Михаил Лермонтов - Аул Бастунджи Страница 2

XXV

«Легко спросить... но тяжко рассказатьИ чувствовать!.. Молился я пророку,Чтоб ангелам велел он ниспослатьХоть каплю влаги пламенному оку!..Ты видишь: есть ли слезы?.. О! не тратьМолитв напрасных... к яркому востокуИ западу взывал я... но в моейДуше всё шевелится грусть, как змей!..

XXVI

«Я проклял небо – оседлал коня;Пустился в степь. Без цели мы блуждали,Не различал ни ночи я, ни дня...Но вслед за мной мечты мои скакали!Я гибну, брат!.. пойми, спаси меня!Твоя душа не крепче бранной стали;Когда я был ребенком, ты любилРебенка... помнишь это? иль забыл?..

XXVII

«Послушай!.. бурно молодость во мнеКипит, как жаркий ключ в скалах Машука!Но ты, – в твоей суровой сединеВидна усталость жизни, лень и скука.Пускай летать ты можешь на коне,Звенящую стрелу бросать из лука,Догнать оленя и врага сразить...Но... так, как я, не можешь ты любить!..

XXVIII

«Не можешь ты безмолвно целый часСмотреть на взор живой, но безответный,И утопать в сиянье милых глаз,Тая в груди, как месть, огонь заветный!Обнявши Зару, я видал не раз,Как ты томился скукою приметной...Я б отдал жизнь за поцелуй такой,И... если б мог, не пожалел другой!..»

XXIX

Как облака, висящие над ним,Стал мрачен лик суровый Акбулата;Дрожь пробежала по усам седым,Взор покраснел, как зарево заката.«Что произнесть решился ты, Селим!» —Воскликнул он. Селим не слушал брата.Как бедный раб он пал к его ногам,И волю дал страданью и мольбам.

XXX

«Ты видишь: я погиб!.. спасенья нет...Отчаянье, любовь... везде! повсюду!..О! ради прежней дружбы... прежних лет...Отдай мне Зару!.. уступи!.. я будуТвоим рабом... послушай: сжалься!.. нет,Нет!.. ты меня как ветхую посудуС презреньем гордым кинешь за порог...Но, видишь: вот кинжал! – а там: есть бог!..

XXXI

«Когда б хотел, я б мог давно, поверь,Упиться счастьем, презреть всё святое!Но я подумал: нет! как лютый зверьОн растерзает сердце молодое! —И вот пришло раскаянье теперь,Пришло – но поздно! я ошибся вдвое,Я, как глупец, остался на земли,Один, один... без дружбы и любви!..

XXXII

«Что медлить: я готов – не размышляй!Один удар – и мы спокойны оба.Увы! минута с ней – небесный рай!Жизнь без нее – скучней, страшнее гроба!Я здесь, у ног твоих... решись иль знай:Любовь хитрей, чем ревность или злоба;Я вырву Зару из твоих когтей;Она моя – и быть должна моей!»

XXXIII

Умолк. Бледней снегов был нежный лик,В очах дрожали слезы исступленья;Меж губ слова слились в невнятный крик,Мучительный, ужасный... сожаленьеУгрюмый брат почувствовал на миг:«Пройдет, – сказал он, – время заблужденья!Есть много звезд: одна другой светлей;Красавиц много без жены моей!..

XXXIV

«Что дал мне бог, того не уступлю;А что сказал я, то исполню свято.Пророк зрит мысль и слышит речь мою!Меня не тронут ни мольбы, ни злато!..Прощай... но если! если...» – «Я люблю,Люблю ее! – сказал Селим, объятыйТоской и злобой, – я просил, скорбел...Ты не хотел!.. так помни ж: не хотел!»

XXXV

Его уста скривил холодный смех;Он продолжал: «Всё кончено отныне!Нет для меня ни дружбы, ни утех!..Благодарю тебя!.. ты, как об сыне,Об юности моей пекся: сказать не грех...По воле нежил ты цветок в пустыне,По воле оборвал его листы...Я буду помнить – помни только ты!..»

XXXVI

Он отвернулся и исчез как тень.Стоял недвижим Акбулат смущенный,Мрачней, чем громом опаленный пень.Шумела буря. Ветром наклоненныйСкрипел полуразрушенный плетень;Да иногда грозою заглушенныйИз бедной сакли раздавался вдругБеспечной, нежной, вольной песни звук!..

XXXVII

Так, иногда, одна в степи чужойЗалетная певица, птичка юга,Поет на ветке дикой и сухой,Когда вокруг шумит, бушует вьюга.И путник внемлет с тайною тоской,И думает: то верно голос друга!Его душа, живущая в раю,Сошла печаль приветствовать мою!..

XXXVIII

Селим седлает верного коня,Гребенкой медной гриву разбирая;Кубанскою оправою звеня,Уздечка блещет; крепко обвиваяСедло с конем, сцепились два ремня.Стремёна ровны; плетка шелковàяНа арчаге мотается. Храпит,Косится конь... пора, садись, джигит.

XXXIX

Горяч и статен конь твой вороной!Как красный угль, его сверкает око!Нога стройна, косматый хвост трубой;И лоснится хребет его высокой,Как черный камень, сглаженный волной!Как саранча, легко в степи широкойПорхает он под легким седоком,И голос твой давно ему знаком!..

XL

И молча на коня вскочил Селим;Нагайкою махнул, привстал немногоНа стременах... затрепетал под нимИ захрапел товарищ быстроногой!Скачок, другой... ноздрями пар как дым...И полетел знакомою дорогой,Как пыльный лист, оторванный грозой,Летит крутясь по степи голубой!..

XLI

Размашисто скакал он; и кремни,Как брызги рассыпаяся, трещалиПод звонкими копытами. ОниСырую землю мерно поражали;И долго вслед ущелия одниДруг другу этот звук передавали,Пока вдали, мгновенный, как Симун,Не скрылся всадник и его скакун...

XLII

Как дух изгнанья, быстро он исчезЗа пеленой волнистого тумана!..У табуна сторожевой черкес,Дивяся, долго вслед ему с курганаСмотрел и думал: «Много есть чудес!..Велик аллах!.. ужасна власть шайтана!Кто скажет мне, что этого коняХозяин мрачный – сын земли, как я?»

Глава вторая

I

Меж виноградных лоз нагорный ключОт мирного аула недалекоБежал по камням, светел и гремуч.Небес восточных голубое окоГляделось в нем; и плавал жаркий лучВ его волне студеной и глубокой;И мелкий дождь серебряных цветовВ него с прибрежных сыпался дерев.

II

Вот мирный час, когда на водопойБежит к потоку серн пугливых стая,Шумя по листьям и траве густой.Вот час, когда черкешенка младаяИдет купаться тайною тропой.Нагую ножку в воду погружая,Она дрожит, смеется... и вокругКидает взгляд, где дышит страсть и юг!

III

Не бойся, Зара! – всюду тишина;Присядь на камень, сбрось покров узорный!Вода в ручье прозрачна, холодна;Смирит волненье груди непокорнойИ освежит твой смуглый стан она.Но, чу!.. постой!.. чей это шаг проворныйНе в добрый час раздался меж кустов?..Святой пророк! – скорей, где твой покров?..

IV

Но сильно чья-то жаркая рукаХватает руку Зары. Страстен, молодОгонь руки сей!.. Сакля далека...Что делать? – В грудь ее смертельный холодПроник, как пуля меткого стрелка,И сердце громко билось в ней, как молот!«Селим, ты здесь? злой дух тебя принес!Зачем пришел ты?» – «Я?.. какой вопрос!»

V

«Селим!.. о!.. я погибла!..» – «Может быть;Так что ж!» – «Ужель! ни капли сожаленья!Чего ты хочешь?» – «Я хочу любить!Хочу! – ты видишь: краткие мученьяМеня уж изменили... скучно жить,Как зверю, одному... часам терпеньяНастал последний срок! – я снова здесь.Я твой: навек, душой и телом: весь!

VI

«Я знал, что ваш пророк – не мой пророк,Что люди мне – чужие, а не братья;И странствовал в пустыне одинокИ сумрачен, как див, дитя проклятья!Без страху я давно б в могилу слег;Но холодны сырой земли объятья...Ах! я мечтал хоть миг один заснуть,Мою главу склонив к тебе на грудь!..

VII

«Беги со мной!.. оставь свой бедный дом.Я молод, свеж; твой муж – старик суровый!Решись, спеши: мне тайный путь знаком;Мое ружье верней стрелы громовой;Кинжал мой блещет гибельным лучом;Моя рука быстрей, чем взгляд и слово;И у меня жилище есть в горах,Где отыскать нас может лишь аллах!

VIII

«Мой дом изрыт в расселинах скалы:В нем до меня два барса дружно жили.Узнав пришельца, голодны и злы,Они, воспрянув, бросились, завыли...Я их убил – и в тот же день орлыКровавые их кости растащили;И кожи их у входа, по бокам,Висят, как тени, в страх другим зверям.

IX

«Там ложе есть из моха и цветов,Там есть родник, меж камней иссеченный;Его питает влага облаков,И брызжет он журча струею пленной.Беги со мной!.. никто твоих следовНе различит в степи, мой друг бесценный!И только месяц с солнцем золотымУзнают, как и кто тобой любим!..»

X