Эдуард Асадов - Первый поцелуй Страница 2

Моя любовь

Ну каким ты владеешь секретом?Чем взяла меня и когда?Но с тобой я всегда, всегда:Днем и ночью, зимой и летом!

Площадями ль иду большимиИль за шумным сижу столом,Стоит мне шепнуть твое имя —И уже мы с тобой вдвоем.

Когда радуюсь или грущу яИ когда обиды терплю,И в веселье тебя люблю я,И в несчастье тебя люблю.Даже если крепчайше сплю,Все равно я тебя люблю!

Говорят, что дней круговертьНастоящих чувств не тревожит.Говорят, будто только смертьНавсегда погасить их может.

Я не знаю последнего дня,Но без громких скажу речей:Смерть, конечно, сильней меня,Но любви моей не сильней.

И когда этот час пробьетИ окончу я путь земной,Знай: любовь моя не уйдет,А останется тут, с тобой.

Подойдет без жалоб и слезИ незримо для глаз чужих,Словно добрый и верный пес,На колени положит носИ свернется у ног твоих.

Девушка

Девушка, вспыхнув, читает письмо.Девушка смотрит пытливо в трюмо.Хочет найти и увидеть самаТо, что увидел автор письма.

Тонкие хвостики выцветших кос,Глаз небольших синева без огней.Где же «червонное пламя волос»?Где «две бездонные глуби морей»?

Где же «классический профиль», когдаЗдесь лишь кокетливо вздернутый нос?«Белая кожа»… – Но гляньте сюда:Если он прав, то куда же тогдаСпрятать веснушки? Вот в чем вопрос!

Девушка снова читает письмо,Снова с надеждою смотрит в трюмо,Смотрит со скидками, смотрит пристрастно,Ищет старательно, но… напрасно!

Ясно, он просто над ней подшутил.Милая шутка! Но кто разрешил?!Девушка сдвинула брови. СейчасГорькие слезы брызнут из глаз…

Как объяснить ей, чудачке, что этоВовсе не шутка, что хитрости нету.Просто, где вспыхнул сердечный накал,Разом кончается правда зеркал!

Просто весь мир озаряется тамРадужным, синим, зеленым…И лгут зеркала. Не верь зеркалам!А верь лишь глазам влюбленным!

Если любовь уходит!

Если любовь уходит, какое найти решенье?Можно прибегнуть к доводам, спорить и убеждать,Можно пойти на просьбы и даже на униженья,Можно грозить расплатой, пробуя запугать.

Можно вспомнить былое, каждую светлую малость,И, с дрожью твердя, как горько в разлуке пройдут года,Поколебать на время, может быть, вызвать жалостьИ удержать на время. На время – не навсегда.

А можно, страха и боли даже не выдав взглядом,Сказать: – Я люблю. Подумай. Радости не ломай. —И если ответит отказом, не дрогнув, принять как надо,Окна и двери – настежь: – Я не держу. Прощай!

Конечно, ужасно трудно, мучась, держаться твердо.И все-таки, чтобы себя же не презирать потом,Если любовь уходит – хоть вой, но останься гордым.Живи и будь человеком, а не ползи ужом!

Прямой разговор

Л. К.

Боль свою вы делите с друзьями,Вас сейчас утешить норовят,А его последними словами,Только вы нахмуритесь, бранят.

Да и человек ли в самом делеТот, кто вас, придя, околдовал,Стал вам близким через две недели,Месяц с вами прожил и удрал.

Вы встречались, дорогая, с дрянью.Что ж нам толковать о нем сейчас?!Дрянь не стоит долгого вниманья,Тут важнее говорить о вас.

Вы его любили? Неужели?Но полшага – разве это путь?!Сколько вы пудов с ним соли съели?Как успели в душу заглянуть?!

Что вы знали, ведали о нем?То, что у него есть губы, руки,Комплимент, цветы, по моде брюки —Вот и все, пожалуй, в основном?!

Что б там ни шептал он вам при встрече,Как возможно с гордою душойЦеловаться на четвертый вечерИ в любви признаться на восьмой?!

Пусть весна, пускай улыбка глаз…Но ведь мало, мало две недели!Вы б сперва хоть разглядеть успели,Что за руки обнимают вас!

Говорите, трудно разобраться,Если страсть. Допустим, что и так.Но ведь должен чем-то отличатьсяЧеловек от кошек и дворняг!

Но ведь чувства тем и хороши,Что горят красиво, гордо, смело.Пусть любовь начнется. Но не с тела,А с души, вы слышите, – с души!

Трудно вам. Простите. Понимаю.Но сейчас вам некого ругать.Я ведь это не мораль читаю.Вы умны, и вы должны понять:

Чтоб ценили вас, и это так,Сами цену впредь себе вы знайте,Будьте горделивы. Не меняйтеЗолота на первый же медяк!

Чудачка

Одни называют ее «чудачкой»И пальцем на лоб – за спиной, тайком,Другие – «принцессою» и «гордячкой»,А третьи просто – «синим чулком».

Птицы и те попарно летают,Душа стремится к душе живой.Ребята подруг из кино провожают,А эта одна убегает домой.

Зимы и весны цепочкой пестройМчатся, бегут за звеном звено…Подруги, порой невзрачные просто,Смотришь, замуж вышли давно.

Вокруг твердят ей: «Пора решаться,Мужчины не будут ведь ждать, учти!»Недолго и в девах вот так остаться!Дело-то катится к тридцати…

Неужто не нравился даже никто? —Посмотрит мечтательными глазами:– Нравиться – нравились. Ну и что? —И удивленно пожмет плечами.

Какой же любви она ждет, какой?Ей хочется крикнуть: «Любви-звездопада!Красивой-красивой! Большой-большой!А если я в жизни не встречу такой,Тогда мне совсем никакой не надо!»

Выступление в День Победы на стадионе в Севастополе.

Письмо любимой

Мы в дальней разлуке. Сейчас между намиУзоры созвездий и посвист ветров,Дороги с бегущими вдаль поездамиДа скучная цепь телеграфных столбов.

Как будто бы чувствуя нашу разлуку,Раскидистый тополь, вздохнув горячо,К окну потянувшись, зеленую рукуПо-дружески мне положил на плечо.

Душа хоть какой-нибудь весточки просит,Мы ждем, загораемся каждой строкой.Но вести не только в конвертах приносят,Они к нам сквозь стены проходят порой.

Представь, что услышишь ты вести о том,Что был я обманут в пути подлецом,Что руку, как другу, врагу протянул,А он меня в спину с откоса толкнул…

Все тело в ушибах, разбита губа…Что делать? Превратна порою судьба!И пусть тебе станет обидно, тревожно,Но верить ты можешь. Такое – возможно!

А если вдруг весть, как метельная мгла,Ворвется и скажет словами глухими,Что смерть недопетую песнь прервалаИ черной каймой обвела мое имя.

Веселые губы сомкнулись навек…Утрата, ее ни понять, ни измерить!Нелепо! И все-таки можешь поверить:Бессмертны лишь скалы, а я – человек!

Но если услышишь, что вешней поройЗа новым, за призрачным счастьем в погонеЯ сердце свое не тебе, а другойВзволнованно вдруг протянул на ладони, —

Пусть слезы не брызнут, не дрогнут ресницы,Колючею стужей не стиснет беда!Не верь! Ведь такого не может случиться!Ты слышишь? Такому не быть никогда!

Судьбы и сердца

Ее называют «брошенная»,«Оставленная», «забытая».Звучит это как «подкошенная»,«Подрезанная», «подбитая».

Раздоры – вещи опасные,А нравы у жизни строги:Ведь там, где все дни ненастные,А взгляды и вкусы разные,То разные и дороги.

Мудрейшая в мире наукаГласит, что любви не получится,Где двое мучат друг другаИ сами все время мучатся!

Сейчас выяснять бессмысленно,Кто прав был в их вечном споре.Счастье всегда таинственно,Зато откровенно горе.

А жизнь то казнит, то милует,И вот он встретил другую:Не самую молодую,Но самую, видно, милую.

Должно быть, о чем мечталось,То и сбылось. Хоть все жеЛюбимая оказаласьС судьбою нелегкой тоже.

И вот он, почти восторженный,Душой прикипел влюбленнойК кем-то когда-то брошенной,Обманутой, обделенной.

И странно чуть-чуть и славно:Была для кого-то лишнею,А стала вдруг яркой вишнею,Любимой и самой главной!

А с первою, той, что в раздоре,Кто может нам поручиться,Что так же все не случитсяИ счастье не встретит вскоре?!

Покажутся вдруг невзгодыДалекими и смешными,И вспыхнут и станут годыПразднично-золотыми.

Ведь если сквозь мрак, что прожит,Влетает к нам сноп рассвета,То женщин ненужных нету,Нету и быть не может!

И пусть хоть стократно спрошенный,Стократно скажу упрямо я:Что женщины нету брошенной,Есть просто еще не найденная.

Не найденная, не встреченная,Любовью большой не замеченная.Так пусть же, сметя напасти,Быстрее приходит счастье!

1941 г.