Михаил Лермонтов - Стихотворения (ПСС-2) Страница 19

Не женися, молодец,

Слушайся меня:

На те деньги, молодец,

Ты купи коня!

Не изменит добрый конь:

С ним - и в воду и в огонь;

Он как вихрь в степи широкой,

С ним - все близко, что далеко.

Не женися, молодец,

Слушайся меня:

На те деньги, молодец,

Ты купи коня!

10

Откуда шум? Кто эти двое?

Толпа в молчанье раздалась.

Нахмурив бровь, подходит князь,

И рядом с ним лицо чужое.

Три узденя за ними вслед.

"Велик Алла и Магомет!

258

Воскликнул князь.-Сама могила

Покорна им! в стране чужой

Мой брат храним был их рукой:

Вы узнаете ль Измаила?

Между врагами он возрос,

Но не признал он их святыни,

И в наши синие пустыни

Одну лишь ненависть принес!"

И' по долине восклицанья

Восторга дикого гремят;

Благословляя час свиданья,

Вкруг Измаила стар и млад

Теснятся, шепчут; поднимая

На плечи маленьких ребят,

Их жены смуглые, зевая,

На князя нового глядят.

Где ж Росламбек, кумир народа?

Где тот, кем славится свобода?

Один, забыт, перед огнем,

Поодаль, с пасмурным челом,

Стоял он, жертва злой досады.

Давно ли привлекал он сам

Все помышления, все взгляды?

Давно ли по его следам

Вся эта чернь, шумя, бежала?

Давно ль, дивясь его делам,

Их мать ребенку повторяла?

И что же вышло? - Измаил,

Врагов отечества служитель,

Всю эту славу погубил

Своим приездом?-и властитель,

Вчерашний гордый полубог,

Вниманья черни бестолковой

К себе привлечь уже не мог!

Ей все пленительно, что ново!

"Простынет!" - мыслит Росламбек.

Но если злобный человек

Узнал уж зависть, то не может

269

Совсем забыть ее никак;

Ее насмешливый призрак

И днем и ночью дух тревожит.

12

Война!.. Знакомый людям звук

С тех пор, как брат от братних рук

Пред алтарем погиб невинно...

Гремя, через Кавказ пустынный

Промчался клик: война! война!

И пробудились племена.

На смерть идут они охотно.

Умолк аул, где беззаботно

Недавно слушали певца;

Оружья звон, движенье стана:

Вот ныне песни молодца,

Вот удовольствия байрана!..

"Смотри, как всякий биться рад

За дело чести и свободы!..

Так точно было в наши годы.

Когда нас вел Ахмат-Булат!"

С улыбкой гордою шептали

Между собою старики,

Когда дорогой наблюдали

Отважных юношей полки;

Пора! кипят они досадой:

Что русских нет? - им крови надо!

18

Зима проходит; облака

Светлей летят по дальним сводам,

В реке глядятся мимоходом;

Но с гордым бешенством река,

Крутясь, как змей, не отвечает

Улыбке неба своего

И белых путников его

Меж тем упорно обгоняет.

И ровны, прямы, как стена,

По берегам темнеют .горы;

270

Их крутизна, их вышина

Пленяют ум, пугают взоры.

К вершинам их прицеплена

Нагими красными корнями,

Кой-где кудрявая сосна

Стоит печальна и одн-а,

И часто мрачными мечтами

Тревожит сердце: так порой

Властитель, полубог земной,

На пышном троне, окруженный

Льстецов толпою униженной,

Грустит о том, что одному

На свете равных нет ему!

14

Завоевателю преграда

Положена в долине той;

Из камней и дерев громада

Аргуну давит под собой.

К аулу нет пути иного;

И мыслят горцы: "Враг лихой!

Тебе могила уж готова!"

Но прямо враг идет на них,

И блеск орудий громовых

Далеко сквозь туман играет.

И Росламбек совет сзывает;

Он говорит: "В тиши ночной

Мы нападем на их отряды,

Как упадают водопады

В долину сонную весной...

Погибнут молча наши гости,

И их разбросанные кости,

Добыча вранов и волков,

Сгниют, лишенные гробов.

Меж тем с боязнию лукавой

Начнем о мире договор

И втайне местию кровавой

Омоем долгий наш позор".

271

16

Согласны все на подвиг ратный,

Но не согласен Измаил.

Взмахнул он шашкою булатной, '

И шумно .с места он вскочил;

Окинул вмиг летучим взглядом

Он узденей, сидевших рядом,

И, опустивши свой булат,

Так отвечает брату брат:

"Я не разбойник потаенный;

Я видеть, видеть кровь люблю;

Хочу, чтоб мною пораженный

Знал руку грозную мою!

Как ты, я русских ненавижу,

И даже более, чем ты;

Но под покровом темноты

Я чести князя не унижу!

Иную месть родной стране,

Иную славу надо мне!.."

И поединка ожидали

Меж братьев молча уздени;

Не смели тронуться они.

Он вышел-все еще молчали!..

Ужасна ты, гора Шайтан,

Пустыни старый великан;

Тебя злой дух, гласит преданье

Построил дерзостной рукой,

Чтоб хоть на миг свое изгнанье

Забыть меж небом и землей.

Здесь три столетья очарован,

Он тяжкой цепью был прикован,

Когда надменный с новых скал

Стрелой пророку угрожал.

Как буркой, ельником покрыта,

Соседних гор она черней.

Тропинка желтая прорыта

Слезой отчаянья по ней;

272

Она ни мохом, ни кустами

Не зарастает никогда;

Пестрея чудными следами,

Она ведет... бог весть куда?

Олень с ветвистыми рогами,

Между высокими цветами,

Одетый хмелем и плющом,

Лежит полуобъятый сном;

И вдруг знакомый лай он слышит

И чует близкого врага:

Поднявши медленно рога,

Минуту свежестью подышит,

Росу с могучих плеч стряхнет

И вдруг одним прыжком махнет

Через утес; и вот он мчится,

Тернов колючих не боится

И хмель коварный грудью рвет:

Но, вольный путь пересекая,

Пред ним тропинка роковая...

Никем не зримая рука

Царя лесов остановляет,

И он, как гибель ни близка,

Свой прежний путь не продолжает!..

Кто ж под ужасною горой

Зажег огонь сторожевой?

Треща, краснея и сверкая,

Кусты вокруг он озарил.

На камень голову склоняя,

Лежит поодаль Измаил:

Его приверженцы хотели

Идти за ним - но не посмели!

18

Вот что ему родной готовил край?

Сбылись мечты! увидел он свой рай,

Где мир так юн, природа так богата,

273

Но люди, люди... что природа им?

Едва успел обнять изгнанник брата,

Уж клевета и зависть-все над ним!

Друзей улыбка, нежное свиданье,

За что б другой творца благодарил,

Все то ему дается в наказанье;

Но для терпенья ль создан Измаил?

Бывают люди: чувства - им страданья;

Причуда злой судьбы - их бытие;

Чтоб самовластье показать свое,

Она порой кидает их меж нами;

Так, древле, в море кинул царь алмаз,

Но гордый камень в свой урочный час

Ему обратно отдан был волнами!

И детям рока места в мире нет;

Они его пугают жизнью новой,

Они блеснут - и сгладится их след,

Как в темной туче след стрелы громовой.

Толпа дивится часто их уму,

Но чаще обвиняет, потому,

Что в море бед, как вихри их ни носят,

Они пособий от рабов не просят;

Хотят их превзойти в добре и зле,

И власти знак на гордом их челе.

18

"Бессмысленный! зачем отвергнул ты

Слова любви, моленья красоты?

Зачем, когда так долго с ней сражался,

Своей судьбы ты детски испугался?

Все прежнее, незнаемый молвой,

Ты б мог забыть близ Зары молодой,

Забыть людей близ ангела в пустыне,

Ты б мог любить, но не хотел! - и ныне

Картины счастья живо пред тобой

Проходят укоряющей толпой;

Ты жмешь ей руку, грудь ее и> плечи

Целуешь в упоенье; ласки, речи,

Исполненные счастья и любви,

274

Ты чувствуешь, ты слышишь; образ милый,

Волшебный взор - все пред тобой, как было

Еще недавно; все мечты твои

Так вероятны, что душа боится,

Не веря им, вторично ошибиться!

А чем ты это счастье заменил?"

Перед огнем так думал Измаил.

Вдруг выстрел, два и много! - он вскочил

И слушает, но все утихло снова.

И говорит он: "Это сон больного!"

20

Души волненьем утомлен,

Опять на землю князь ложится;

Трещит огонь, и дым клубится,

И что же? - призрак видит он!

Перед огнем стоит спокоен,

На саблю опершись рукой,

В фуражке белой русский воин,

Печальный, бледный и худой.

Спросить хотелось Измаилу,

Зачем оставил он могилу!

И свет дрожащего огня,

Упав на смуглые ланиты,

Черкесу придал вид сердитый:

"Чего ты хочешь от меня?"