Михаил Лермонтов - Бородино (сборник) Страница 2

Мой демон

Собранье зол его стихия.Носясь меж дымных облаков,Он любит бури роковые,И пену рек, и шум дубров.Меж листьев желтых, облетевшихСтоит его недвижный трон;На нем, средь ветров онемевших,Сидит уныл и мрачен он.Он недоверчивость вселяет,Он презрел чистую любовь,Он все моленья отвергает,Он равнодушно видит кровь,И звук высоких ощущенийОн давит голосом страстей,И муза кротких вдохновенийСтрашится неземных очей.

К другу

Взлелеянный на лоне вдохновенья,С деятельной и пылкою душой,Я не пленен небесной красотой;Но я ищу земного упоенья.Любовь пройдет, как тень пустого сна.Не буду я счастливым близ прекрасной;Но ты меня не спрашивай напрасно:Ты, друг, узнать не должен, кто она.Навек мы с ней разлучены судьбою,Я победить жестокость не умел.Но я ношу отказ и месть с собою,Но я в любви моей закоренел.Так вор седой заглохшия дубравыНе кается еще в своих грехах:Еще он путников, соседей страх,И мил ему товарищ, нож кровавый!..Стремится медленно толпа людей,До гроба самого от самой колыбели,Игралищем и рока и страстей,К одной, святой, неизъяснимой цели.И я к высокому в порыве дум живых,И я душой летел во дни былые;Но мне милей страдания земные:Я к ним привык и не оставлю их…

Элегия

   О! Если б дни мои теклиНа лоне сладостном покоя и забвенья,   Свободно от сует землиИ далеко от светского волненья,Когда бы, усмиря мое воображенье,Мной игры младости любимы быть могли,   Тогда б я был с весельем неразлучен,   Тогда б я, верно, не искалНи наслаждения, ни славы, ни похвал.   Но для меня весь мир и пуст и скучен,Любовь невинная не льстит душе моей:   Ищу измен и новых чувствований,Которые живят хоть колкостью своейМне кровь, угасшую от грусти, от страданий,   От преждевременных страстей!..

Монолог

Поверь, ничтожество есть благо в здешнем свете.К чему глубокие познанья, жажда славы,Талант и пылкая любовь свободы,Когда мы их употребить не можем?Мы, дети севера, как здешние растенья,Цветем недолго, быстро увядаем…Как солнце зимнее на сером небосклоне,Так пасмурна жизнь наша. Так недолгоЕе однообразное теченье…И душно кажется на родине,И сердцу тяжко, и душа тоскует…Не зная ни любви, ни дружбы сладкой,Средь бурь пустых томится юность наша,И быстро злобы яд ее мрачит,И нам горька остылой жизни чаша;И уж ничто души не веселит.

Молитва

Не обвиняй меня, всесильный,И не карай меня, молю,За то, что мрак земли могильныйС ее страстями я люблю;За то, что редко в душу входитЖивых речей твоих струя,За то, что в заблужденье бродитМой ум далеко от тебя;За то, что лава вдохновеньяКлокочет на груди моей;За то, что дикие волненьяМрачат стекло моих очей;За то, что мир земной мне тесен,К тебе ж проникнуть я боюсь,И часто звуком грешных песенЯ, Боже, не тебе молюсь.

Но угаси сей чудный пламень,Всесожигающий костер,Преобрати мне сердце в камень,Останови голодный взор;От страшной жажды песнопеньяПускай, Творец, освобожусь,Тогда на тесный путь спасеньяК тебе я снова обращусь.

1830

«Один среди людского шума…»

Один среди людского шумаВозрос под сенью чуждой я.И гордо творческая думаНа сердце зрела у меня.И вот прошли мои мученья,Нашлися пылкие друзья,Но я, лишенный вдохновенья,Скучал судьбою бытия.И снова муки посетилиМою воскреснувшую грудь,Измены душу заразилиИ не давали отдохнуть.Я вспомнил прежние несчастья,Но не найду в душе моейНи честолюбья, ни участья,Ни слез, ни пламенных страстей.

Кавказ

Хотя я судьбой на заре моих дней,О южные горы, отторгнут от вас,Чтоб вечно их помнить, там надо быть раз:Как сладкую песню отчизны моей,   Люблю я Кавказ.

В младенческих летах я мать потерял.Но мнилось, что в розовый вечера часТа степь повторяла мне памятный глас.За это люблю я вершины тех скал,   Люблю я Кавказ.

Я счастлив был с вами, ущелия гор,Пять лет пронеслось: всё тоскую по вас.Там видел я пару божественных глаз;И сердце лепечет, воспомня тот взор:   Люблю я Кавказ!..

Н. Ф. И…вой

Любил с начала жизни яУгрюмое уединенье,Где укрывался весь в себя,Бояся, грусть не утая,Будить людское сожаленье;

Счастливцы, мнил я, не поймутТого, что сам не разберу я,И черных дум не унесутНи радость дружеских минут,Ни страстный пламень поцелуя.

Мои неясные мечтыЯ выразить хотел стихами,Чтобы, прочтя сии листы,Меня бы примирила тыС людьми и с буйными страстями;

Но взор спокойный, чистый твойВ меня вперился изумленный.Ты покачала головой,Сказав, что болен разум мой,Желаньем вздорным ослепленный.

Я, веруя твоим словам,Глубоко в сердце погрузился,Однако же нашел я там,Что ум мой не по пустякамК чему-то тайному стремился,

К тому, чего даны в залогС толпою звезд ночные своды,К тому, что обещал нам БогИ что б уразуметь я могЧерез мышления и годы.

Но пылкий, но суровый нравМеня грызет от колыбели…И в жизни зло лишь испытав,Умру я, сердцем не познавПечальных дум печальной цели.

К приятелю

Мой друг, не плачь перед разлукойИ преждевременною мукойМладое сердце не тревожь,Ты сам же после осмеешьТоску любови легковерной,Которая закралась в грудь.Что раз потеряно, то, верно,Вернется к нам когда-нибудь.Но невиновен рок бывает,Что чувство в нас неглубоко,Что наше сердце изменяетНадеждам прежним так легко;Что, получив опять предметы,Недавно взятые судьбой,Не узнаём мы их приметы,Не прельщены их красотой;И даже прежнему пристрастьюНе верим слабою душой,И даже то относим к счастью,Что нам казалося бедой.

Ночь. I

Я зрел во сне, что будто умер я;Душа, не слыша на себе оковТелесных, рассмотреть могла б яснееВесь мир – но было ей не до того;Боязненное чувство занималоЕе; я мчался без дорог; пред мноюНе серое, не голубое небо(И мнилося, не небо было то,А тусклое, бездушное пространство)Виднелось; и ничто вокруг меняРазличных теней кинуть не могло,Которые по нем мелькали;И два противных диких звуков,Два отголоска целыя природы,Боролися – и ни один из нихНе мог назваться побежденным. СтрахПрипомнить жизни гнусные деяньяИль о добре свершенном возгордитьсяМешал мне мыслить; и летел, летел яДалеко без желания и цели –И встретился мне светозарный ангел;И так, сверкнувши взором, мне сказал:«Сын праха – ты грешил – и наказаньеДолжно тебя постигнуть, как других;Спустись на землю – где твой трупЗарыт; ступай и там живи, и жди,Пока придет Спаситель – и молись…Молись – страдай… и выстрадай прощенье…»И снова я увидел край земной;Досадой вид его меня наполнил,И боль душевных ран, на краткий мигЛишь заглушенная боязнью, с новой силойОгнем отчаянья возобновилась;И (странно мне), когда увидел ту,Которую любил так сильно прежде,Я чувствовал один холодный трепетДосады горькой – и толпа друзейЛикующих меня не удержала,С презрением на кубки я взглянул,Где грех с вином кипел, – воспоминаньеВ меня впилось когтями, – я вздохнул,Так глубоко, как только может мертвый, –И полетел к своей могиле. Ах!Как беден тот, кто видит наконецСвое ничтожество и в чьих глазахВсё, для чего трудился долго он, –На воздух разлетелось…И я сошел в темницу, узкий гроб,Где гнил мой труп, – и там остался я;Здесь кость была уже видна – здесь мясоКусками синее висело – жилы тамЯ примечал с засохшею в них кровью…С отчаяньем сидел я и взирал,Как быстро насекомые роилисьИ поедали жадно свою пищу;Червяк то выползал из впадин глаз,То вновь скрывался в безобразный череп,И каждое его движеньеМеня терзало судорожной болью.Я должен был смотреть на гибель друга,Так долго жившего с моей душою,Последнего, единственного друга,Делившего ее земные муки, –И я помочь ему желал – но тщетно –Уничтоженья быстрые следыТекли по нем – и черви умножались;Они дрались за пищу остальнуюИ смрадную сырую кожу грызли,Остались кости – и они исчезли;В гробу был прах… и больше ничего…Одною полон мрачною заботой,Я припадал на бренные останки,Стараясь их дыханием согреть…О сколько б я тогда отдал земныхБлаженств, чтоб хоть одну – одну минутуПочувствовать в них теплоту. – Напрасно,Они остались хладны – хладны – как презренье!..Тогда я бросил дикие проклятьяНа моего отца и мать, на всех людей, –И мне блеснула мысль (творенье ада):Что если время совершит свой кругИ погрузится в вечность невозвратно,И ничего меня не успокоит,И не придут сюда простить меня?И я хотел изречь хулы на небо –Хотел сказать…Но голос замер мой – и я проснулся.

Ночь. II