Эдуард Лимонов - К Фифи Страница 2

В «свете»

Какого Фета нужно вамОт этих безобразных дам?От этих котиков морскихВ нарядах сложных и смешных…

Жабо у той, волан у этойНу Боже мой, какого Фета!Ты затесался в это стадоБольших животных зоосада!

Какого Фета, право слово!Алкая девушек КрамскогоВысоких незнакомок с перьямиОшибся ты, чудак мой, дверьями…

Фифи: 1920

На ломберном столе так сладкоИграет тихо граммофонС яйцом, подкипяченным всмятку,Лежит Линней (или Бюффон?)

За этим столиком трофейным,Фифи, ты утро провела,Откушала конфет с портвейномИ снова бродишь у стола…

С тебя стекают платья струи…После полудня, наконец,Звонит тебе твой милый Луи,Убийца, гангстер и подлец…

«Договорились. В полшестого!»И, бросившись в постель опять,Ты спишь, зверек, темноголово,Предвосхищая, как суровоТебя без жалости, без словаБрутальный Луи будет мять.Скорей доспать бы к цифре «пять»!

Ленни

Поехать бы в КопенгагенСнять себе теплый номерВ отеле у Northern SeaИ пригласить девчонкуДырку, ямку, воронку,Заставить ее: «Соси!»

Груди этой особыСамой высокой сдобыЗаправлены в кружеваОна как крестьянка практичнаКак шлюха она неприличнаКак дьявол она жива

Ее угощая шнапсомПоглаживая по попеСидеть буду я в ЕвропеВ ее королевстве дамскомСмотреть буду из окнаИ будет блеять она…

Такие мои вот планыНе нужно мне, нет, нирваныНо бритой датчанки щельА за окном метельПусть зло заметает проливыЧтоб были бы мы счастливы…

…Селедка… пирог мясной…И ляжет она со мнойЖивот у нее большойИ маленькие колениЗовут ее фройляйн ЛенниРусалка страны водяной.

К Фифи

(Подражание Катуллу)

Я на старости лет связался с сучкойЯ добыл ее в недрах ИнтернетаДвадцать восемь Фифи (а я — колючка:Двадцать восемь плюс тридцать восемь: лета)

О, Фифи! У тебя ребенка тело!Хоть сама ты ребенка и имеешьУ меня с тобой чувственное делоПод моими ласками ты млеешь.

Я тебе, о Фифи, противен, видно!До конвульсий, до сладкого «прихода»Нет, мне это нисколько не обидноСоздала вас, проклятых дырок, так природа!

Пять трусов мне оставила девчонкаЧтобы я бы, видимо, молился?На трусы ее, что ли? Я не знаю,Над трусами я блядскими склонилсяИспарения девкины вдыхаю…

Ты чего этим хочешь, моя сучка,Моя маленькая, бритая ты ранка?Обоняю: твоя течка, твоя случка,Твоя нервная писька-хулиганка…

Современные девки как гетерыПопку мажут и волосы сбриваютНа интимных своих местах сверх мерыБлаговонные масла возлагают…

Чтоб найти их, не в переулки РимаОбращаю стопы свои в сандалях,В интернетные дебри нелюдимоЕду я на невидимых педалях.

Попка маленькая, узкие лодыжки,Килограмм сорок восемь, не иначеВ этой девочке Египта и мартышкеВ этой сверхестественной задаче.

Ты еврейка, Фифи, а вы, евреи,Происходите от какой-то тайны,Потому от тебя я свирипеюИ стучусь в твои недра у «вирджайны».

Метр семьдесят высоты, рот влажный,Веки крупные, тонкая, как кошка.В офис тело несешь многоэтажныйТам его истязаешь днем немножко…

Но в субботы ты спешишь, озябший зяблик,Сквозь машины, мороз и коридорыЧуть постанывая, словно в шторм кораблик,Чтобы снял бы я с тебя все запоры…

Твои козьи грудки оттяну внизТвои ножки в основаньи заломаюПусть глядит ваш бог — шакал АнубисКак я дочерью его тут помыкаю…

И восстает…

И восстает из любовных забав,Чистая, плотская «love»,Чистая похоть встает и долбитТвой возмутительно голенький вид.

Безукоризненны мы же с тобойТы — своей белой ночной худобой,Я — своим жилистым деревом-телом,Лаокооном в узлах озверелым.

Булькает, бьется, тромбирует пара,Ты моя голая Килиманджара!Страшный, пораненный, в яйцах раздутый,Я — твой палач, моя девочка, лютый!

Я — твой мучитель, а ты от меня,Где ты скрывалась в течение дня?Что ж ты скрывалась, иди же сюда!Ваша распахнутая звездаМанит меня своей алой трясинойВсей глубиною своей кобылиной…

Алая рана, и мокрые ножки,Сука Фифи, без единой застежкиВсе твои тайны мне, девка, открыты,Бродят на теле твоем паразитыРук моих, ног моих, пальцев и губ…Что же, с тобой я достаточно груб?

— Как? Недовольна? Грубее? Мощнее?Ну что за женщины ваши, евреи!..

Дитя фэстфуда и ноутбука,Вас минимальные трусыОхватывают, моя сука,До самой встречной полосы.

О, ножки, ножки, ножки, ножки,Переступает как лошадкаА вот животик моей крошкиАтласен, бел, и дышит шатко.

Я тебя распробовал, подружка!Оказалось, — ты жуткое отродье,Оказалось, — ты глубокая ловушка,А не безобидная зверушка,Проносящая брюшко по природе…

Ты свирепее Дурги, богини КалиРассмеявшись, ты член мой защемляешьПолагаю, ты сгубить меня мечтаешьИ обсасываешь мысленно детали

Как валюсь я на твой белый круп, лошадка,Как при этом «приход» ты получаешьЯ уверен, изсосешь меня ты сладкоА потом уже ментов навызываешь…

Ты натянешь сапоги свои и кепку,Приготовишься лгать милиционерам:«Понимаете, он сжал меня крепкоИ упал на меня таким манером…

Я его не очень-то и знаю…»Тут проснусь я от смерти и воскликну:«Эту жутку девку я сношаюУже год, но все в тайну не проникну…»

Вам двадцать восемь черных летЯ ваш любовник и поэтВы обладательница гривыПрямой и грубой. Вы счастливы.

Вам не знаком ни стыд, ни срамПусть вы и замужем, мадам,Меня во всю себя пускаетеИ ничему не возражаете…

Вам двадцать восемь. Ни слезы…У вас так щиколотки тонки!Худые бедрышки девчонки,Сосцы библейские козы…

Вы деловиты и развратныВы бизнес-woman, аккуратныВерхи хотят, хотят низыКак и в библейские разы

Духов вечерних запах кислый,И шорох розовых чулокВ предвосхищении конкистыНад нами вспыхнул потолок…

Кёнигсберг

Видна здесь наций двух (не новость!)Влиятельность наверняка…России крепкая рукаИ трехэтажная суровостьГерманского особняка

Дома сарайны и протяжныПо-протестантски тяжелыКогда-то их венчали важноЗдесь рейха третьего орлы.

А ныне ни деревьев стрижкиНи шевелюры облаковНам не напомнят об отрыжкеГерманских кожаных богов…

Лишь нежный облик СветлогорскаБутылочного моря мглаДа пуговиц с патроном горсткаДа, здесь Германия жила.

Но и России здесь не многоИ если ты повременишьТо ты увидишь, как убогоЕще летает русский стриж

Еще идут черны матросыПо кромке берега и льдаОднако все они раскосыПод желтым ангелом стыда

И ничего уже не будетА только будет ничегоПоскольку здесь забыли людиГерманских кожаных бого…

И я, влюбленный психопат.Я, русский джентльмен.Люблю ваш, леди, круглый задИ тесной попки плен

Стояли мы вдруг у окнаГлядели в ночь, дыша(Вибрировала вся онаВсем телом малыша).

И я наощупь вниз проник,Потом поддел вас ввысьО, девочка, горяч родник,В который мы влились!

В Европе рождество идетВ Европе рождество…А русский джентльмен суетВам в ваше естество

И вы попятились, дрожаВы любите меня!Сомкнулись вы вокруг ножаКак рана из огня.

И я сидел вроде КатуллаИ из окна мне в шею дулоВертел в руках обол я медныйБыл русский я, и русский бедный…

Сон