Александр Твардовский - Страна Муравия (поэма и стихотворения) Страница 16

1936

Ледоход

Лед идет, большой, громоздкий,Ночью движется и днем.Все заметнее полоскаМежду берегом и льдом.

Утром ранним, утром дымнымРазглядел я вдалеке,Как куски дороги зимнейУплывали по реке.

Поперек реки широкойБыл проложен путь прямой.Той дорогой, той дорогойЯ ходил к тебе зимой...

Выйду, выйду напоследки,Ой, как воды высоки,Лед идет цепочкой редкойСерединою реки.

Высоки и вольны воды.Вот пройдет еще два дняС первым, с первым пароходомТы уедешь от меня.

1936

Не стареет твоя красота,Разгорается только сильней.Пролетают неслышно над ней,Словно легкие птицы, лета.

Не стареет твоя красота.А росла ты на жесткой земле,У людей, не в родимой семье,На хлебах, на тычках, сирота.

Не стареет твоя красота,И глаза не померкли от слез.И копна темно-русых волосУ тебя тяжела и густа.

Все ты горькие муки прошла,Все ты вынесла беды свои.И живешь и поешь, веселаОт большой, от хорошей любви.

На своих ты посмотришь ребят,Радость матери нежной проста:Все в тебя, все красавцы стоят,Как один, как орехи с куста.

Честь великая рядом с тобойВ поле девушке стать молодой.Всюду славят тебя неспроста,Не стареет твоя красота.

Ты идешь по земле молодойЗеленеет трава за тобой.По полям, по дорогам идешьРасступается, кланяясь, рожь.

Молодая береза в лесуПоднялась и ровна и бела.На твою она глядя красу,Горделиво и вольно росла.

Не стареет твоя красота.Слышно ль, женщины в поле поют,Голос памятный все узнаютБез него будто песня не та.

Окна все пооткроют дома,Стихнет листьев шумливая дрожь.Ты поешь! Потому так поешь,Что ты песня сама.

1937

В поселке

Косые тени от столбовЛожатся край дороги.Повеет запахом хлебовИ вечер на пороге.

И близок, будто на воде,В полях негромкий говор.И радио, не видно где,Поет в тиши садовой.

А под горой течет река,Чуть шевеля осокой,Издалека-издалекаВ другой конец далекий.

По окнам вспыхивает свет.Час мирный.Славный вечер.Но многих нынче дома нет,Они живут далече.

Кто вышел в море с кораблем,Кто реет в небе птицей,Кто инженер, кто агроном,Кто воин на границе.

По всем путям своей страны,Вдоль городов и пашен,Идут крестьянские сыны,Идут ребята наши.

А в их родном поселке — тишьИ ровный свет из окон.И ты одна в саду сидишь,Задумалась глубоко.

Быть может, не привез письмаГрузовичок почтовый.А может, ты уже самаВ далекий путь готова.

И смотришь ты на дом, на свет,На тени у колодца,На все, что, может, много летВидать во сне придется...

1937

Шофер

Молодой, веселый, важныйЗа рулем шофер сидит,И, кого ни встретит, каждыйОбернется, поглядит.

Едет парень, припорошенПылью многих деревень.Путь далекий, день хороший.По садам цветет сирень.

В русской вышитой рубашкеПроезжает он селом.У него сирень в кармашке,А еще и на фуражке,

А еще и за стеклом.И девчонка у колодцаСкромный делает кивок.Журавель скрипит и гнется,

Вода льется на песок.Парень плавно, осторожноРазвернулся у плетня.— Разрешите, если можно,

Напоить у вас коня.Та краснеет и смеется,Наклонилась над ведром:— Почему ж? Вода найдется,С вас и денег не возьмем.

Где-то виделись, сдается?..А вода опять же льется,Рассыпаясь серебром.Весь — картинаМолодчина,От рубашки до сапог.

Он, уже садясь в кабину, Вдруг берет под козырек.На околице воротцаОткрывает сивый дед.

А девчонка у колодцаОстается,Смотрит вслед:Обернется или нет?..

1937

Дорога

Вдоль дороги, широкой и гладкой,Протянувшейся вдаль без конца,Молодые, весенней посадки,Шелестят на ветру деревца.

А дорога, сверкая, струитсяМеж столбов, прорываясь вперед,От великой советской столицыИ до самой границы ведет.

Тени косо бегут за столбцами,И столбы пропадают вдали.Еду вровень с густыми хлебамиСерединой родимой земли.

Ветер, пой, ветер, вой на просторе!Я дорогою сказочной мчусь.Всю от моря тебя и до моряВижу я, узнаю тебя, Русь!

Русь! Леса твои, степи и водыНа моем развернулись пути. Города, рудники и заводыИ селенья — рукой обвести.

Замелькал перелесок знакомый,Где-то здесь, где-то здесь в сторонеЯ бы крышу родимого домаУвидал. Или кажется мне?

Где-то близко у этой дороги,Только не было вовсе дорог,Я таскался за стадом убогим,Босоногий, худой паренек.

Детство бедное. Хутор далекий.Ястреб медленно в небе кружит.Где-то здесь, на горе невысокой,Дед Гордей под сосенкой лежит...

Рвется ветер, стекло прогибая,Чуть столбы поспевают за мной.Паровоз через мост пробегаетВысоко над моей головой.

По дороге, зеркально блестящей,Мимо отчего еду крыльца.Сквозь тоннель пролетаю гудящий,Освещенный, как зала дворца.

И пройдут еще годы и годы,Будет так же он ровно гудеть.Мой потомок на эти же сводыС уважением будет глядеть.

И дорога, что смело и прямоПролегла в героический срок,Так и будет одною из самыхНа земле величайших дорог.

Все, что мы возведем, что проложим,Все столетиям славу несет...Лед, совсем ты немного не дожил,Чтоб века пережить наперед.

1937.

Прощание

Сын к отцу прилетел попрощаться.Здравствуй, сын! Помираю, сынок...И хотел было он приподняться,Но уже приподняться не мог.

Улыбнулся он, песенник, плотник,Наделенный веселой душой.И лихой на работе работник,И до жизни охотник большой.

И сказал он, подумавши:" Ладно. — Так вот просто сказал, не скорбя,— Хорошо мне, сынок, и отрадноВ час последний смотреть на тебя.

Высоко, высоко ты поднялся,Кто бы думал, сказал наперед:Выше крыши отец не взбирался,Сын по небу машину ведет.

Ну, живи. Оставайся. Легко мне.Только знай, что отец-то один.Ты отца-то,нет-нет, да и вспомни —  Был такой на земле гражданин!"

И последней слезой заблестелиИ закрылись глаза старика.И в своей еще теплой постелиОн затих и забылся слегка.

Умирал человек и родитель.Видел сын: наступает конец...Вдруг — " Возьмите меня, поднимите!..—Стал просить, заметался отец.

То ль земли начинал он пугаться,Как шепнула, заплакавши, мать;То ль хотел он за сыном подняться,Высоко, высоко побывать.

Но уже отходил торопливо,Все терял: и желанья, и страх.И приподнял его бережливоСын-герой на могучих руках.

И не выразить было любовней,Не сказать, не представить сильнейЭтой нежности лучшей — сыновней,Отличающей добрых людей.

Самолет поднимался над лугом.Сын покинул родительский дом.Три прощальных торжественных кругаСделал он за селом над холмом,

Где покоится песенник, плотник,Честно проживший век трудовой,И лихой на работе работник,И до жизни охотник большой,

1937