Ли Бо - В различных переводах Страница 2

Лу Ян - легендарный воин эпохи "Борющихся царств". Сражаясь на стороне княжества Вэй против княжества Хань, Лу Ян махнул копьем и остановил уже садившееся на западе солнце.

Луна над пограничными горами.- Бодэн - город в провинции Шэньси; здесь в 200 г. до н. э. ханьский император Гаоцзу был окружен гуннами.

Цинхай - озеро в провинции Цинхай.

Песни на границе. - Вэйский мост - в провинции Шэньси, к северу от Чанъани.

...стрелы разят гордецов - то есть племена гуннов.

Злые звезды померкли. - Выражение идет от предания о том, что когда стране грозила военная опасность, на небе появлялись лучи зловеще сиявших планет. Кончалось сражение - и лучи исчезали.

Хо Пяаяо - генерал, портрет которого по приказу ханьского императора Сюань-ли был помещен первым в башне Цилинь. За ним следовали портреты других сановников.

На западной башне. - У и Юэ - древние названия провинций Цзянсу и Чжэцзян.

"Прозрачней белого шелка" - строка из стихотворения поэта Се Тяо (464-499) "Вечером, поднявшись на гору Саншань, гляжу вдаль на столицу".

Переводы Н. Нович {*}

{* Воспроизводится по изданию: "На рубеже Востока", 1929, э 3.- Прим. ред.}

Красный цветок

Взглянув в окно, концом иголки

Я укололась... Горький рок!

Мной вышиваемый на шелке

От крови красным стал цветок.

И я подумала в волненьи,

Что мой желанный в этот час,

Быть может, кровь пролил в страданьи.

И слезы хлынули из глаз.

И вдруг, сквозь плач, необычайный

Я различаю стук копыт.

И выбегаю с мыслью тайной,

Что это милый мой спешит;

Но ни вблизи, ни в отдаленьи,

Увы, не видно ничего...

Ввело меня же в заблужденье

Биенье сердца моего.

И вновь с разбитыми мечтами

Сажусь я к пяльцам вышивать

И, словно бисером, слезами

Свою работу покрывать.

Переводы М. И. Басманова {*}

{* Воспроизводятся по изданию: Поэзия эпохи Тан. М.: Худ. лит-ра, 1987. Сост., вступ. статья Л. 3. Эйдлина. - Прим. ред.}

ДВА СТИХОТВОРЕНИЯ В ЖАНРЕ ЦЫ

x x x

Флейты печальные звуки

Сон оборвали счастливый.

Циньской деве не спится

В башне, луной озаренной.

В башне, луной озаренной...

Год за годом проходит,

Вновь распускается ива,

И расставанье в Балине

Сердце томит влюбленной.

Ясная в Лэююане

Осень теперь воцарилась.

А на дороге к Сянъяну

Пыль под конем не клубится.

Пыль под конем не клубится.

Дует западный ветер,

Только что солнце скрылось

Там, где могил и храмов

Грустная вереница.

(Мелодия "Ициньэ")

x x x

Словно затканный в пряди тумана,

Лес вдали, различимый едва.

Бередит в моем сердце раны

Гор холодная синева.

Я на башню поднялся высоко,

Где скопился сумрак густой.

Там стою и стою одиноко

Со своею тоской.

И на мрамор белый ступеней

Устремляю свой взгляд.

Шум внезапно возник в отдаленье

Это птицы в гнезда спешат.

А моя где нынче дорога,

Та, что к дому родному ведет?

И беседок еще как много

По дороге путника ждет?

(Мелодия "Пусамань")

Примечания

Два стихотворения в жанре цы. - Цы - жанр китайской классической поэзии, возник в VIII в. на основе песенно-народного творчества. Цы первоначально создавались как песенно-романсовый текст на определенные мелодии, могли исполняться в музыкальном сопровождении. Мелодия определяла поэтический размер, число строк и количество слов (иероглифов) в каждой строке произведения а также наличие в нем зачинов и повторов. Цы делятся, как правило, на строфы и в большинстве своем имеют рифму. Стали ведущим жанром в поэзии эпохи Сун (X-XIII вв.).

Циньской деве не спится... - Знатная женщина в разлуке с любимым поет о своем одиночестве. Название мелодии связано с ее именем.

Балинь - восточная окраина Чанъани, где через реку Башуй был перекинут мост. На берегу росли плакучие ивы. Здесь провожали путников.

Лэююань - холм на южной окраине Чанъаня, место отдыха и прогулок.

Санъян - столица династии Цинь (246-207 гг. до н. э.) в нынешней Шэньси.

Могил и храмов грустная вереница. - Поэт имеет в виду усыпальницы императоров династии Хань (206 г. до н. э.-220 г. н. э.).

Переводы Л. Е. Бежина {*}

{* Воспроизводятся по изданию: Ли Бо и Ду Фу. Избранная лирика. М.: Детская лит-ра, 1987.- Прим. ред.}

На востоке области Луцзюнь, у Каменных врат,

провожаю Ду Фу

Когда нам снова

будет суждено

Подняться над озерною

водой?

Когда же вновь

у Каменных Ворот

Вином наполним

кубок золотой?

Стихают волны

на реке Сышуй,

Сверкает море

у горы Цзулай.

Пока не разлучила

нас судьба,

Вином полнее

чарку наливай.

Переводы Г. Б. Дагданова {*}

{* Воспроизводятся по изданию: Г. Б. Дагданов. Мэн Хаожань в культуре средневекового Китая. М.: Наука, 1991. - Прим. ред.}

Весенним днем вернулся в горы,

посылаю Мэн Хаожаню

Красные ленты {1} оставил, покончил с мирской

суетой,

В чистых горах посетил буддийский монастырь.

Золотые правила откроют дорогу чувствам,

Драгоценный плот переправит через область

заблуждений.

На горных пиках лес, скопились птицы на балках,

На утесах цветы, где-то спрятался горный ручей.

Пагоды очертанья, появилась над морем луна,

Башня проглядывает, застилает реку туман.

Ароматен воздух, "три неба" спустились,

Колокола звук воедино связал тысячи ущелий.

Лотосы осенью жемчужными каплями

наполнились,

Сосны густые покрыли все вокруг.

Стаи птиц с удивлением внимают дхарме,

Стаи драконов словно оберегают чаньский

монастырь.

Стеснение исчезло, потоки воды льются подобно

стихам,

Так захотелось услышать звуки струн Бо Я {2}.

С Башни Хуанхэлоу - "желтого журавля" посылаю

Мэн Хаожашо в Гуанлин

Старому другу "цы" посылаю с башни Хуанхэлоу {3}

Туман и цветы в конце третьего месяца в Янчжоу.

Примечания

{1} Красные ленты - Ли Бо имеет в виду чиновничью службу.

{2} Бо Я - персонаж древней летописи "Чунь-цю", где он представлен самым искусным мастером игры на цине.

{3} Башня Хуанхэлоу - Эта знаменитая башня в китайской истории по преданию связана с именем Фэй И, крупного сановника эпохи Троецарствия, царства Шухан. Прославился тем, что проявлял необыкновенные способности в улавливании сути любого как древнего, так и современного сочинения. Погиб от руки предателя, принявшего сторону царства Вэй. Предание гласит, что именно с башни Хуанхэлоу - "желтого журавля" Фэй И вознесся на небо, а потом неожиданно возвратился на желтом журавле, почему и появилось такое название.

Г. Б. Дагданов

Переводы Э. В. Балашова {*}

{* Воспроизводится по изданию: Китайская пейзажная лирика. Сост. В. И. Семанов и Л. Е. Бежин. МГУ, 1984.

Подстрочные переводы стихотворений подготовлены И. С. Лисевичем. Прим. ред.}

Одинокий гусь

Гусь одинокий {1},

мучимый жаждой великой,

Летит и роняет

стаю зовущие крики.

Кто посочувствует

тени этой летучей?

Потеряли друг друга

в нескончаемой туче.

Взор обрывается

всюду мерещится что-то,

Больше отчаянье

явственней шелест полета!

Вон в поле вороны...

не связаны мыслью одною,

Только кричат, суетятся

беспутной толпою.

Рассвет и закат {2}

Солнце встает

из восточных змеиных тенет,

Словно восходит

с самого дна земного.

Небо измерит - и снова

просит приюта у западных вод.

Где ж, наконец, стены крова,

где шестерка драконов {3} ночлег обретет?

Солнцу дано,

раз возникнув, не прекращаться.

А человек - не эфир изначальный {4},

где уж ему уходить - возвращаться!

Ветру весны за свой рост

не благодарна трава.

За листопад на небеса

не станут роптать дерева.

Кто подстегнет

четыре времени года бичом?

Для тысяч вещей

положен приход и уход.

Си Хэ!

Си Хэ!

Ради чего ищешь свой кров

в пучине времен - пустыне

отверженных вод?!

Как велика сила духа

Лу Яна!

Остановившего миг

ударом копья! {5}

И не избегнут

ни лжи, ни обмана,

Если противятся Небу,

не следуют Дао - Пути Бытия.

Эй, по Великую Глыбу {6}

раздайся, сума.

Сам ведь не знаю предела,

как беспредельность сама.

Подношение Ван Луню

Ли Бо ступил на борт челна.

Вот и попутная волна.

Вдруг - песня... донеслась она

под топот скакуна.

Глубины персиковых вод {7}

хоть в десять тысяч чи! {8}

Ван Луня дружеское сердце

не знает вовсе дна.

Ночлег с друзьями

Вековую скорбь долой

избываем свои беды!

Выпиваем чередой

сто кувшинчиков вина.

Глубока, прозрачна ночь,

и чиста река беседы. {9}

Ослепительна луна...

мы не спим или она?

С хмелю в горы забредем

и возляжем, где попало,

Изголовье - мир земной,

небо - чем не одеяло!