Поль Валери - Собрание стихотворений Страница 2

К просвету протянись, рванись из тьмы дремучей,

Пловца, покрытого нахлынувшей волной,

На воздух выведет толчок пяты могучей –

Толкнись внутри себя, явись на свет дневной!

Среди невидимых пройди переплетений

И бесконечности бессилье разорви,

Скорей освободись от хаоса видений

И снов, что рождены от демонов в крови.

Я не боюсь причуд твоих непостоянства,

Мне яства лучшие легко тебе подать –

Питают пламень твой и ветер и пространство,

Предчувствия мои попробуй оправдать!»

…

Я отзываюсь!.. Прочь из пропасти бездонной,

Где руки мертвецов бессильные сплелись,

Несет меня орел, всевластьем упоенный –

Я им восхи́щена в полуденную высь!

Лишь розу взяв, бегу… Стрелою пронзена я

Насквозь!.. вот горсть шагов, возникнув в голове,

Рассыпалась, бежит – вот башня, мне родная,

Вот руки я тяну к холодной синеве!

Семирамида, ты – отточенная спица,

Стремись, безлюбая, в единственную цель!

Лишь царства жаждает великая царица –

Ему твой призрак злой – наисладчайший хмель.

Не бойся пропасти! Внизу, в воздушной яме,

Повис цветочный мост! Грозна я и горда!

Владычествую я над теми муравьями,

Дороги стрелами пускаю в города!

Владения мои лежат звериной шкурой,

Ее хозяин – лев – моей рукой убит,

Но все скитается его тут призрак хмурый,

И, смерть в себе нося, стада мои хранит.

На солнцем залито́м застылая пороге

Я сбросила с себя таинственный покров,

И слабости своей впиваю я тревоги,

И неба и земли двойной я слышу зов.

О пир могущества, трезвейшая из оргий!

Как паперть дымная из дальних крыш и рощ

Пред зрительницей ниц пластается в восторге!

Как подчиняется событий тайных мощь!

Моя душа сейчас на этой кровле – дома!

Каким величьем ей величие дано,

Когда она, рукой невидимой ведома,

В глуби меня самой отворит вдруг окно!

Лазури жаждущий и славой упоенный

Теней бесплотных ад с чутьем вполне земным,

О грудь моя! Вбирай долины населенной

Чуть влажный аромат и душ прохладных дым!

Со смехом, солнце, вниз смотри на рой жужжащий!

Там во всю мощь, без сна мой Вавилон поёт:

Кувшинов слышен звон и ход телег скрипящий

И жалобы камней на каменщика гнёт.

Так пусть же страсть мою к суровым грозным храмам

Пилы и долота стенанья утолят!

Пусть толщу воздуха наполнят птичьим гамом,

Пусть форму ей дадут и строго огранят!

Рождается мой храм, встает между мирами

Обета моего – меж равных равный – плод,

Он к небу сам собой возносится волнами,

Легко преодолев кипенье смутных вод.

Народ бессмысленный, прикована к тебе я,

Нуждаясь в тысячах трудолюбивых рук.

Пусть в тысячах голов горит вражда плебея,

Их хруста под пятой сколь сладок самый звук!

Растоптанных рабов столь музыкален ропот,

Их гнев, рассеян, спит в спокойнейшей волне,

Что плещется у ног и чей чуть слышен шепот…

Но ужас мести жив и спрятан в глубине.

Бесстрастно слушаю я эти переливы –

В них ненависть ко мне давно затаена.

Душа великая всегда несправедлива –

Необходимости навек обручена!

Пусть сладости любви и не совсем чужда я,

Но лаской никакой не вынудить меня

Рабыней страсти стать, пластаться, угождая,

Несытой пленницей рыдая и стеня.

Любовный пыл и пот, блаженное паденье

Двух тел, что качкою раскачаны морской…

Такого требует душа уединенья,

Висят сады мои над пропастью такой,

Что прелестям моим лишь громы не бесчестье!

Молили многие царицу всех цариц,

Коснувшийся меня рассыплется на месте –

И памяти сладка та череда гробниц.

Да будет сладостен мне храм новорожденный!

Очнувшись медленно, я вижу в полусне,

Как тяжестью своей и мощью упоенный

Растет он, замыслу довлеющий вполне!

Гром золотых цимбал собой наполнил бездну!

Как грозен трепет роз воздушных галерей!

Пусть в замысле своем великом я исчезну –

Семирамидою, царицей всех царей!

Песнь колонн

Колонн призывен зов –

Абак укромна тень,

Прибежищ-картузов

Для птиц в погожий день!

Звенит беззвучный зов.

С верхов и до низов

Колонн немой соглас

Для чутких внятен глаз.

Зачем средь синевы

Лучитесь, одинаки?

Желаньям чистым вы –

Благоволенья знаки.

– Берем мы чистый тон,

Взмывая к небесам,

Прилежный наш канон

Поет твоим глазам.

Смотрю на гимн певучий –

Какая чистота!

И светлость их созвучий

Из света и взята!

Обречена слоиться

Златая наша стать

И мучиться на лицце

Чтоб лилиею стать!

Стоим – одна к одной!

Железное зубило

Кристальный, ледяной,

Каррарский сон разбило!

Чтоб ярче враждовали

Мы с солнцем и луной

Нас отполировали,

Как клавиш костяной.

Мы – безвоздушный вздох,

Безгубые улыбки,

Мы – стройных женских ног

Абстрактный образ зыбкий.

Мы суеверно схожи,

Подобен фризу фриз,

Акант аканта строже

Взирает сверху вниз.

Но пред очами тьмы

Мы – храм, пустой объём.

Богов не зная, мы

В божественность идём!

И нашу тень, и тонкость

Аттического смысла,

И нашей плоти звонкость –

Всё породили Числа!

Для дочерей своих

Закон суров и строг:

Упав с небес на них,

Уснул медвяный бог.

Он любит, он счастлив

Абака – что постель.

И светлых дней разлив

Окутал капитель.

Сто ледяных сестёр –

Горим неопалимо!

А ветерок-танцор

Меж нас проносит мимо

Десятками – века,

За родом – новый род,

И вечности река

Непроходима вброд!

Все тот же – круг земной,

Все то же – неба бремя,

Но каменной волной

Мы рассекаем время!

Извеку, испокон

Идёт поход колонн –

Наш шаг не позабыли

Ни небыли, ни были.

Пчела

О сколь смертельно это жало,

Пчелою я напуган белой.

И хрупкий короб оробелый

Укрыл я тенью покрывала.

Приют любви оцепенелой –

Грудь оживёт и вспыхнет ало.

Пчела! Чтоб плоть не бунтовала,

Свой жгучий яд целебным сделай!

Короткой пытки жажду я –

Боль мимолётная ценней

Страданий долгих бытия.

Пусть чувства всколыхнутся с ней!

Без этих золотых тревог

Дух в смертной дрёме изнемог!

Поэзия

От сосцов богини пенья,

Жадный млечных их щедрот,

Оторвался в изумленьи

Разом пересохший рот:

– Мать-искусница! О, нежность!

Млека нет в твоей груди!

Не виною ли небрежность?

Сладостная, погляди!

Лишь на персях этих полных,

В белоснежности пелен,

Поплавком на тёплых волнах

Я забылся, усыплен,

Только в небе этом мрачном

Тени отхлебнув густой,

Стал я светлым и прозрачным,

Исполняясь красотой!

Брошен в океан духовный,

В бога преосуществлен,

Погружён в покой верховный,

Восхищённый – покорен,

И теченьем чудотворным

Завлечён в волшебный плен,

Стал я ночи тайнам чёрным,

Смерть забыв, прикосновен…

Объясни, зачем так грубо,

Виноваты без вины,

Млека алчущие губы

От струи отрешены?

Строгость! Вид твой недовольный

О недобром говорит!

И молчанья лебедь вольный

Больше рядом не парит!

Вечная! Твои ресницы

Занавесили мой клад!

Как от мраморной гробницы

От тебя исходит хлад!

Ты меня лишила света!

Обернись! И свет яви!

Чем ты станешь без поэта?

Что я буду – без любви?

Но ответный раздаётся

Голос на пределе сил:

– Сердце уж моё не бьётся,

Так ты грудь мне прикусил!

Шаги

Шаги, родясь во тьме бездонной,

Прошествовали в тишине,

И, набожно и непреклонно,

Неспешно близятся ко мне.

Ваш дар я, боги, прозреваю!

Украдкой сладостной, тайком,

Тень дивная и суть живая,

Ко мне подходит босиком!

И, если поцелуй – питатель

Готов сорваться с уст твоих,

Чтобы голодный обитатель

Бессонных мыслей поутих,

Все ж сладкий миг не торопи ты,

Грань хрупкую побереги.

Я здесь затем, чтоб стали слиты

Стук сердца и твои шаги.

Пояс

Лишь стало небо нежно ало,

Всё ласке глаз себя открыв,

За гибельный предел ступив,

Вдруг в розах время заиграло.

Горит сияющий разлив,

Немеет, в золоте покоясь,

Но стянется летучий пояс,

Кольцом все небо охватив…

Той ленты вольные блужданья

В дыханьи воздуха струясь

Затрепетать заставят связь

Земного мира и молчанья…

Я был – и нет … Стою, суров,

Один, о сладостный покров!

Спящая

Какое тайное сжигает душу пламя?

Вобрав цветочный дух, чей нежный лик застыл?

Чьей тщетной силою первоначальный пыл

Вкруг спящей женщины всё озарил лучами?

Ты восторжествовал, покой, над всеми снами,

Немые вздохи ты, могучий, победил.

Волнами тяжкими ты грудь врага покрыл,

И тайный заговор составлен меж волнами.

О груда спящая теней и легких уз,

Как грозен твой покой, как тяжек этот груз,

Ты к грозди тянешься лениво-плавной ланью,

Покинуто душой, что свой проходит ад,