Александр Амусин - Дождь на скрипке Страница 2

Угрюмый ветер просится в… ладонь…

Угрюмый ветер                         просится в… ладонь…Под ноги пеплом  бросилась дорога,Над серым домом – месяц молодойЗастыл,           как виноватый,                                     у порога.За голой степью – высохший ручей,Овраг,         что речкой деды называли.Стерня, щетинясь,                                 смотрит из полейНа горизонт, размытый чёрной гарью.

А над селом – такая тишина…Что старый пёс                         закрыл глаза                                               от боли…Который год,                     как кончилась война,А мы солдат                     по-прежнему                                            хороним…

Две деревни в селе моём…

Две деревни                 в селе моём.В первой – праздник                                    из дома в дом!Солнце держит,                            как рюмку, – вяз!А под небом – загулом пляс!Во дворах то гармонь, то смех!Льётся песня росой на всех:«Что ж ты робкий такой,                                             родной?Ох, нарушу                      я твой покой…»Вьюжат в танцах                              и стар, и мал!Потрясённый плетень упал!Но народ, как в метель вошёл:«Эй, гармонь!                        Нажимай!                                           Ещё!»Облаками стирая пот,Гармонист уже небо рвёт…И, врезаясь в степной ковыль,Вихрем кружат платки и пыль…А кто спрятался за рекой —Шепчут: «милый, зачем… родной…Ой!.. Не надо! Постой! Ох… мой!..»

Две деревни в селе родном…В первой праздник – мы здесь живём!А в другой  за погостом – стынь…Обнимает                 кресты полынь…

Поле! Полюшко!

Поле! Полюшко!                         Неба волюшка!То косой по тебе,                         то плугом…Ну, а ты промолчишь                         да молишься,Днём и ночью                         за всю округу!Шито золотом,                         мято ворогом,В сор-траве,                         словно в пятнах сплетен.К лугу тянешься                         вечным таинством,Что прекрасней                         всех слов на свете!Ветром витое,                         градом битое,Жизнь даруешь,                         обид не зная…Небом слитое,                        потом свитое,Нараспашку —                        Душа                                 Земная!

Вдова

Да!   Женщина с цветами                                     за оградуК нему всегда заходит ровно в семь.Окинет обелиск печальным взглядом,Вздохнёт: «К чему так рано…                                                   Насовсем!»Букет уложит                      рядом с первой датой,Как будто не увидела                                     другой.И воротом цветастого халатаСлезу сотрёт, шепнув: «Я здесь, родной!»Достанет снедь и на столе напротивНарежет мясо, хлеб, нальёт вина…«Ты слышишь?                       Всё вскопала в огороде,Намаялась. Который год                                              одна.Корова отелилась нынче ночью,Телёнок рыжий – маленький огонь…Не пишут дети                       ни единой строчки…Вчера твою вновь чистила гармонь…Чего молчишь,                        опять обиду спрятал?Напрасно так.                       Ведь мы уже в летах…Я черенок сменила у лопаты,Сломался старый.                       А в чулане – страх!Заполонили мыши – нет покоя,И по ночам,                      когда тебя                                      я жду,Пищат, скрипят                      или надрывно воют,Как я на свою подлую судьбу.Пора домой.                     Вино и хлеб оставлю,Захочешь позже,                    пей и заходи.Я пирогов спекла…                     Я чай поставлю…Когда войдёшь – калитку затвори».

Вздохнёт.             Цветы поправит над оградой,Вернётся в дом,                      присядет у окна,Наденет ночью                      светлые наряды,Накроет стол и                      стонет до утра…

А у дорог…

А у дорог сердца сердца зовущие!Порой не слыша своего,Идём к чужому, верим в лучшее,А там беда иль …никого…

А у дорог сердца незримые,В пыли, по грязи, в снег, по льду,Спешим к другим, собой гонимые,К чему? Зачем? На дно… по дну?

А у дорог сердца жестокие.Не там пройдёшь, не то найдёшь…Родным родное – одинокое,Бывает и не донесёшь!

Но вновь дорог сердца бессмертные,Зовут сквозь тайны за порог!Мерцают в звёздах тропки древние,Что маяки земных дорог!

Что пророчишь вороньё?

Что      пророчишь,                       вороньё,На четыре стороны…Под ногами то жнивьё,То тупые              бороны.Солнце слепит,                         дождь грозит,Саранча беснуется,Верный пёс в саду «басит»,С чучелом                     «воркуется»…Роща сникла,                     лес угрюм,Над полянкой коршуны,Ручеёк «сбежал в загул»По оврагам брошенным…Горизонт кипит в рекеБурунами гордыми.Небо в тучном парикеНад планетой                        сгорбленной…

А в лугах то смог, то синь…Васильки над заревом…Ветер        прошлое                        скосилВ ров,        росою                     залитый…

От обиды и боли

От обиды               и боли,От снегов               и дождей…Заовражилось поле,Лес в коросте из пней.У заборов калиткиВ чёрной тине лежат.Паутиной обвитый,Задыхается сад.Исхудала               речушка,Дол зарос               ковылём…

Всё село —              две старушки,С журавлём-бобылём…

Одиночество

Сиреневая падь                          перед ногами,Оранжевый туман                         над головой,А пред глазами – лопухи орлами,Застыли!              Ждут                       прикрыть тебя собой…Два донника – два бледно-жёлтых взгляда —Глядят, как руки режут пустоту…Гулявник жёлтый – сын былого садаОбвил крушины3 сизую фату.

А за спиной слегли                                    венком ромашки,В дожде от боли                            съёжился  рассвет.Колючками шиповник                           пишет: «Здравствуй!»И никого роднее…                             тени —                                          нет!

Долго рвал свой парус на бинты

Долго рвал свой парус                                        на бинты,Наложил на раны подорожникИ сбежал    за океан мечты,Разменяв родной штурвал                                                на вожжи.Мачтами колышутся леса,Ковыли ложатся   пеной бриза,И всё дальше чаек голоса,Жаворонка пение всё ближе.Кружат пчёлы в вальсе вековом,Манит махаон в луга степные,А колодец стареньким ведромПишет стансы одинокой иве!Дом стоит как тень былой любви —Сад сдаётся повилике сорной,В огороде вороньё вопит,Тащит из «охранника» солому…Пусть   рассвет улыбку обожжёт,Звёздами о прошлом   ночи пишут,Пусть обратно  ветер позовёт,Растерзав порог, заборы, крышу!

Пусть, прощаясь,                               почернел закат,Пожелав забыться и не сдаться…Нет дороги,                   даже в снах, назад…Пусть опять в лугах…                                    дельфины                                                      снятся!

Полынь над высохшим ручьём

Полынь над высохшим ручьём,На поле            чёрная солома,Пыль, из заброшенного дома,Струится в речку за селом.Забор в крапиве,                             сад в стекле —Оранжерея вдрызг разбита.Гараж без крыши – что корыто,Помятый самовар                                 на дне!На вишне гроздьями грачи.Поникла яблонька                                  от боли —Страшнее, чем топор с пилою,Орда из гусениц трещит…Дорога взрыта лебедой,Плотина проросла рогозом…Никто здесь не спешит домой,За солнцем не бежит по росам…

Забыта степь, уныл мой край,Ковыль и тот в седой короне!Шагну и слышу:                  стонут корни.И молят!                Молят: «Не бросай!»

Напевала полынь под ливнем…