Юлия Друнина - Стихотворения (1970–1980) Страница 17

1975

«Легка. По-цыгански гордо откинута голова…»

Легка. По-цыгански гордоОткинута голова.Техасы на узких бедрах,Очерчена грудь едва.Девчонка, почти подросток,Но этот зеленый взгляд! —Поставленные чуть косоПо-женски глаза глядят.В них глубь и угроза моря,В них отблеск грядущих гроз…Со смуглою кожей споритПшеничный отлив волос.Легка, за спиною крылья —Вот-вот над землей вспорхнет…Неужто такими былиИ мы в сорок первый год?..

1975

ЕЛКА

На Втором БелорусскомЕще продолжалось затишье,Шел к закату короткийПоследний декабрьский день.Сухарями в землянкеХрустели голодные мыши,Прибежавшие к намИз сожженных дотла деревень.

Новогоднюю ночьТретий раз я на фронте встречала.Показалось — концаНе предвидится этой войне.Захотелось домой,Поняла, что смертельно устала.(Виновато затишье —Совсем не до грусти в огне!)

Показалась могилойЗемлянка в четыре наката.Умирала печурка,Под ватник забрался мороз…Тут влетели со смехомИз ротной разведки ребята:— Почему ты одна?И чего ты повесила нос?

Вышла с ними на волю,На злой ветерок, из землянки.Посмотрела на небо —Ракета ль сгорела, звезда?Прогревая моторы,Ревели немецкие танки,Иногда минометыПалили незнамо куда.

А когда с полутьмойЯ освоилась мало-помалу,То застыла, не веря:Пожарами освещена,Горделиво и скромноКрасавица елка стояла!И откуда взяласьСреди чистого поля она?

Не игрушки на ней,А натертые гильзы блестели,Между банок с тушенкойТрофейный висел шоколад…Рукавицею трогаяЛапы замерзшие ели,Я сквозь слезы смотрелаНа сразу притихших ребят.

Дорогие мои д'АртаньяныИз ротной разведки!Я люблю вас!И будуЛюбить вас до смерти,Всю жизнь!Я зарылась лицомВ эти детством пропахшие ветки…Вдруг обвал артналетаИ чья-то команда:— Ложись!

Контратака!Пробил санитарную сумку осколок,Я бинтую ребятНа взбесившемся черном снегу…

Сколько было потомНовогодних сверкающих елок!Их забыла, а этуЗабыть до сих пор не могу…

1976

БАНЯ

Я у памяти в плену,Память в юность тянет!..По дороге на войнуЗавели нас в баню.Мы разделись догола,И с гражданским платьемЖизнь гражданская ушла…Дымно было в хате,Там кипели чугуны,Едким щелоком полны:Щелок вместо мыла —Так в те годы было.Пар валил от черных стен,Не моргнувши глазом,Всех девчатСтарик туркменКистью с хлоркой мазал!Приговаривал, смеясь:— Нэ смотрите строго.«Автоматчики» у васЗавэстись нэ смогут.Зря ты, дэвушка, сэрдит!Нэту, дочка, мыла… —Вот каким в солдатский бытПосвященье было!Да, прелюдия войныПрозаична малость…

Опустели чугуны,Смыли мы усталостьИ, веселые, потомВылетев в предбанник,С визгом бросились гуртомК обмундированью.Вмиг на мокрые телаФорму, а не платье!— Ну, подруженька, дела!Ты не девка из села,А лихой солдатик!До чего ж к лицу тебеГимнастерочка х/б!Мы надели щегольски,Набекрень, пилотки!Ничего, что великиЧуть не вдвое башмаки,В километр обмотки,Все, подружка, впереди:И медали на груди,И другая доля —Лечь во чистом поле…

— Стройсь! На выход! —Взвился крик.Вышли мы из бани.Вслед смотрел туркмен-старикГрустными глазами.Может, видел дочь свою…Он сказал:— Ее в боюРанило, однако.Но нэ очень тяжело… —И добавил:— Повэзло… —А потом заплакал…

1976

ПРИНЦЕССА

Лицо заострила усталость,Глаза подчернила война,Но всем в эскадроне казаласьПрекрасной принцессой она.

Пускай у «принцессы» в косичкиНе банты — бинта вплетены,И ножки похожи на спички,И полы шинельки длинны!

В палатке медпункта, у «трона»,Толпились всегда усачи.«Принцессу» ту сам эскадронныйВзбираться на лошадь учил.

Да, сам легендарный комэскаПочтительно стремя держал!Со всеми суровый и резкий,Лишь с нею шутил генерал.

…А после поход долгожданный,Отчаянный рейд по тылам,И ветер — клубящийся, рваный,С железным дождем пополам.

Тепло лошадиного крупа,Пожар в пролетевшем селе…Принцесса, она ж санинструктор,Как надо, держалась в седле.

Она и не помнила время,Когда (много жизней назад!)Ей кто-то придерживал стремя,Пытался поймать ее взгляд.

Давно уже все ухажерыПринцессу считали сестрой.…Шел полк через реки и горы —Стремительно тающий строй.

Припомнят потом ветераныСвой рейд по глубоким тылам,И ветер — клубящийся, рваный,С железным дождем пополам.

Тепло лошадиного крупа,Пожар в пролетевшем селе…Принцесса, она ж санинструктор,Вдруг резко качнулась в седле.

Уже не увидела пламя,Уже не услышала взрыв.Лишь скрипнул комэска зубами,Коня на скаку осадив…

В глуши безымянного лесаОсталась она на века —Девчушка, дурнушка, принцесса,Сестра боевого полка.

1976

ВСТРЕЧА

Со своим батальоннымПовстречалась сестра —Только возле прилавка,А не возле костра.Уронил он покупки,Смяла чеки она, —Громыхая, за нимиСнова встала Война.

Снова тащит девчонкаКомандира в кювет,По слепящему снегуАлый тянется след.Оглянулась — фашистыВ полный двинулись рост…

— Что ж ты спишь, продавщица? —Возмущается хвост.

Но не может услышатьЭтот ропот она,Потому что все громчеГромыхает Война,Потому что столкнулись,Как звезда со звездой,Молодой батальонныйС медсестрой молодой.

1976

«Всю жизнь от зависти томиться мне…»

Всю жизньОт зависти томиться мнеК той девочке,Худющей и неловкой —К той юной санитарке,Что с винтовкойШла в кирзачах пудовыхПо войне.

Неужто вправду ею я была?..Как временамиМне увидеть странноСолдатский орденВ глубине стола,А на плечеРубец солдатской раны!

1976

«Встречая мирную зарю…»

Встречая мирную зарюВ ночной пустыне Ленинграда,Я отрешенно говорю:— Горят Бадаевские склады…

И спутник мой не удивлен,Всё понимая с полуслова,Пожары те же видит онВ дыму рассвета городского.

Вновь на него багровый светБросает зарево блокады.Пятнадцать, тридцать, сотню летГорят Бадаевские склады…

1976

«ПИОНЕР-БОЛЬШЕВИК»

Этот холм невысок,Этот холм невелик,Похоронен на нем«Пионер-большевик».Да, на камне начертаноИменно так…Здесь всегдаЗамедляют прохожие шаг,Чтобы вдуматься в смыслНеожиданных слов,Чтобы вслушаться в эхоДвадцатых годов.Хоронили горнистаПолвека назад,Молчаливо шагалПионерский отряд.Барабанная дробь,Взлет прощальный руки.Эпитафию вместеСложили дружки:«Пионер-большевик,Мы гордимся тобой —Это есть наш последнийИ решительный бой!»

Отгремели года,Отгорели года.Человек на протезеПриходит сюда —Партизанил в войнуКомсомольский отряд,Лишь один партизанВозвратился назад.Возвратился один,И его ли вина,Что порой без могилХоронила Война?..Потому и приходит,Как перст, одинок,Он на холм, где лежитШкольный старый дружок —Тот, кого подстерегЗлой кулацкий обрез…Гаснет день.Заливаются горны окрест.Искры первых костровСветлячками летят —Как полвека назад,Как полвека назад.И о холм ударяетсяПесни прибой:«Это есть наш последнийИ решительный бой!»

1976