Марина Цветаева - Том 1. Стихотворения 1906-1920 Страница 19

В.Я. Брюсову («Улыбнись в мое окно…»)

Улыбнись в мое «окно»,Иль к шутам меня причисли, —Не изменишь, все равно!«Острых чувств» и «нужных мыслей»Мне от Бога не дано.

Нужно петь, что все темно,Что над миром сны нависли…— Так теперь заведено. —Этих чувств и этих мыслейМне от Бога не дано!

Кошки

Максу Волошину

Они приходят к нам, когдаУ нас в глазах не видно боли.Но боль пришла — их нету боле:В кошачьем сердце нет стыда!

Смешно, не правда ли, поэт,Их обучать домашней роли.Они бегут от рабской доли:В кошачьем сердце рабства нет!

Как ни мани, как ни зови,Как ни балуй в уютной холе,Единый миг — они на воле:В кошачьем сердце нет любви!

Молитва морю

Солнце и звезды в твоей глубине,Солнце и звезды вверху, на просторе.Вечное море,Дай мне и солнцу и звездам отдаться вдвойне

Сумрак ночей и улыбку зариДай отразить в успокоенном взоре.Вечное море,Детское горе мое усыпи, залечи, раствори.

Влей в это сердце живую струю,Дай отдохнуть от терпения — в споре.Вечное море,В мощные воды твои свой беспомощный дух предаю!

Жажда

Лидии Александровне Тамбурер

Наше сердце тоскует о пиреИ не спорит и все позволяет.Почему же ничто в этом миреНе утоляет?

И рубины, и розы, и лица, —Все вблизи безнадежно тускнеет.Наше сердце о книги пылится,Но не умнеет.

Вот и юг, — мы томились по зною…Был он дерзок, — теперь умоляет…Почему же ничто под луноюНе утоляет?

Душа и имя

Пока огнями смеется бал,Душа не уснет в покое.Но имя Бог мне иное дал:Морское оно, морское!

В круженье вальса, под нежный вздохЗабыть не могу тоски я.Мечты иные мне подал Бог:Морские они, морские!

Поет огнями манящий зал,Поет и зовет, сверкая.Но душу Бог мне иную дал:Морская она, морская!

Волшебство

Чуть полночь бьют куранты,Сверкают диаманты,Инкогнито пестро.(Опишешь ли, перо,Волшебную картину?)Заслышав каватину,Раздвинул паутинуЛукавый Фигаро.

Коралловые гребниВздымаются волшебнейНад клубом серых змей;Но губки розовей,Чем алые кораллы.Под музыку из залыРумянец бледно-алыйНахлынул до бровей.

Везде румянец зыбкий,На потолке улыбки,Улыбки на стенах…Откормленный монахГлядит в бутылку с ромом.В наречье незнакомомБеседует с альбомомСтаринный альманах.

Саксонские фигуркиУстраивают жмурки.«А vous, marquis, veuillez!»[18]Хохочет chevalier…[19]Бесшумней силуэты,Безумней пируэты,И у АнтуанэтыСрывается колье!

На возу

Что за жалобная нотаЛетней ночью стук телег!Кто-то едет, для кого-тоДалеко ночлег.

Целый день шумели граблиНа откосе, на лужке.Вожжи новые ослаблиВ молодой руке.

Счастье видится воочью:В небе звезды, — сны внизу.Хорошо июльской ночьюНа большом возу!

Завтра снова будет круто:Знай работай, знай молчи.Хорошо ему, кому-то,На возу в ночи!

Вождям

Срок исполнен, вожди! На подмосткиВам судеб и времен колесо!Мой удел — с мальчуганом в матроскеПогонять золотое серсо.

Ураганом святого безумьяПоднимайтесь, вожди, над толпой!Все безумье отдам без раздумьяЗа весеннее: «Пой, птичка, пой».

Июль — апрелю

Как с задумчивых сосен струится смола,Так текут ваши слезы в апреле.В них весеннему дань и прости колыбелиИ печаль молодого ствола.

Вы листочку сродни и зеленой коре,Полудети еще и дриады.Что деревья шумят, что журчат водопадыПонимали и мы — на заре!

Вам струистые кудри клонить в водоем,Вам, дриадам, кружить по аллее…Но и нас, своенравные девочки-феи,Помяните в апреле своем!

Весна в вагоне

Встают, встают за дымкой синейЗеленые холмы.В траве, как прежде, маргаритки,И чьи-то глазки у калитки…Но этой сказки героиниАпрельские — не мы!

Ты улыбнулась нам, Мария,(Ты улыбалась снам!)Твой лик, прозрачней анемоны,Мы помним в пламени короны…Но этой встречи феерияАпрельская — не нам!

Гурзуф, 1 мая 1911

В сквере

Пылают щеки на ветру.Он выбран, он король!Бежит, зовет меня в игру.«Я все игрушки соберу,Ну, мамочка, позволь!»

«Еще простудишься!» — «Ну да!»Как дикие бежим.Разгорячились, — не беда,Уж подружились навсегдаМы с мальчиком чужим.

«Ты рисовать умеешь?» — «Нет,А трудно?» — «Вот так труд!Я нарисую твой портрет».«А рассказать тебе секрет?»«Скорей, меня зовут!»

«Не разболтаешь? Поклянись!»Приоткрывает рот,Остановился, смотрит вниз:«Ужасно стыдно, отвернись!Ты лучше всех, — ну вот».

Уж солнце скрылось на песке,Бледнеют облака,Шумят деревья вдалеке…О, почему в моей рукеНе Колина рука!

После гостей

Вот и уходят. Запели вдалиЖалобным скрипом ворота.Грустная, грустная нота…Вот и ушли.

Мама сережки сняла, — почему?И отстегнула браслеты,Спрятала в шкафчик конфеты,Точно в тюрьму.

Красную мебель, отраду детей,Мама в чехлы одевает…Это всегда так бываетПосле гостей!

Конец сказки

«Тает царевна, как свечка,Руки сложила крестом,На золотое колечкоГрустно глядит». — «А потом?»

«Вдруг за оградою — трубы!Рыцарь летит со щитом.Расцеловал ее в губы,К сердцу прижал». — «А потом?»

«Свадьбу сыграли на дивоВ замке ее золотом.Время проводят счастливо,Деток растят». — «А потом?»

Болезнь

«Полюбился ландыш белыйОдинокой резеде.Что зеваешь?» — «Надоело!»«Где болит?» — «Нигде!»

«Забавлял ее на грядкеБолтовнею красный мак.Что надулся?» — «Ландыш гадкий!»«Почему?» — «Да так!»

«Видно счастье в этом маке,Быть у красного в плену!..Что смеешься?» — «Волен всякий!»«Баловник!» — «Да ну?»

«Полюбился он невольноОдинокой резеде.Что вздыхаешь?» — «Мама, больно!»«Где болит?» — «Везде!»

В сонном царстве

Скрипнуло… В темной кладовкеКрысы поджали хвосты.Две золотистых головки,Шепот: «Ты спишь?» — «Нет, а ты?»

Вот задремала и свечка,Дремлет в графине вода.Два беспокойных сердечка,Шепот: «Уйдем!» — «А куда?»

Добрые очи СтрадальцаГрустно глядят с высоты.Два голубых одеяльца,Шепот: «Ты спишь?» — «Нет, а ты?»

Бабушкин внучек

Сереже

Шпагу, смеясь, подвесил,Люстру потрогал — звон…Маленький мальчик весел:Бабушкин внучек он!

Скучно играть в портретной,Девичья ждет, балкон.Комнаты нет запретной:Бабушкин внучек он!

Если в гостиной страннойЖутко ему колонн,Может уснуть в диванной:Бабушкин внучек он!

Светлый меж темных креселМальчику снится сон.Мальчик и сонный весел:Бабушкин внучек он!

Коктебель, 13 мая 1911