Вячеслав Иванов - Cor ardens Страница 2

И бездной во мне!

Тебя, двуединое Солнце

Горящего пира

В моей многозвездной,

В моей всесвятой

Глубине —

В моей золотой

Тишине!..

И так славословят

Из тайных своих отдалений

Ангелы дальних селений

(Кто отзвук их арф уловит?):

«Тихая Воля идет,

Хаос пылает…

Сердце святыни желает!

Пристани Солнце ждет!..»

СОЛНЦЕ-ДВОЙНИК

Ты над злыми, над благими,

Солнце страдное, лучишься

Изволением Отца!

Пред тобою все нагими

Мы стоим, и ты стучишься

В наши темные сердца.

В сердце замкнутом и тесном,

Душный свод кляня, страдает

Погребенный твой двойник,

В посетителе небесном

Кто, радушный, угадает

Ослепительный свой лик?

Часто, ах, в дреме, подобной

Тьме загробной,- «Друг стучится,—

Ропщет узник: — гнать не смей,

Раб, царя!»… Но стражник злобный

Видит луч твой и кичится:

«Гость мой, брат мой; лютый змей»!..

Я, забывший, я, забвенный,

Встану некогда из гроба,

Встречу свет твой, в белом льне;

Лик явленный, сокровенный

Мы сольем,воскреснув,оба,

Я — в тебе, и ты — во мне!

СЕРДЦЕ ДИОНИСА

    Осиян алмазной славой,

    Снеговерхий, двоеглавый,—

В день избранный, — ясногранный, за лазурной

                   пеленой

    Узкобрежной Амфитриты,

    Где купаются хариты,—

     Весь прозрачностью повитый

    И священной тишиной,—

Ты предстал,- Парнас венчанный, в день избранный,

                   предо мной!

Сердце, сердце Диониса под своим святым курганом,

Сердце отрока Загрея, обреченного титанам,

Что, исторгнутое, рдея, трепетало в их деснице,

Действо жертвенное дея, скрыл ты в солнечной

                   гробнице,—

Сердце древнего Загрея, о таинственный Парнас!

И до дня, в который Гея,- мать Земля сырая, Гея,—

Как божественная Ниса, просветится, зеленея,—

Сердце Солнца-Диониса утаил от буйных нас.

DЕ PROFUNDIS

Sole splendidior, candidior nive 

Subtilique minus subditus aethere 

Vitae corporeae condicionibus 

Arcanus morituri incola pectoris.

Кто б ни был, мощный, ты: царь сил — Гиперион,

Иль Митра, рдяный лев, иль ярый Иксион,

    На жадном колесе распятый,

Иль с чашей Гелиос, иль с луком Аполлон,

Иль Феникс на костре, иль в пламенях дракон,

    Свернувший звенья в клуб кольчатый,—

Иль всадник под щитом на пышущем коне,

Иль кормщик верхних вод в сияющем челне,

    Иль ветхий днями царь, с востока,

В лучах семи тиар, на жаркой четверне,

Вращаешь ты, летя к лазурной крутизне,

    Огонь всевидящего ока,—

Иль, агнцу с крестною хоругвию, дано

Тебе струить из ран эдемское вино,

    И льется Кана с выси Лобной,

И копья в снежное вонзаются руно,

Но зрак твой, пронизав мгновенное пятно,

    Слепя, встает из сени гробной,—

Кто б ни был ты, жених на пламенных пирах,—

Есть некий бог во мне — так с Солнцем спорит

                   прах —

     Тебя лучистей и светлее,

Воздушней, чем эфир, рассеянный в мирах,

И снега белого на девственных горах

    Пречистой белизной белее!

В родной прозрачности торжественных небес, —

Я жду — из-за моих редеющих завес

    Единосущней, соприродней,

Чем ты, о зримый свет, источнику чудес

Вожатый озарит блужданий темный лес:

    К нему я звал из преисподней.

СУД ОГНЯ

Πανια το πυρ κρινει.[2] 

СУД ОГНЯ  

Сергею Городецкому

  Вей, пожар! Идут герои

  От опальных очагов —

   Плен делить, и клады Трои,

  И сокровища богов,

  Каждый мышцей неистомной

  Алой сечи мзду купил.

  Встал — и емлет жребий темный

  Фессалиец Эврипил.

  И подкупы бранник лютый

  Быстрых глаз бесстрашный бег —

   На Гефестов пресловутый

  Златокованный ковчег.

  Дар отеческим залогом

  От Крониона Дардан

  Древле взял,- что тайным богом

  Эврипилу ныне дан.

  «Эврипил! струям Скамандра

  Вверь нетронут страшный дар:

  Не вотще его Кассандра,

  Озираючи пожар,

  С окровавленного прага

  К нашим ринула ногам!

  С ярых уст скипала влага,—

   Их суды слышны богам.

  Эврипил! струям Скамандра

  Ты предай неверный дар:

  Стелет недругу Кассандра

  Рока сеть и мрежи кар»…

  Но героям царь не внемлет:

  Испытать обет немой

  Он горит, и клад подъемлет,

  И бежит, укрытый тьмой.

Скрыню раскрыл — и при заревах ночи

Мужа прекрасного видит в гробу.

Светятся стклом неотводные очи;

Ветви густые сплелися на лбу.

В левом — cocyд; жезл — в деснице

           торжественной.

Долгий хитон испещряют цветы.

  Дышат черты

  Силой божественной.

  Царь изрыл тайник и недрам

  Предал матерним ковчег.

  А из них, в цветеньи щедром,—

   Глядь — смоковничный побег

  Прыснул, сочный,- распускает

  Крупнолистные ростки,—

   Пышным ветвием ласкает

  Эврипиловы виски.

  Ствол мгновенный он ломает,

  Тирс раскидистый влачит:

  Змий в руке свой столп вздымает,

  Жала зевные сучит…

  Бросил тирс, бежит и слышит,

  Робкий, с тылу шип змеи…

  Сжатой злобы близость дышит…

  И в Скамандровы струи —

  Он нырнул и раменами

  Поборает кипь быстрин…

  Бык, изрыгнутый волнами,

  Разъяренный, из пучин

  Прянул на берег и гонит

  Эврипилов бледный страх…

  Витязь бег ко граду клонит,—

   Враг храпит, взрывая прах…

  Стелют стогна звонкий камень;

  Очи горький дым слепит…

  Уж не бык ревет,. а пламень,

  И не змий — пожар шипит:

  В очи глянет — жалит жалом,

  Пышет яростью горнил…

  Вдруг настиг — и в вихре алом

  Сердце сердцем подменил…

Дик, он озрелся на площади. Зданий

Мощи пылают. В скорбной толпе

Жены подъемлют клики рыданий…

Юноша-бог — на горящем столпе!..

Бог ли ковчега — тот отрок властительный?

Кудри-фиалки под шлемом темны.

  Очи влажны

  Мглой опьянительной…

  Обуян виденьем, скачет,

  Бога славя, Эврипил.

  «Та, что здесь по муже плачет

  Иль по сыне,- возопил,—

  Иль по дочери, поятой

  На срамленье ко врагу,

  Иль по храмине богатой

  И родному очагу,—

  Пусть пред Вакхом браней пляшет,

  Стан согбенный разогнет!

  Пьяный пламень поле пашет,

  Жадный жатву жизни жнет.

  Всё лизнет и всё рассудит

  С Геей сплетшийся Перун.

  Кто пребыть дерзнет — пребудет:

  Ветхий Феникс вечно юн.

  Жив убийцею-перуном,

  Поединком красен мир.

  Разногласье в строе струнном,

  И созвучье в споре лир.

  Пойте пагубу сражений!

  Торжествуйте севы сеч!

  Правосудных расторжений

  Лобызайте алый меч!

  Огневого воеводы

  Множьте, множьте легион!

  Кто прильнул к устам Свободы,

  Хмелем молний упорен,

  Ляжет в поле, опаленный,—

   Но огнем прозябнет — жечь.

  Лобызайте очервленный —

   Иль, схватив, вонзайте — меч!»

ГОДИНА ГНЕВА

ЗАРЕВА

С.А. Полякову

Обняли зарева сумерки зимние,—

На небе — меч…

Гимнов глубоких придверница,

Пой, Полигимния!

Ты ли не спутница бурям и войнам?

Плачь нам и пой нам

Жребии сеч!

Хочет ударить — как в колокол веч —