А каёмочка — вся крестом,А стаканы — дзынь — наливай полней!Глянь — хвоинка на дне... Так и пей!Я с тобой глотнуНовогодний лёд,Я тебя втянуВ танец — напролёт;Эта наша ночь — динь-дон! —Да исполнится.Загадай сон.

«Ах, южане — лжецы и поэты!..»

Ах, южане — лжецы и поэты!Ах, горячие головы — смоль!Сквозь печаль византийского летаПроступает приморская соль.В самой лютой Сибири узнаю:По гордыне — что слёзы грешны,По ресницам — что темень сквозная,По рукам — что крыла не нужны.

«Блажен Василий петушиным храмом...»

Блажен Василий петушиным храмом,Блажен солдат берёзовым крестом,Блаженны дети маком и мечтами,А дураки — исчёрканным листом.Сегодня снова голубиный вечер,И дышит снег наивно и легко.Как хорошо б лишиться дара речиИ пить зимы парное молоко!И видеть свет — младенчески-блаженно!Но бьёт глагол в гортани, но в тисках —Дыханье, но в пылу самосожженьяОбуглен рот, и пепел на висках.Обломки строк — мучительнее бритвы,Истерзан лист на тысячи ладов...И только бессловесная молитваУймёт смятенье, как на лоб — ладонь.

«И я когда-нибудь — опять...»

И я когда-нибудь — опятьВ мой нелюбимый город.Скормлю монетку в автомат,«Алло» возьмёт за горло —И я опять скажу «привет»И отшатнусь от трубки:Ори! Да, через столько лет —Не призраком, не трупом —Живая, мокрая (туман!),Кто первый отогреет?Нальёшь ли, Галицкий, стакан?Нальёшь? Тогда скорее!А Ленка где? Ах, здесь! Давай!Алло, сейчас я буду!А ты сгущёнку открывай,Побольше ложку доставайИ дождь уйми покуда!И будет так: тепло и свет,И пышный друг Гораций*Достойно примет мой приветИ с византийской грациейУйдёт налево — без речей,Не щуря ведьминых очей.А нам отшибло словесаС размаху узнаванья.Всё смазано — одни глаза!Секунды замерли в часахИ пульс не отбивают.Вот мы какие — через срок!А в горле — как лимоном...Мы лучше стали? Что за прокВ не столь уж отдалённом,Не столь уж смертном — если мыНе чище, не смелее —Из путанки! Из мокрой тьмы!Налей — да отогреемВсё, что примёрзло, — не сказать,Не выдохнуть за годы...Звучней, стаканов голоса!За то, что у друзей глазаВсё те же! За свободу!Не за эрзац по паспортам,Не лагерь без конвоя —За ту, что с нами даже там,За то, что в нас — живоеВсё так же бьётся и болит!За то, что Галицкий — пиит!За то, что Ленка так добра,Как будто бы не из ребра,А из слезы сотворена!И за Наталеньку! ОнаС осанкой киевской княжныЗаварит чай из бузины,А может, мяты. И на стол —Стихи да хлеб, кто б ни пришёл.Мы всё подчистим на корню...О, хлеб друзей! Не уронюВ тебя сентиментальных слёз!И так не высохнешь авось....Тут все закурят. Я одна,Запрету мужнему верна,На сигарету погляжу,Вздохну — и блюдце оближуИз-под сгущёнки. Мне дольют,И расслабляющий уютМеня охватит, покачнёт —И времени тюремный счётСовсем отпустит. ЗахочуНе электричества — свечу,Чтоб возносилась не спешаЕё прозрачная душа,И чтоб из воска лить цветы,А Юрка чтоб развёл мосты,И чтоб сверчок на огонёкПришёл. И мы за болтовнёйЗабудем полночь. Ну её!Нам утро радости нальёт!

«Всё, как я просила...»