Римма Казакова - Женщина, вечная девочка… (сборник) Страница 18

Римма Казакова

Женщина, вечная девочка… (сборник)

Стихотворения

Из первых книг

Из первых книг, из первых книг,которых позабыть не смею,училась думать напрямики по-другому не сумею.

Из первых рук, из первых рукя получила жизнь, как глобус,где круг зачеркивает круги рядом с тишиною – пропасть.

Из первых губ, из первых губя поняла любви всесильность.Был кто-то груб, а кто-то глуп,но я не с ними – с ней носилась!

Как скрытый смысл, как хитрый лаз,как зверь, что взаперти томится,во всем таится Первый Раз —и в нас до времени таится.

Но хоть чуть-чуть очнется вдруг,живем, как истинно живые:из первых книг, из первых рук,из самых первых губ, впервые.

«Мы молоды. У нас чулки со штопками…»

Мы молоды. У нас чулки со штопками.Нам трудно. Это молодость виной.Но плещет за дешевенькими шторкамибесплатный воздух, пахнущий весной.

У нас уже – не куклы и не мячики,а, как когда-то грезилось давно,нас в темных парках угощают мальчикикачелями и квасом, и кино.

Прощаются нам ситцевые платьицаи стоптанные наши каблучки…Мы молоды. Никто из нас не плачется.Хохочем, белозубы и бойки!

Как пахнут ночи! Мокрым камнем,пристанью,пыльцой цветочной, мятою, песком…Мы молоды. Мы смотрим строго,пристально.Мы любим спорить и ходить пешком.

Ах, не покинь нас, ясное, весеннее,когда к нам повзросление придет,когда другое, взрослое везениенас по другим дорогам поведет!

От лет летящих никуда не денешься,но не изменимпервым «да» и «нет».И пусть Луны сияющая денежкаостанется дороже всех монет.

Жизнь – наковальня. Поднимайте молоты!На молодости – главные дела.Мы молоды. Мы будем вечно молодосмотреться в реки, в книги, в зеркала…

«Мальчишки, смотрите, вчерашние девочки…»

Мальчишки, смотрите, вчерашние девочки,подросточки – бантики, белые маечки —идут, повзрослевшие, похудевшие…Ого, вы как будто взволнованы, мальчики?

Ведь были – галчата, дурнушки, веснушчаты,косички-метелки… А нынче-то, нынче-то!Как многоступенчато косы закручены!И – снегом в горах – ослепительно личико.

Рождается женщина, и без старания —одним поворотом, движением, поступью —мужскому, всесильному мстит за страдания,которые выстрадать выпадет после ей.

О, будут еще ее губы искусаныи будут еще ее руки заломленыза этот короткий полет безыскусственный,за то, что сейчас золотится соломинкой.

За все ей платить тяжело и возвышенно,за все, чем сейчас так нетронуто светится,в тот час, когда шлепнется спелою вишенкойдитя в материнский подол человечества.

Так будь же мужчиной, и в пору черемухи,когда ничего еще толком не начато,мальчишка, смирись, поступайв подчиненные,побегай, побегай у девочки в мальчиках!

Офицерская жена

Поделись со мною скукой,офицерская жена…

По-армейски очень скупоначинается весна.Муж уехал на маневры.Жди.У двери долго стой.Прямо действует на нервызапах лиственниц густой!На судьбу свою посетуй,подосадуй на себя:от порогаза полсветаувела тебя судьба!«Не гляди, что на погоне…»Не глядела. Знает сам.И скомандовал:– По коням! —встречный ветер двум сердцам.Дождик каплет,дождик каплет…Пограничный гриб, как зонт…Здесь не Сочи и не Капри.Здесь военный гарнизон.Для тебя здесь нет работы.А пойти —куда пойти?На резиновые ботыНалипает полпути!Варишь, шпаришь, прибираешь,половицами скрипя,и носки ему стираешь,улыбаясь про себя.

По вопросам нерешеннымс грудой«что?»и «отчего?»ты идешь судачить к женамоднокашников его…Так живешь ты?Или в чем-тоя ошиблась невзначай?У тебя чертою четкойвозле добрых губпечаль…Муж уехал на маневры.У соседей целый деньзаунывно и манернопатефон зовёт мигрень…

Проклинаешь в сотый раз тывсе:от вышивки до луж!…Но —чубатый и горластый —вот вернулся он,твой муж.Сапоги его в потеках,плащ забрызган и измят.

Ты бежишь к нему в потемкахкоридором наугад.Ты бежишь —домашним духом, —позабыв,что дома гость…Окрыленноперед другомразлетелись руки врозь!Ты прости,что в этот вечер,в этот ваш семейный чася в гостях у вашей встречи,я в свидетелях у вас…И не густо —и не пусто.За столом сидим втроеми под кислую капустуводку рисовую пьем.Все в порядке,все на месте.Так бы можно до утра.Только —до того вы вместе,что я чувствую:пора.Завтра мне в вагон —и дальше:люди,встречи,города…Может, не простимся даже…Загадаю, как всегда:что ж с собой из вашей частивзять на память я должна?

Поделись со мноюсчастьем,офицерская жена.

«Не ходи за мной, как за школьницей…»

Не ходи за мной, как за школьницей,ничего не сули.И не хочется, и не колется —не судьба, не суди.

Я еще ничуть не вечерняя,Я пока на коне.Я еще такая ничейная —как земля на войне.

Не держи на леске, на поводе,на узде, на беде,ни на приводе, ни на проводе,ни в руках и нигде!

Все, что вверено, что доверено,разгоню, как коня.Ой, как ветрено,ой, как ветренов парусах у меня!

Не кидайся лассо набрасывать:я тебе не мустанг.Здесь охота – дело напрасноев этих вольных местах.

Сквозь Вселенную конопатую,чем бы ты ни смутил,я лечу, верчусь и не падаюпо законам светил.

У меня свое протяжение,крупных звезд оселки…Ну а вдругтвое притяжение —не узлы, не силки?

И когда-нибудь мне, отважась, тыскажешь так, что пойму:как тебе твоясила тяжеститяжела одному…

Осень

Все в природе строго.Все в природе страстно.Трогай иль не трогай —то и это страшно.

Страшно быть несобранной,запутанной в траве,ягодой несорваннойна глухой тропе.

Страшно быть и грушею,августом надушенной:грушею-игрушкою,брошенной, надкушенной…

Страсть моя и строгость,я у вас в плену.Никому, чтоб трогать,рук не протяну.

Но ведь я – рябина,огненная сласть.Капельки-рубинытронул – пролилась!

Но ведь я, как ярмарка:вся на виду.Налитое яблоко:тронул – упаду!

Лес тихо охает.Остро пахнет луг.Ах, как нам плохобез надежных рук!

Наломаю сучьев,разведу огонь…

И себя измучаю, и тебя измучаю:«Тронь!..»…Не тронь!..

«Глаза твои неотступные…»

Глаза твои неотступные,неслышные, как волна,гайдучьи твои, преступные…Да разве я не вольна?!

Хочу я от них избавиться,забыть,задурить,избаловаться,чтоб фарами отмигалии скрылись, судьбу коря!Но светятся, как медали,и держат, как якоря.

По тропам горным, гураньимгуляю последним гуляньем.Свищу и ветку верчу.Домой идти не хочу!

Весны еще что ли мало?Ночь, ходи веселей!…Чего ж я ее ломала,сиреневую сирень?

Но желтое жало осени —сквозь жалость мою и страх.И вся я, как в черных оспинах,в болящих твоих глазах.

Домой прихожу. Без светаподушку рукой найдя,падаю, будто с веткитяжкая капля дождя.

Сирень увядает в баночке.Горько пахнет весной.Глаза, как ночные бабочки,кружатся надо мной…

«Ты, как мальчишка, прост и прям в любви…»

Ты, как мальчишка, прост и прям в любви —ни шагу вправо и ни шагу влево.В любви тебе нужна не королева,а прямота бесхитростной ладьи.

Да, я не королева, я ладья.Но, грубой лепки, мои руки крепки,и ты мне верь, как доверяли предкипростой ладье, в ней по морям летя.

Я остров

Я остров, я атолл, коралл,и среди бела днямужчина, как большой корабль,уходит от меня.

Уходит прямо, не тайком,сияя и трубя!А я мечтала о таком,а я ждала тебя.

Не в одиночестве жила.Я смутно, с первых лет:твое дитя, твоя жена,твой след и ясный свет.

Но, гордо брызгами пыля,исчезнешь ты вдалис запасом хлеба и угля,с теплом моей земли.

О, это – женская беда!Мы – женщины, и мывам пастбища, и города,и реки, и холмы…

Мне ничего не жаль, корабль.К другой земле причаль.Ни – возвратить, ни – покарать,поэтому – прощай!

О, эта женская бедагорька и высока.Суда уходят без суда.Куда? В моря, в века…

Прощай, мой берег, мой корабль.Ни слезоньки из глаз.К тебе, как к дереву – кора,прильну в последний раз.

«Становлюсь я спокойной…»