Людмила Мартьянова - Вдоль по Питерской. Любимые народные песни Страница 16

Вечерний звон, вечерний звон!

Как много дум наводит он!

Слог песен должен быть приятен, прост и ясен,

Витийств не надобно; он сам собой прекрасен;

Чтоб ум в нем был сокрыт и говорила страсть;

Не он над ним большой – имеет сердце власть.

Державин Г.

Краса пирующих друзей,Забав и радостей подружка,Предстань пред нас,предстань скорей,Большая сребреная кружка!Давно уж нам в тебя пораПивца налитьИ пить:Ура! ура! ура!

Ты дщерь великого ковша,Которым предки наши пили;Веселье их была душа,В пирах они счастливо жили.И нам, как им, давно пораСчастливым бытьИ пить:Ура! ура! ура!

Бывало, старики в винеСвое всё потопляли горе,Дралися храбро на войне:Ведь пьяным по колени море!Забыть и нам всю грусть пора,Отважным быть И пить:Ура! ура! ура!

Бывало, дольше длился век,Когда диет не наблюдали;Был здрав и счастлив человек.Как только пили да гуляли.Давно гулять и нам пора.Здоровым бытьИ пить:Ура! ура! ура!

Бывало, пляска, резвость, смех,В хмелю друг друга обнимают;Теперь наместо сих утехЖеманством, лаской угощают.Жеманство нам прогнать пора,Но просто житьИ пить:Ура! ура! ура!

В садах, бывало, средь прохладИ жены с нами куликают,А ныне клоб да маскерадИ жен уж с нами разлучают.Французить нам престать пора,Но Русь любитьИ пить:Ура! ура! ура!

Бывало – друга своего,Теперь – карманы посещают;Где вист, да банк, да макао,На деньги дружбутам меняют.На карты нам плевать пора,А скромно житьИ пить:Ура! ура! ура!

О сладкий дружества союз,С гренками пивомпенна кружка!Где ты наш услаждаешь вкус,Мила там, весела пирушка.Пребудь ты к намвсегда добра,Мы станем житьИ пить:Ура! ура! ура!

Денисов Д.

Я люблю тебя, без ума люблю!О тебе одной думы думаю,При тебе одной сердце чувствую,Моя милая, моя душечка.

Ты взгляни, молю, на тоску мою,И улыбкою, взглядом ласковымУспокой меня, беспокойного,Осчастливь меня, несчастливого.

Если жребий мой умереть тоской,Я умру, любовь проклинаючи,Но и в смертный час воздыхаючиО тебе, мой друг, моя душечка!

Лермонтов М.

В глубокой теснине Дарьяла,Где роется Терек во мгле,Старинная башня стояла,Чернея на черной скале.

В той башне, высокой и тесной,Царица Тамара жила:Прекрасна, как ангел небесный,Как демон, коварна и зла.

И там сквозь туман полуночиБлистал огонек золотой,Кидался он путнику в очи,Манил он на отдых ночной.

И слышался голос Тамары:Он весь был желанье и страсть,В нем были всесильные чары,Была непонятная власть.

На голос невидимой периШел воин, купец и пастух:Пред ним отворялися двери,Встречал его мрачный евнух.

На мягкой пуховой постели,В парчу и жемчуг убрана,Ждала она гостя. – ШипелиПред нею два кубка вина.

Сплетались горячие руки,Уста прилипали к устам,И странные, дикие звукиВсю ночь раздавалися там.

Как будто в ту башню пустуюСто юношей пылких и женСошлися на свадьбу ночную,На тризну больших похорон.

Но только что утра сияньеКидало свой луч по горам,Мгновенно и мрак и молчаньеОпять воцарялися там.

Лишь Терек в теснине Дарьяла,Гремя, нарушал тишину;Волна на волну набегала,Волна погоняла волну;

И с плачем безгласное телоСпешили они унести:В окне тогда что-то белело,Звучало оттуда: «Прости».

И было так нежно прощанье,Так сладко тот голос звучал,Как будто восторги свиданьяИ ласки любви обещал.

Лермонтов М.

Выхожу один я на дорогу;Сквозь туман кремнистый путьблестит,Ночь тиха. Пустыня внемлет богу,И звезда с звездою говорит.

В небесах торжественно и чудно!Спит земля в сиянье голубом…Что же мне так больно и так трудно?Жду ль чего? Жалею ли о чем?

Уж не жду от жизни ничего я,И не жаль мне прошлого ничуть;Я хочу свободы и покоя!Я хочу забыться и заснуть!

Но не тем холодным сном могилы…Я б желал навеки так заснуть,Чтоб в груди дремали жизни силы,Чтоб, дыша, вздымалась тихо грудь;

Чтоб всю ночь, весь день,мой слух лелея,Про любовь мне сладкий голос пел;Надо мной чтоб, вечно зеленея,Темный дуб склонялся и шумел.

Трефолев Л.

Вот мчится тройка почтоваяПо Волге-матушке зимой,Ямщик, уныло напевая,Качает буйной головой.О чем задумался, детина,Седок приветливо спросил.Какая на сердце кручина,Скажи, тебя кто огорчил.Ах милый барин, добрый барин,Уж скоро год как я люблю,Да нехристь староста татаринМеня журит, а я терплю.Ах милый барин, скоро святки,И ей не быть уже моей,Богатый выбрал да постылый,Ей не видать веселых дней.Ямщик умолк и кнут ременныйС голицей за пояс заткнул.Вот мчится тройка почтоваяПо Волге-матушке зимой.Ямщик, уныло напевая,Качает буйной головой.

Садовников Д.

Из-за острова на стрежень,На простор речной волныВыплывают расписныеСтеньки Разина челны.На переднем Стенька Разин,Обнявшись, сидит с княжной.Свадьбу новую справляетОн веселый и хмельной.Позади их слышен ропот:«Нас на бабу променял,Только ночь с ней провозжался,Сам наутро бабой стал».Этот ропот и насмешкиСлышит грозный атаман.И он мощною рукоюОбнял персианки стан.«Ничего не пожалею,Буйну голову отдам», —Раздается голос властныйПо окрестным берегам.А она, закрывши очи,Ни жива и ни мертваМолча слушает хмельныеАтамановы слова.

Мощным взмахом поднимаетОн красавицу княжнуИ за борт ее бросаетВ набежавшую волну.Что ж вы, братцы, приуныли?Эй ты, Филька, черт, пляши.Грянем песню удалую,На помин ее души.Из-за острова на стрежень,На простор речной волныВыплывают расписныеСтеньки Разина челны.

Сумароков А.

Чем тебя я оскорбила,Ты скажи мне, дорогой!Тем ли, что я не таилаНежных мыслей пред тобой,

И считала то пороком,Чтоб в мучении жестокомТвой любезный дух томить,Не хотя лишить покою,Не хотя терзать тоскою,Я могла ли погрешить?

Для того ли я склониласьИ любви далась во власть,Чтоб отныне я крушилась,Бесполезну видя страсть?

Чтоб ты не был в том уверен,Сколь мой жар к тебе безмерен:То ты можешь ли сказать?Но уверясь в том не ложно,Как тебе, ах! как возможноВерно сердце презирать?

Я во всем позабываюсь,На тебя когда гляжу;Без тебя я сокрушаюсьИ задумавшись сижу.

Все часы считаю точно,И завидую заочно,Кто против тебя сидит.На тебя всегда взираюИ с утехою внимаю,Что язык твой говорит.

Я тебе открылась ясно:Жду того же напротив;И пускай я жду напрасно,Мой пребудет пламень жив.

Я готова, хоть как прежде,Пребывать в одной надеждеИ себя отрадой льстить;Не склоню тебя тоскою —Может время долготоюТвердо сердце умягчить.

Богданович И.

Пятнадцать мне минуло лет.Пора теперь мне видеть свет:В деревне все мои подружкиРазумны стали друг от дружки;Пора теперь мне видеть свет.Пригожей все меня зовут.Мне надобно подумать тут,Как должно в поле обходиться,Когда пастух придет любиться;Мне надобно подумать тут.

Он скажет: «Я тебя люблю»,Любовь и я ему явлю;И те ж ему скажу три слова,В том нет урона никакого;Любовь и я ему явлю.

Мне случай этот вовсе нов,Не знаю я любовных слов;Попросит он любви задаток,Что дать? – не знаю я ухваток;Не знаю я любовных слов.

Дала б ему я посох свой —Мне посох надобен самой;И, чтоб зверей остерегаться,С собачкой мне нельзя расстаться;Мне посох надобен самой.

В пустой и скучной сторонеСвирелки также нужны мне;Овечку дать ему я рада,Когда бы не считали стада;Свирелки также нужны мне.

Я помню, как была мала,Пастушка поцелуй дала;Неужли пастуху в наградуЗа прежнюю ему досадуПастушка поцелуй дала?

Какая прибыль от того,Я в том не вижу ничего:Не станет верить он обману,Когда любить его не стану;Я в том не вижу ничего.

Любовь, владычица сердец,Как быть – научит наконец;Любовь своей наградой платитИ даром стрел своих не тратит;Как быть – научит наконец.

Пастушка говорит тогда:Пускай пастух придет сюда;Чтоб не было убытка стаду,Я сердце дам ему в награду;Пускай пастух придет сюда!

Нелединский-Мелецкий Ю.