Александр Артёмов - Имена на поверке Страница 17

Осень

(Отрывок)

Сентябрьский ветер стучит в окно,прозябшие сосны бросает в дрожь.Закат над полем погас давно.И вот наступает седая ночь.И я надеваю свой желтый плащ,центрального боя беру ружье.Я вышел. Над избами гуси вплавьспешат и горнистом трубят в рожок.Мне хочется выстрелить в них сплеча,в летящих косым косяком гусей,но пульс начинает в висках стучать.«Не трогай!» — мне слышится из ветвей.И я понимаю, что им далеко,гостям перелетным, лететь, лететь.Ты, осень, нарушила их покой,отняла болота, отбила степь,предвестница холода и дождей,мороза — по лужам стеклянный скрип.Тебя узнаю я, как новый день,как уток, на юг отлетающих, крик…

Футбол

И ты войдешь. И голос твой потонетв толпе людей, кричащих вразнобой.Ты сядешь. И, как будто на ладони,большое поле ляжет пред тобой.

И то мгновенье, верь, неуловимо,когда замрет восторженный народ,

удар в ворота! Мяч стрелой и… мимо.Мяч пролетит стрелой мимо ворот.И, на трибунах крик души исторгнув,вновь ход игры необычайно строг…

Я сам не раз бывал в таком восторге,что у соседа пропадал восторг,но на футбол меня влекло другое,иные чувства были у меня:футбол не миг, не зрелище благое,футбол другое мне напоминал.

Он был похож на то, как ходят тенипо стенам изб вечерней тишиной.На быстрое движение растений,сцепление дерев, переплетеньеветвей и листьев с беглою луной.Я находил в нем маленькое сходствос тем в жизни человеческой, когдаидет борьба прекрасного с уродствоми мыслящего здраво   с сумасбродством.Борьба меня волнует, как всегда.

Она живет настойчиво и грубов полете птиц, в журчании ручья,опроделенна,   как игра на кубок,где никогда не может быть ничья.

Эдуард Подаревский

«Вспомним про лето. Про это вот лето…»

Вспомним про лето. Про это вот лето.Оно заслужило, чтоб вспомнить о нем.Мы доброю славой его помянем,И доброю песней,   и добрым вином.И вместе потом просидим до рассвета,Припоминая про то   и про это,Про славное лето,   веселое лето,Как мчалось,   как пенилось,   солнцем согрето,Как кличут   кузнечики   в спеющей ржи,Как небо   крылом     рассекают стрижи,Как осока растет   на поемном лугу,На зеленом до боли   речном берегу…А в небе   звезда догоняет звезду,И грозди созвездий плывут   в вышине,И жирные карпы   в замшелом прудуНосами копаются в илистом дне…И венок из цветов   на твоей голове,И томик Багрицкого   в мятой траве…И дорога прямая,И ветер степной,И ветер степной над родной стороной…Ветер в лицоИ ветер в груди,И ветер приказывает: иди!Иди посмотри, как хлеба хороши,Прислушайся, как шелестят камыши,Как песни звенят   в полуночной тиши,Иди   и дыши, всей грудью дыши,Иди и гляди, всем сердцем гляди.Простор голубой   впереди,     позади,Простор голубой,Да ветер степной,Да ветер степной   над тобой,   надо мной…И дьявольски хочется   не умирать,Все в мире   услышать,     узнать и понять, —И звезды ночей,И журчанье ручьев,Рожденье стиховИ дрожь парусов,Романтику странствий   и цокот подков,Романтику бурь и походных костровРомантику схваток,Романтику слов,Романтику песен   и песни ветров…… … … … … … …Я поднимаю тост   за этоУже промчавшееся лето…За то, чтоб солнцем вновь и вновьКипела кровь,   звенела кровь,За то,   чтоб сквозь годов громаду,Не посутулившись, пройти,Чтоб жить,Чтоб умереть как надо;Чтоб не растратить в полпутиБольшую радость созерцанья,Большое, жадное вниманье,Чтоб до последнего дыханья,Не растранжирив, донестиЗарниц далеких полыханье,Горячей полночи молчаньеИ трепет Млечного Пути…Чтоб залпом выпить дар бесценный,Любить,   работать,     петь,       дышать,Чтоб каждой клеткой   вдохновенноВесь этот мир воспринимать;Чтоб дней потокСвободно тек,Безбрежно светел и широк;Склонив седеющий висок,Чтоб каждый   после     вспомнить мог,В веселый час,   в минуту злую,В труде,   на отдыхе,     в бою,Огнем и ветром налитуюБольшую   молодость свою.

Москва, 1938 г.

«На этаже пятнадцатом…»

На этаже пятнадцатомГостиницы «Москва»(Хоть не хочу признаться в том)Кружится голова…А с улицы доноситсяСирен разноголосица,Колес разноколесица,Трамвайные звонки…

Тяжелые, зеленые и желтые жуки,Ползут себе троллейбусы, задравши хоботки.

«Серые избы в окошке моем…»

Серые избы в окошке моем,Грязные тучи над грязным жнивьем.Мы, вечерами   Москву вспоминая,Песни о ней   бесконечно поем —Каждый со всеми,   и все о своем.Ночью — далекие залпы   орудий,Днем — от дождя   озверевшие людиВ тысячу мокрых,   пудовых лопатЗемлю долбят, позабыв   о простуде,Липкую, грязную   глину долбят.Значит, так надо. Чтоб в мире любили,Чтобы рождались, работали, жили,Чтобы стихи ошалело твердили,Мяли бы травы и рвали цветы бы…Чтобы ходили,   летали бы,   плылиВ небе, как птицы, и в море, как рыбы.Значит, так надо.   Чтоб слезы и кровь,Боль и усталость,   злость и любовь,Пули и взрывы, и ливни, и ветер,Мертвые люди,   оглохшие дети,Рев и кипенье   огня и свинца,Гибель, и ужас,   и смерть без конца.Муки —   которым сравнения нет,Ярость —   которой не видывал свет…Бой   небывалый за тысячу лет,Боль,   от которой не сгладится след.Значит, так надо.   В далеком «потом»Людям,не знающим вида шинели,Людям,   которым не слышать шрапнели,Им,   над которыми бомбы не пели,Снова и снова   пусть скажут о том,Как уходили товарищи наши,Взглядом последним   окинув свой дом.Значит, так надо.Вернется пора:Синие, в звоне   стекла-серебра,Вновь над Москвой   поплывут вечера,И от вечерней   багряной зариИ до рассветной   туманной зариСнова над незатемненной столицейТысячью звезд взлетят фонари.Пусть же тогда нам   другое приснится,Пусть в эти дни   мы вернемся туда,В испепеленные города,В земли-погосты,В земли-калеки…Пусть мы пройдем их   опять и опять,Чтобы понять   и запомнить навеки,Чтоб никогда   уже не отдавать.Вспомним, как в дождь,   поднимаясь до света,Рыли траншеи, окопы и рвы,Строили доты, завалы, преградыВозле Смоленска   и возле Москвы…Возле Одессы и у Ленинграда.Вспомним друзей,   что сейчас еще     с нами,Завтра уйдут, а вернутся ль — как знать…Тем, кто увидит   своими глазамиНашей победы разверстое знамя,Будет   о чем вспоминать.……………Травы желты, и поля пусты,Желтые листья летят с высоты,Осень и дождь без конца и без края…Где ты, что ты, моя дорогая?Часто, скрываясь за облаками,Чьи-то машины проходят над нами.Медленный гул над землею плыветИ зататихает,   к Москве улетает.Кто мне ответит,   кто скажет, кто знает:Что нас еще впереди   ожидает?Нет никого,   кто бы знал     наперед.Может быть, бомбой   шальной разворочен,Жутко зияя оскалами стен,Дом наш рассыплется,   слаб и непрочен…Может быть… Много нас ждет перемен…Что же… Когда-то, романтикой грезя,Мы постоянно считали   грехом,То, что казалось   кусочком поэзииНынче явилось   в огне и железе,Сделалось жизнью,   что было стихом.

«Плыли блики в речке синей…»