Сергей Аксаков - Избранные стихотворения Страница 2

ПОСЛАНИЕ К КН. ВЯЗЕМСКОМУ

Перед судом ума сколь, Вяземский, смешон,Кто, самолюбием, пристрастьем увлечен,Век раболепствуя с слепым благоговеньем,Считает критику ужасным преступленьемИ хочет, всем назло, чтоб весь подлунный мирЗа бога принимал им славимый кумир!Благодаря судьбе, едва ль возможно нынеВсех мысли покорить военной дисциплине!—Я чту в словесности, что мой рассудок чтит.Пускай меня Омар и рубит и казнит;Пускай он всем кричит, что «тот уж согрешаетИ окаянствует, кто смело рассуждает».Неправда ль, Вяземский, как будет он смешон,В словесность к нам вводя магометан закон?Священный Весты огнь не оскорблю сравненьемСего фанатика с безумным ослепленьем.И что за странна мысль не прикасаться ввекК тому, что написал и славный человек?И как же истины лучами озаримся,Когда поклонников хвалами ослепимся?Наш славный Дмитриев сказал, что «часто имПечатный каждый лист быть кажется святым!»Так неужели нам, их следуя примеру,К всему печатному иметь слепую веру?..Ты скажешь, Вяземский, и соглашусь я в том:«Пристрастие, водя защитника пером,Наносит вред тому, кого он защищает,Что лавров красота от лести померкает!Ответ ли на разбор — сатиры личной зло,Хоть стрелы б увивал цветами Буало?..Лишь может истина разрушить ослепленье,Лишь доказательства рождают убежденье».Так, Вяземский, ты прав: презрителен Зоил,Который не разбор, а пасквиль сочинилИ, испестрив его весь низкими словами,Стал точно наряду с поденными вралями!О, как легко бранить, потом печатать браньИ собирать хвалы, как будто должну дань!Легко быть славиму недельными листами,Быв знаменитыми издателей друзьями;Нетрудно, братскою толпой соединясь,Чрез рукопашный бой взять приступом Парнас,Ввесть самовластие в республике словесной,Из видов лишь хвалить — хвалой для всех бесчестной,Друг друга заживо бессмертием даритьИ, ах! недолго жив, бессмертье пережить;Но кратковременно сих хищников правленье!Исчезнет слепота — и кончится терпенье:Тогда восстанет все на дерзких храбрецов,И не помогут им запасы бранных слов;Им будут мстить за то, что долго их сносилиИ равнодушными к суду пристрастну были.Шумиху с золотом потомство различитИ время слов набор, как звук пустой, промчит;Ни связи, ни родство, ни дружески обеды,Взаимною хвалой гремящие беседыНе могут проложить к бессмертию следа:Суд современных лжив; потомков — никогда!

Москва.

ЭЛЕГИЯ В НОВОМ ВКУСЕ

Nugae canorae…

Молчит угрюмый бор… луч солнца догорает…Бродящий ветерок в листочках умирает…С безбрежной высотыПрохлада снизошла на лоне темноты,И ночь таинственным покровомКак тучей облекла природы наготу;И запад потухал… с мерцанием багровымБезоблачных небес сливая красоту.Молчанье мертвое настало,И тишина на ветвях возлегла.И ночи божество дремотой оковалоПрироду всю — людей, и мысли, и дела.Как бы окаменев, древ гибкие вершиныНахмурившись стоят,И вечно трепетной осиныЛисточки, опустясь, недвижимо висят.Река в родных брегах неслышима катится,Как будто жизни нет в живых ее струях…Невидимая тень на дне ее ложится,Повсюду бродит тайно страх.С душой отцветшею для милых наслажденийКак странник сирота — с улыбкой незнаком —И жизни молодой крылатых обольщенийУтративши зарю… унынием влеком,Иду бестрепетно под сосен мрачны сводыИ там беседую с приветною тоскойСлезой тяжелою (один сей дар природыНе похищен людей безжалостной рукой),Слезой тяжелою грудь скорбну омывая;Воспоминания о бывшем пробуждая,Лечу в туманну даль, мечтами окрылен…О сердце радости!.. погибши безвозвратно,Почто так рано вас лишен?..Почто ты было так превратно,О счастие моих весенних дней?..Едва блеснуло… и сокрылось!..Погас мгновенный блеск лучейИ солнце радостей навеки закатилось!..Стеснилась грудь моя… и вдруг как будто сномИли оцепененьемНевидимый одел меня крылом.И внял я тайный глас с безвестным мне веленьем:«О странник! — он вещал, — воспрянь и ободрись!О благах временных ты не крушись тоскою!Там, выше твой удел!.. Туда, туда стремись!Там обновишься ты душою!..Там вкусишь плод добра из бед!..Из мрака будет свет!..»И он умолк… неспавшие открыл я вежды.Душа присутствием небесного полна…На ней сиял луч кроткия надежды…Воззрел — окрест меня страна озарена,Бор черный — побледнел… и плавала лунаНад мной — и подо мною,И все вокруг — повторено коварною рекою.Познал я сладость слез: незримый спутник мой,Благое провиденье!Прости младенца дерзновенье,Посмевшего роптать на тайный промысл твой…

15 Апреля.

УРАЛЬСКИЙ КАЗАК

(Истинное происшествие)

Настала священная брань на враговИ в битву помчала Урала сынов.

Один из казаков, наездник лихой,Лишь год один живши с женой молодой,

Любя ее страстно и страстно любим,Был должен расстаться с блаженством своим.

Прощаясь с женою, сказал: «Будь верна!»«Верна до могилы!» — сказала она.

Три года за родину бился с врагом,Разил супостатов копьем и мечом.

Бесстрашный наездник всегда впереди,Свидетели — раны, и все на груди.

Окончились битвы; он едет домой,Все страстный, все верный жене молодой.

Уже достигают Урала бреговИ видят навстречу идущих отцов.

Казак наш объемлет отца своего;Но в тайной печали он видит его.

«Поведай, родимый, поведай ты мнеОб матери милой, об милой жене».

Старик отвечает: «Здорова семья;Но, сын мой, случилась беда у тебя:

Тебе изменила младая жена;Зато от печали иссохла она.

Раскаянье видя, простили мы ей;Прости ее, сын мой: мы просим об ней!»

Ни слова ответа! Идет он с отцом,И вот уже входят в родительский дом.

Упала на грудь его матерь в слезах,Жена молодая лежала в ногах.

Он мать обнимает; иконам святым,Как быть, помолился с поклоном земным.

Вдруг сабля взвилася могучей рукой…Глава покатилась жены молодой!

Безмолвно он голову тихо берет,Безмолвно к народу на площадь идет.

Свое преступленье он всем объявил,И требовал казни, и казнь получил.

ПОСЛАНИЕ К ВАСЬКОВУ

Ты прав, любезный Васьков мой,Чувствительность есть дар несчастный.Я прежде споривал с тобой,Но в вёдро ль видеть день ненастный.Когда лелеет счастье нас,То сильно чувствовать приятно,Но горести в ужасный часХолодным лучше быть стократно!

РОЗА И ПЧЕЛА

(Басня)

В саду, цветами испещренном,В густой траве, в углу уединенномПрелестная из роз цвела;Цвела спокойно, но — довольна не была!Кто завистью не болен?Кто участью своей доволен?Она цвела в глуши; но что ж в глуши цвести?Легко ль красавице снести?Никто ее не видит и не хвалит;И роза всех подруг себя несчастней ставит,Которые в красивых цветникахУ всех в глазахЦвели, благоухали,Всех взоры, похвалы невольно привлекали.«Что может быть печальнее того?Невидима никем, не видя никого,В безвестности живу, и в скуке умираю,И тщетно всякий день на жребий свой пеняю», —Роптала роза так. Услыша речь сию,Сказала ей пчела: «Напрасно ты вздыхаешь,Винишь судьбу свою;Ты счастливее их, на опыте узнаешь».Что ж? так и сделалось! Все розы в цветникахЗа то, что были на глазах,Все скорой смертью заплатили.Тех солнечны лучи спалили,Те пострадали от гостей,Которые в жестокости своейУродовали их — хоть ими любовались:Один сорвет цветок,Другой изломит стебелек,А третий изомнет листок —И, словом, розы те, которые остались,Такой имели жалкий, скучный вид,Что всякий уж на них с холодностью глядит,А наша розочка, в углу уединенном,Древ тенью осененном,Росой до полдня освеженном,Была любимицей и резвых мотыльковИ легких ветерков;Они и день и ночь ее не оставляли,От зноя в полдень прохлаждали,А ночью на ее листочках отдыхали.Так долго, долго жизнь вела,Спокойна, весела и счастлива былаЗатем, что в уголку незнаема цвела.

8-я САТИРА БУАЛО «НА ЧЕЛОВЕКА»