Жак Превер - Стихи Страница 2

или голова все равно какая,

лишь бы она съедобной была.

У человека шевелится челюсть

совсем тихонько,

совсем тихонько,

он тихонько скрежещет зубами,

потому что весь мир смеется над ним,

а он бессилен перед этим миром,

а он начинает считать на пальцах:

один, два, три,

один, два, три,

три дня без еды, три дня без еды...

И все три дня он твердил напрасно:

"Так продолжаться больше не может!"

Но это продолжается.

Тря дня,

три ночи,

совсем без еды...

А тут за витриной,

эти паштеты, бутылки, консервы,

мертвые рыбки в консервных банках,

консервные банки за стеклом витрины,

стекло витрины под охраной ажанов,

ажаны с дубинками под охраною страха

сколько баррикад для несчастных сардинок!...

Немного поодаль - двери бистро,

кофе со сливками, хруст пирожков.

Человек шатается,

у него в голове

туман слов,

туман слов:

сардины в банках,

крутые яйца,

кофе со сливками,

кофе с ромом,

кофе со сливками,

взбитые сливки,

убитые сливки,

кофе с кровью...

Человек, почитаемый в своем квартале,

был среди бела дня зарезан;

убийца-бродяга украл у него

два франка,

что значит: кофе со сливками

(по счету семьдесят пять сантимов),

два ломтика хлеба, намазанных маслом,

и двадцать пять сантимов на чай официанту.

Он страшен,

стук этот слабый, когда разбивают о стойку крутое яйцо;

он страшен, если всплывает

в памяти человека, которому голод сводит лицо...

Семейное

Мать занята вязаньем,

Сын ее занят войной.

Мать считает нормальным порядок такой.

А отец?

Как проводит отец свой день трудовой?

Отец - человек деловой.

Жена занята вязаньем,

Сын занят войной.

Он же в дела ушел с головой.

Он считает нормальным порядок такой.

Ну, а сын? Ну, а сын?

Что сын-то считает?

Ничего ровным счетом сын не считает.

Мать его занята вязаньем, отец - делами, а он - войной.

И когда воевать он кончит,

Он тоже в дела уйдет с головой.

Война продолжается, мать продолжает вязать,

Отец продолжает с делами возиться.

Сын убит - больше нечего ему продолжать.

Идут за похоронной колесницей

Отец и мать.

Они находят все это в порядке вещей.

А жизнь продолжает идти дорогой своей,

С вязаньем, войною, делами,

И снова делами, делами, делами,

И мертвецами.

Как нарисовать птицу

Сперва нарисуйте клетку

с настежь открытой дверцей,

затем нарисуйте что-нибудь

красивое и простое,

что-нибудь очень приятное

и нужное очень

для птицы;

затем

в саду или в роще

к дереву полотно прислоните,

за деревом этим спрячьтесь,

не двигайтесь

и молчите.

Иногда она прилетает быстро

и на жердочку в клетке садится.

иногда же проходят годы

и нет

птицы.

Не падайте духом,

ждите,

ждите, если надо, годы,

потому что срок ожиданья,

короткий он или длинный,

не имеет никакого значенья

для успеха вашей картины.

Когда же прилетит к вам птица

(если только она прилетит),

храните молчание,

ждите,

чтобы птица в клетку влетела;

и, когда она в клетку влетит,

тихо кистью дверцу заприте,

и, не коснувшись не перышка,

осторожненько клетку сотрите.

Затем нарисуйте дерево,

выбрав лучшую ветку для птицы,

нарисуйте листву зеленую,

свежесть ветра и ласку солнца,

нарисуйте звон мошкары,

что в горячих лучах резвится,

и ждите,

ждите затем,

чтобы запела птица.

Если она не поет

это плохая примета,

это значит, что ваша картина

совсем никуда не годится;

но если птица поет

это хороший признак,

признак, что вашей картиной

можете вы гордиться

и можете вашу подпись

поставить в углу картины

вырвав для этой цели

перо у поющей птицы.

Отчаянье сидит на скамейке

Сидит на скамейке в сквере

Человек,

Который вас окликает, когда вы проходите мимо;

Человек этот носит пенсне,

Он в костюме помятом и старом,

Он сидит на скамейке, и курит сигару,

И вас окликает, когда вы проходите мимо,

Или просто подзывает вас жестом усталым.

Не надо смотреть на него,

Не надо слушать его,

Надо мимо него пройти,

Сделать вид, что его не видишь,

Сделать вид, что его не слышишь,

Сделать все, чтоб скорее уйти.

Если взглянете вы на него,

Если будете слушать его,

Он подаст вам знак рукой или взглядом,

И никто не удержит вас от того,

Чтобы вы на скамейку не сели с ним рядом.

И тогда он без просьбы подвинется сам,

Он смотрит на вас, улыбается вам,

И страдает вы нестерпимо;

А он улыбается вам, и вот

Улыбка такая же сводит вам рот

Неумолимо.

И, улыбаясь, терзаетесь вы

Невыносимо,

И, терзаясь, ему улыбаетесь вы

Непоправимо.

И вы на скамейке сидите, застыв

В позе его любимой;

А дети играют около вас,

Проходят прохожие мимо,

И птицы летают

И ввысь устремляют

Полет свой неудержимый.

Но вы с ним рядом сидите, застыв

В позе его любимой,

И знаете вы, вам врезалось в мозг

Неизгладимо,

Что не будете вы никогда играть,

Как играют дети,

И не будете так же спокойно шагать,

Как прохожие эти,

И не будете вы никогда летать,

Устремляясь неудержимо

Ввысь, как вольные птицы.

Красная лошадь

В манеже лжи

По кругу бежит

Красная лошадь улыбки твоей.

А я неподвижно стою на песке,

Хлыст правды сжимая в руке,

И нечего мне сказать:

Твоя улыбка также верна,

Как правда, что может больно хлестать.

Песенка

Какое сегодня у нас число?

Число? Любое... и день любой,

Моя дорогая.

Все дни такие у нас с тобой,

Вся жизнь такая.

Мы любим и воздухом дышим,

Живем и любим друг друга,

Не зная, что значит жизнь,

Не зная, что значит день,

Что значит любовь, не зная.

Зыбучие пески

Чудеса из чудес,

Приливы, отливы.

Море вдаль откатилось лениво,

А ты,

Как растенье морское под ласкою ветра,

На прибрежном песке погрузилась в мечты.

Чудеса из чудес,

Приливы, отливы.

Море синее вдаль откатилось лениво,

Но остались в глазах приоткрытых твоих

Две волны. Их море тебе подарило.

Чудеса из чудес,

Приливы, отливы.

Две волны остались в глазах твоих,

Чтобы я утонул, погружаясь в них.

Все меньше и меньше

Все меньше и меньше остается лесов:

Их истребляют,

Их убивают,

Их сортируют

И в дело пускают,

Их превращают

В бумажную массу,

Из которой получают миллиарды газетных листов,

Настойчиво обращающих внимание публики

На крайнюю опасность истребления лесов.

Чудо

Обнаженная девушка плавает в море,

Бородатый мужчина идет по воде.

И возникает вопрос: то чудо,

О котором сказано выше, где?

Эта любовь

Эта любовь

Такая неистовая,

Такая хрупкая,

И такая нежная...

Эта любовь

Такая хорошая

И безбрежная,

Как небосвод голубой

И такая плохая,

Словно погода,

Когда погода бывает плохой...

Эта любовь,

Такая верная,

Радостная и прекрасная...

Эта любовь

Такая несчастная,

Словно ребенок, заблудившийся в глуши,

И такая спокойная,

Словно мужчина, которого ничто не страшит...

Эта любовь,

Внушавшая страх,

И заставлявшая вдруг говорить

И томиться в печали.

Любовь безответная,

Потому что мы сами молчали...

Любовь оскорбленная, попранная и позабытая,

Потому что мы сами ее оскорбляли,

топтали ее, забывали...

Любовь вся как есть.

И в конце и в начале,

Вечно живая,

Вечно новая,

Озаренная солнцем

Лицом обращенная к вечной надежде.

Она твоя,

Она моя,

И того, кто еще не родился,

И того, кто был прежде,

Она, как трава достоверна,

Трепещет как птица,

Пылает, как жаркое лето,

И с тобою мы можем уйти

И вернуться,

Уснуть и проснуться,

Забыть, постареть

И не видеть ни солнца, ни света...

Можем снова уснуть,

И о смерти мечтать,

И проснуться опять,

И смеяться опять,

Остается любовь!

Как ослица, упряма она,

Горяча, как желанье,

Жестока, как память,

Глупа, как раскаянье,

Холодна, словно мрамор,

Прекрасна, как утро,

Нежна и прекрасна,

И кажется хрупкой и зыбкой

И снами она говорит,

Не говоря ничего,

И в глаза наши смотрит с улыбкой

И, охваченный трепетом,

Я ее слушаю,

Я ей кричу,

О тебе ей кричу,

О себе

Умоляю ее.

За тебя, за себя, и за тех, кто любил,

И за тех, кто еще не любил,

И за всех остальных,