Коллектив авторов - Поэтический форум. Антология современной петербургской поэзии. Том 2 Страница 18

Мчусь уже в двадцать первом веке.

Не покину

Вроде был недавно мальчишкой,

А потом – всего только миг.

Убежал мальчишка вприпрыжку —

Не догонит его старик.

Промелькнуло детство и юность

Да и зрелых лет не вернуть.

Что-то небо вдруг покачнулось,

По спине пробежала жуть.

Не скрипите, грустные ноты,

Не печальте песню души.

Не считай, Земля, обороты

И, пожалуйста, не спеши.

Я тобой не налюбовался

В переливах зорь и зарниц.

Свежим ветром не надышался,

Не наслушался пенья птиц.

Далеко ли, близко ли финиш,

Но искрится сердце, бурля.

Если ты в объятия примешь,

Я тебя не покину, Земля.

Серебряная нить

Сгорает время, стынет пыл,

Но мысли – о былом.

Собрать бы всех, кого любил,

За праздничным столом.

Поднять бокалы за мечты,

Не сбывшиеся, пусть,

За чудо женской красоты,

За радость и за грусть.

Услышать музыку опять

Забытых голосов,

Но понапрасну не плескать

Потоки пылких слов.

И восхищаться от души

Цветами милых глаз.

Припомнить свет зари в тиши

И трели в поздний час.

Но тянет ветер за окном

Серебряную нить.

Запить бы прошлое вином,

Да…

неохота пить.

Наважденье

О.П.

Так моя душа давно не пела,

А быть может, даже никогда.

Я на голос твой рванулся смело —

Подпевать решился – вот беда.

В трепете старинного романса

Расцветали розы на устах.

У меня же никакого шанса,

Лишь бы удержать себя в руках.

Волшебством пронизанные звуки

Унесли меня куда-то ввысь,

А твои чарующие руки

Будто бы с мелодией слились.

Лет минувших чудные мгновенья

Оживили и восторг, и грусть,

И не убежать от наважденья.

Может, и не надо – ну и пусть...

Дивный голос слышится мне снова,

Образ твой передо мной опять.

Льётся свет от волшебства такого...

Жаль, что не умею подпевать.

Опять в кафе

Опять в кафе, и тот же столик,

Мерцающий от свечки свет.

Здесь дым воспоминаний горек —

Стал пеплом пламенный сонет.

Склонили головы тюльпаны —

Наверно, вянут много дней.

С холодной горечью стаканы

Поднять да выпить поскорей.

Недавно здесь мечты благие

Владели нами невпопад.

Теперь глаза твои другие —

Чужой и отрешённый взгляд.

Как будто чья-то злая сила

Преобразила свет во мрак,

Огонь душевный погасила,

А мне не верится никак.

Во мраке растворились чувства,

В порыве надорвалась нить.

Теперь уже не до искусства —

Ошибок бы не сотворить.

А на стене – два силуэта

Неясно вижу, как в бреду...

Свеча слезится, мало света,

Сюда я больше не приду.

Две свечи

Вот опять вхожу я за ограду,

Будто в сад загадочный, святой.

Скорбною тропой иду по саду

И вдыхаю горечи настой.

Этот мир наполнен тишиною,

Только птицам петь разрешено.

Под седой высокою сосною

Спят мои родители давно.

Вспоминаю – видятся живыми,

От портретов – светлые лучи.

Я поставил молча перед ними

Меж цветами в землю две свечи.

Разгорелись, трепетно мерцая,

Обжигая память, расцвели.

Будто бы энергия живая

Теплится огонь – из-под земли.

Ветер непрестанно задувает,

Кажется, погасли, нет огня.

Но внезапно снова оживают

В полумраке пасмурного дня.

Под дождём и ветром – трепетанье,

И моя терзается душа.

Так прошло безмолвное свиданье.

Ухожу отсюда не спеша.

Спряталось за тучами светило.

Мне вослед глядят отец и мать.

Опустилось небо… Моросило…

Две свечи остались догорать.

Светлана Лизунова

Белизна

Лес в алмазной крошке —

В платье подвенечном.

По лыжне-дорожке

Я иду беспечно.

На равнине снежной,

Как на покрывале,

Иероглиф нежный

Птицы начертали.

Воздух от мороза

Свежестью исполнен,

И свечой берёзы

Штрих зимы дополнен.

Я играю в облака

Небо – ширь кинотеатра,

А тапёром здесь река.

Бесконечной лентой кадров

Проплывают облака.

Это облако – слонёнок,

Эта тучка – крокодил,

Вот весёлый кабанёнок,

Обезьянка-гамадрил,

Белка, ласточка, овчарка —

Новый фильм уже готов:

Я брожу по зоопарку,

Зоопарку облаков.

Наталья Лубянко

Осенне-зимнее

Разбросано шуршащее монисто

Цветастыми монетами листвы —

У Осени уловки оптимиста

В надежде откупиться от Зимы.

Деревья рассыпают позолоту,

Что стелется божественным ковром.

Надеются – в награду за красоты

Морозы не накинутся потом.

Наивные, настроились без стужи,

Без холода, сугробов, вьюг и льда

Добраться до весны, засыпав лужи

Шедеврами осеннего труда…

Бегут деньки. Темнеют под ногами,

Поблёкли уж, и будто невпопад

Забытыми осенними дарами

Листочки-подношения лежат.

Приблизилась Зима. Без интереса

Шагнула в разноцветие монет

И, подтвердив обыденность процесса,

Всё выкрасила тут же в белый цвет.

Ночь

По комнате моей ступает ночь.

Скрипит паркетом, трогает портьеры.

Она у суток не простая дочь:

Желанья тайны и темны манеры.

Она всегда приходит не одна —

С охапкой снов, и звёзд, и слёз отчасти.

Она туманно льётся из окна,

Вползает в двери, усмиряет страсти;

Вуалью чёрной тянется, легка,

Струится всюду тишиной глубокой;

И вьётся грёз бездонная река,

Укрыв меня своей волной широкой.

Уже глаза закрыты. Лунный вздох

Окутал комнату, и всё – в её объятьях.

И ночь, рассеяв звёздный свой горох,

Целует нежно спящих на кроватях.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Лишь кот не засыпает в темноте:

Его глаза блестят, как мини-звёзды.

И только он расскажет честно мне,

Что происходит в доме ночью поздней…

А в Питере всегда немножко осень...

А в Питере всегда немножко осень…

И холодно бывает ночью белой.

Сквозь тучи иногда пробьётся просинь,

Прорвётся луч, неяркий и несмелый,

И потеплеет вдруг. Осенним летом

Обмануты доверчивые лица.

Но берега в гранитный плащ одеты,

Суровы, не спешат на ложь купиться —

Им хорошо известна антреприза:

Хозяйка-Осень, раздавая роли,

Все краски лета призовёт капризно

На пару актов. А потом уволит.

Воробьи

Уж воробьи беспечной трелью

Похоже, просятся на «Бис!» —

Весёлой капнув акварелью

На зимний питерский эскиз,

Они украсили звучанье

Ледовых северных сонат:

На ветках – «ноток» щебетанье —

Так с зимней темой невпопад.

И солнца лучики теплеют,

Собрав весь жар из закромов.

Они слабы, но осмелеют

Под вздохи тающих снегов.

Зима уже почти чужая,

И днём покорна и светла,

Но к ночи – властная и злая —

Творит морозные дела.

А воробьи, собравшись кучкой,

Интригу звонкую плетут:

Они зиме готовят взбучку,

На клочья снежные порвут!

Евгений Макаров (Мартын-Балалай Питерский)

Дети Ноевые (притча во языцех)

Стонут, ноют

дети Ноевые.

Настало время

СОИ,.. соивое.

Соития дети

и те, и эти, и я —

дети соооииитиия.

А их дети?

Куда деть их?

Деть их куда, а?

Как одеть их,

Одеть их как, а?

Ааа, Бээ, Вээ, Гээ, Дээ…

Ааа, Быы, Выы, Гаа, Дыы…

Вы…, гады,

выгадывать

вы… рады!

Дети добра,

добра дети,

добродетель

добро… дети… ль?

Как, в детях добро?

Вдеть их в добро как?

Как в добро вдеть их, как?

Вон войны лицо:

в он – ой!

в она – ай!

в оно – оай!

в Ной, вой на вой,

ногой его, ногой,

ведь он нагой,

ведь он из… гой!

Аааай! Ооойооой!

Валом валит произвол,

тяяянет лямку жизни вол.

Эээй! Вол, скажи, чьи

законы человечьи?

Вол,..чьи???

Волчьи?!!!

Клыком удары

в сердце ножевые,

но мы… живые.

Удары кулаком в живот,

но мы же… вот.

И жизнь живёт,

она гремит, грохочет,

плачет, хочет и хо-хо-хочет,

она жива, она… живот..,

вот Библия наша,.. вот!

Мы любим природу,

но любовь эта хрупка,

послушайте-ка…

«Хруп…хруп…к…Аааа!

И её ось – хруп…кость,

Христа пронзивший гвоздь,

и всем нам её до слёз жр-р-р-аааль!

Эээй, братва!

Жизнь разве не жратва,

жизнь – жертва разве, а?!!!

Ха-ха-ха!!!

Опомнимся, сынки!

Раскроем шире зенки,

ссыпем славы венки

и покаемся.

Но нет нам покаяния,

пока я – не Я,

пока ты – не я,

пока я – не Ты,

нет понятых,

но есть понятые!

Доспехи... зла… ты,

Каины… да Пилаты.

Ээй! Лицо!

Послушайте мысль

с выи-и-иеденное лицо,

лицо Единого

и ночью и днём.

Кто прибывает во Мне

и Я – в нём.

Встряхнёмся!

Сбросим грусти сгустки,

подымем Лицо Мира,

посмотрим, прислушаемся…

Ведь в Ли це ми РА – ЛИРА !!!

Сердца лира!

Гармонии доверим Дух наш!