Михаил Козлов - Поэтическое ассорти. наивные стихи Страница 2

Ты иль согласилась, или нет,

Я тогда совсем не разобрал,

Только вот спустя так много лет

Понял, что я сам себе соврал.

Годы прошуршат мне по вискам

И накинут сетку на глаза,

Душу всколыхнет мою тоска

И зачем я «по пути» сказал.

Все изъяны сгладят времена,

Кончится холодных дней, мороз

Я скажу – Не выпить ли вина?

Пусть вино со вкусом горьких слез.

И однажды, после зимних стуж,

Мне пройти хотелось уж давно

По кривым краям весенних луж,

Но махну и пить пойду вино.

Наваждение

Я тебя забыть бы смог,

Но в душе моей тревога

Словно страстью занемог

Я надолго и намного

Я тебя забыть бы смог

После первого свиданья,

Но неотвратимый рок

Мне принес любви страдания

Я тебя забыть бы смог

Одного лишь не пойму я,

Почему пронзает ток

От шального поцелуя

Я тебя забыть бы смог,

Но пошел по той дороге,

Что вела на твой порог

Непослушливые ноги.

Я тебя забыть бы смог

Только вряд ли я забуду,

И оставшийся мне срок

За тебя молится буду

Cон

Уступы! Уступы!

Споткнусь, обессудь.

Я пьяный и глупый

И силюсь уснуть.

Мне снятся кошмары,

Как в страшном бреду.

Монголо-татары

Мне кличат беду.

Стою я на старой,

Стене крепостной,

Но лезут татары

Волна за волной.

Сменяют картины.

Со страшной ордой

Остался один я,

Погоня за мной.

По степям бескрайним

Мне трудно уйти,

Путь трудный и дальний,

Родник на пути.

Коню бы напиться,

Бедняга ослаб,

Куда бы укрыться

От вражеских лап?

Селенья пылают

О! Бедная Русь!

В полон забирают

И я заберусь.

Больная спина

Испытала кнута,

Очнуться от сна

Мне мешает пута.

Повсюду рассеян

Посев россиян,

Больная «Расея» —

В потоке времен.

Уступы! Уступы!

Не знаю, где суть,

Больной я и глупый

И силюсь уснуть.

…

Как крепость из хмеля,

Из прелых семян,

Спасет только время

Весь род Россиян.

Полеты во сне

Летал я редко средь ночей

Пытаясь одолеть рутину,

Не мог раскрыть своих очей,

Что б рассмотреть всю сна картину

Я в тех полетах средь ночей.

Я знал, что только лишь во сне,

Взлететь желанье возникает,

Когда грозит угроза мне,

И от врагов я улетаю.

Это возможно только лишь во сне.

Я отрываюсь от земли,

Машу, как крыльями, руками,

Как из пращи летящий камень,

Лечу и вижу всех в дали.

Как высоко я от земли!

А мне хотелось наяву

Разубедить свои сомненья,

И претворить свои виденья,

Непостижимые уму,

Чтоб это было наяву.

Но наяву тому не быть,

Чтоб в небесах летать, как птица,

От всех законов отрешиться

И невесомость победить.

Как жаль, что этому не быть!

Hа борту самолета (01.11.1975г.)

Врезаясь винтами в воздушную массу,

Со скоростью воздух гораздо плотней.

По креслу сосед состроил гримасу,

Ему тяжело от больших скоростей.

За то стюардесса спокойно и плавно

Плывет по салону, улыбка в устах,

А мне не сидится, соседу подавно,

Уж очень пугает его высота.

Ко мне наклонившись, спросил он: «Бывает,

Что в воздухе вдруг отказали винты?»

В обратном заверил его я: «Едва ли

Бывает лишь случай один лишь из ты…

И вдруг с самолетом случилось что то

Как будто в какую-то пропасть летим.

Слегка подступает позорная рвота,

В ушах непонятный стоит тили-тим.

Но вот все нормально, спокойно и плавно

Идет стюардесса, улыбка в устах,

А я продолжаю: «Писали недавно

С десяток аварий бывает из ста».

На море

В этот серый и пасмурный полдень

Плыл над морем косматый туман,

Я события явственно помню,

И случайный, приморский, роман.

Ты сказала: «Красивое море!»,

Словно выросла из-под земли,

Я ответил: «Кому-то быть может,

В красоте той сидеть на мели».

В жизни большего счастья не светит,

Пусть не тонут в дали корабли.

Мы с тобою, как малые дети,

Взявшись за руки, молча, пошли.

Мы бродили в молочном тумане,

Было все то ли явь, то ли сон,

То ли запах от моря дурманил,

То ли шум набегающих волн.

И поблекли весенние зори,

Стал обычен закат над рекой.

Я увидел суровое море

И познал я небесный покой.

Мне представится случай едва ли

И любовь, что познать привелось,

Но такие суровые дали

Больше видеть уже не пришлось.

Французские духи

Мы возвращались с бала-карнавала,

Звучала музыка и ввысь рвались стихи,

Одно меня так сильно волновало-

В морозном воздухе, французские духи.

Она была по-своему красива,

А я тогда по молодости глуп,

Какая-то неведомая сила

Не позволяла тронуть ее губ.

Но что-то, кажется, в душе моей теплилось,

Я от духов пьянел, как от вина,

Вдруг осознав, что это не приснилось,

Я понял, она в чувствах холодна.

У нас не получилось альянса.

Испорчен был прекрасный зимний вечер.

Прощались мы почти по-итальянски,

Она мне: «Чао», я: «Аривидерчи».

Жила она не далеко от дома

И в общем мне с ней было по пути,

Но, что поделать милая, ты Тома,

Теперь, признаюсь, ты не осуди.

От тех духов с трудом пришлось уйти.

Похороны

Ветер с запада, он тучи гнал к востоку.

Траурные звуки по стране.

У стены кремлевской сутолока.

Грохнул гроб в покойной тишине.

Случай этот вовсе не простой,

Очень не хорошая примета.

Для большой страны, большой бедой,

Лет чрез десять обернется это.

Хоронили старого генсека.

Музыка звучала «Мельпомен».

Хоть и жалко было человека,

Но скорей хотелось перемен.

На него серьезно примеряли

Белый фрак Великого борца.

Ордена и всякие медали

Украшали, во всю грудь, старца.

Но не плакал люд по всей России,

Бедная покорная страна!

Все равно за это оросили

Мы с брата́ном по полстакана́.

Пили мы, конечно, за свободу

И наверно пили неспроста,

Ведь свободу сунули народу,

Что в хмельном стакане налита́.

Много мы тогда чего не знали

Хоть кричали громкое «Ура!»,

Только ветры по Российской дали

Бешено вращали флюгера.

Воспоминания

Еще вчера мы были рядом

Твоя рука в моей руке,

Тоска от любящего взгляда

И голос в любящей тоске.

Еще тепло во мне теплится

От теплых рук и губ твоих,

Когда касались наши лица,

Когда скамейка на двоих.

Еще вчера большое чувство

Влекло, как раннею весной,

Теперь в душе темно и пусто

И скука овладела мной.

Сейчас нас разделяют годы

И расстояния вполне.

И все текущие невзгоды

Собой тебя затмили мне.

Плывет вечерняя услада

Еще полуденным теплом,

Я вспоминаю о былом,

А большего мне и не надо.

Пилигримы

Мы гуляли по белу свету

И не знали, где притулиться.

Каждый день вставали с рассветом

И ложились с ночною птицей.

Создавали себе кумиров,

Позволяла святая вера.

Неустанно бродить по миру

Побуждали своим примером.

Прирожденные пилигримы

Мы хотели общаться с миром,

Не позволит пройти нам мимо

Инструмент под названием лира.

О подлости

У меня в глазах слеза повисла.

Грустно стало, меня предал друг.

Пожелтели на деревьях листья

И часы остановились вдруг.

Отрекитесь от любви, от братства,

Человек живет не для любви.

Ради выгоды, ради богатства

Он способен друга погубить.

Да, среди людей бывают «гады»,

И бывает лучше друга враг,

Иногда от дружеской тирады

До предательства всего какой то шаг.

Наша жизнь полна сплошных загадок

И пороков наша жизнь полна,

Если бывший друг стал тебе гадок,

Может это общая вина.

Bоспоминания о деревне

Заиграл, словно на флейте,

В водосточных трубах ветер,

Я свою деревню вспомнил,

Словно смысл жизни понял.

Старый дом среди деревни,

Потемневшее крыльцо,

Двор закрыт забором древним,

На дверях висит кольцо.

Звездное ночное небо,

Скрип полов в холодных сенях,

Пахнет свежеиспеченным хлебом,

А от лампы пляшут тени.

Блещут блики на иконе,

Баба Дуня в бога верит,

Здесь она тебя накормит,

Теплым словом обогреет.

Домотканые дорожки

Хлещет ветер по ограде,

Развалившиеся дрожки

Ждут, когда их дед наладит.

Покосившиеся ставни

Издают печальный зов.

Вспоминает род свой давний

Николая сын, Козлов.

Вспоминает плен германский

В восемнадцатом году,

А деревня, как приманка,

Снилась пленному в бреду.

Помню снимок я, не слабо

Кучка пленных и дед мой

В полосатой робе, в сабо,

И конечно, молодой.

Он мечтал домой вернуться,

Отчий край у деда тут.