Вера Павлова - Стихотворения Страница 17

НЕ ЗНАЮ, КТО Я, ЕСЛИ НЕ ЗНАЮ, ЧЬЯ Я

Руки выкручивала кручина,утро чернело дремучим лесом,боль выжигала свою причинульдом калёным, солёным железом,разум мутило, душу сводило,союз верёвки и табуреткиказался выходом… Но хватилоодной таблетки, одной таблетки.

Дадим собаке кличку,а кошке псевдоним,окликнем птичку: “Птичка!”,с травой поговорим,язык покажем змею,козлу ответим: “Бе-е-е!”.Вот видишь, я умеюписать не о себе.

В райском аду Амура,в дебрях зеркальных затейя, как пуля, как дура,искала прямых путей,нашла цепи, колодки,чётки из спелых обидда русский язык в глотке,острый, как аппендицит.

Учась любовной наукеощупью, методом тыка,подростки сплетают руки.Любовь зовут Эвридика.Иди-ка за милой тенью,веди её в нашу спальню…Прочь, памяти наважденья!Прочь, опыта ужас свальный!

Здесь лежит постоялецсотни временных мест,безымянный, как палец,одинокий, как перст.

До свиданья, мой хороший!Протрубили трубы.Зеркало в твоей прихожейпоцелую в губы.В щёчку. И, боясь не пере —жить минуту злую,закрывающейся двериручку поцелую.

Память — скаред,скупщик обид.Жалость старит.Злость молодит.Ядом залитдар аонид.Слава старит.Смерть молодит.

Убежит молоко черёмухи,и душа босиком убежитпо траве, и простятся промахией — за то, что не помнит обид,и очнётся мечта-заочница,и раскроет свою тетрадь…И не то чтобы жить захочется,но расхочется умирать.

Ласковый жест сгибаю как жестьи строю дом, начиная с крыши.Пишу то, что хочу прочесть.Говорю то, что хочу услышать.Пишу: горечь твоя горяча.Молчу, по Брейлю тебя жалея.Мурашки, ползите домой, волочанежность в сто раз себя тяжелее!

плыви теченьем полдневной рекив полночном омуте плавайчитай по линиям левой рукито что написано правойи подставляя слепое лицомузыке ласке покоюноси на правой руке кольцонадетое правой рукою

Проводишь в последний соннаперсницу аонид,развеешь мой прах, и онцветущий сад опылит —и яблоню, и сирень,и вишню, пьяную в дым…Что знаю про судный день?Что будет он выходным.

Всходить на костёр Жанною,взвиваться над ним Лилит…Слёзы — автоматическая противопожарнаясистема. Душа горит,а руки совсем холодные.Согреть бы в твоём паху!Я сильная. Я свободная.Я больше так не могу.

Печаль печалей: оглушительный некрикповесившегося на пуповине.Отцовство — остров. Материнство — материк.И океан печали между ними.

за руку здороваться с рекойцеловаться в губы с родникоммлечный путниккоренной покойземляничина под языком

Если хмуришь брови,значит, я ни при чём.Если вижу профиль,значит, ты за рулём.Если с плеча рубишь,кровь на плече моя.Если меня не любишь,значит, это не я.

рука в рукедве линии жизникрест-накрест

Радуюсь, радуюсь, радуюсь…Зла, горяча, чиста,сила твоя — радиусмоего живота.Павши на лоно замертво,заживо канешь в него.Тяжесть твоя — диаметрживота моего.

Часики мои — пешеходы.Ходики мои — ползунки.Радости мои — от природы.Трудности мои — от руки.Памяти дорожки окольны.Но, куда бы время ни шло,всё, что перед будущим, — больно,всё, что перед прошлым, — светло.

Быть собой — не втягивать живот,не таить обиду и тревогу,думать — жизнь прошла, и слава богу,верить — слава Богу, смерть пройдёт.

разговаривать с великимипримеряя их веригипереписываться с книгамипереписывая книгиредактировать синодикии порою полуночнойперестукиваться с ходикамиво вселенной одиночной

Какие большие мальки!И дело совсем не в улове.Плывёт поплавок вдоль строки —поклёвка на каждом слове.

Торчащее обтесать.Сквозящее углубить.Талант, не мешай писать.Любовь, не мешай любить.

синий экран небакурсор твоего боингаесли б тебя не былоя бы придумала Бога

Научиться смотреть мимо.Научиться прощаться первой.Одиночество нерастворимони слезой, ни слюной, ни спермой.И на золоте чаш венчальных,и в бумажных стаканчиках блядокискушённый взгляд замечаетодиночества горький осадок.

Поцелуи прячу за щеку —про запас, на случай голода.С милым рай в почтовом ящике.Ящик пуст. Молчанье — золотопредзакатное, медовое…На твоей, моей ли улиценаши голуби почтовыевсё никак не нацелуются?

Господи, зачем ты в одночасьестолько раз сменяешь гнев на милость?Отличать отчаянье от счастьясердце до сих пор не научилось.Не суди так строго, так жестоко,но всесильной ласковой рукоюотдели тревогу от восторга,боль от скуки, слабость от покоя!

У меня сногсшибательные ногии головокружительная шея,и лёгкое, удобное в носке,не сковывающее движеньятело, и ветреные кудри.Лучезарны вечера в эмпирее,но совместно нажитые утрамудренее.

Утро вечера мудренее,дочка — матери.На какую же ахинеювремя тратили —спорили, можно ли в снег — без шапки,в дождь — без зонтика.Нет бы сгрести друг друга в охапку —мама! Доченька!

Не затем ли столько времения сама себя морочила,чтобы платье для беременнойдоносить за младшей дочерью,чтобы свадебное белоеодолжить у старшей? Разве явсё для этого не делала?Вот только волосы не красила…

Подростковая сексуальность… А разве бывает другая?Любовный опыт… А разве бывает другой?Знаешь, любимый, о чём я ночами мечтаю? —Стареть за ручку и в обнимку с тобой.Мы будем первыми стариками на свете,которые целуются в лифте, на улице, в метро.Знаешь, что я думаю о Хлое, Манон, Джульетте,о их малолетних любовниках? — Что это старо.

Мужчина женщине родина.Мужчине женщина путь.Как много тобою пройдено!Родной, отдохни чуть-чуть:вот грудь — преклони голову,вот сердце — лагерь разбей,и будем делить поровнусухой остаток скорбей.

Ласковой акробатикойсбитые с панталыку,солнечные лунатики,идём по карнизу в обнимку,а люди ведут наблюдение,бросив свои занятья:вдруг избежим падения,не разомкнём объятье?

ОДНО КАСАНИЕ В СЕМИ ОКТАВАХ

Они влюблены и счастливы.Он:Когда тебя нет,мне кажется —ты просто вышлав соседнюю комнату.Она:Когда ты выходишьв соседнюю комнату,мне кажется —тебя больше нет.

Я думаю, что он придёт зимой.Из нестерпимой белизны дорогивозникнет точка, чёрная до слёз,и будет долго-долго приближаться,с отсутствием приход соизмеряя,и будет долго оставаться точкой —соринка? Резь в глазах? И будет снег,и ничего не будет, кроме снега,и долго-долго ничего не будет,и он раздвинет снежную завесуи обретёт размеры и трёхмерность,и будет приближаться — ближе, ближеВсё. Ближе некуда. А он идёт, идёт,уже безмерный

Какие лицо и тело иметь бы хотела?Ники Самофракийской лицо и тело.Как бы я мимо всяких венер летела,как бы мне до аполлонов не было дела,как бы моё плечо на ветру холодело,как безвозвратно бы я покидала пределызала слепков!..

А может быть, биенье наших телрождает звук, который нам не слышен,но слышен там, на облаках и выше,но слышен тем, кому уже не слышенобычный звукЕ А может, Он хотелпроверить нас на слух: целы? Без трещин?А может быть, Он бьёт мужчин о женщиндля этого?

Одиночество — это болезнь,передающаяся половым путём.Я не лезу, и ты не лезь.Лучше просто побудем вдвоём,поболтаем о том о сём,ни о том ни о сём помолчими обнимемся, и поймём:одинокий неизлечим.

1