Анна Гордеева - Сказки ласкового тролля Страница 2

Обман и Любовь

Годы сменяют друг друга, а он неприкаянный бродит. Многие версты прошел, и встречал сотни тысяч красавиц. Сколько любовь не искал, но она стороною проходит. Даром не нужен прелестницам нищий и немощный старец.В полном отчаянье к Смерти взывал, только жив оставался. Часто из пищи лишь корка сухая, нет денег, нет дома. Если кому-то в хозяйстве он иногда пригождался, ужин горячий в оплату, ночлег и скитания снова. Силы его на исходе, надежда вот-вот и угаснет. Ноги нещадно болят, руки стали слабы и безвольны. Сел на привал у реки и вздохнул:– Это было напрасно…Стал дожидаться конца своих мук и шептать:– Все… довольно…Он не дошел пары сотен шагов до заветной избушки. Там жила дочь лесника, не юна, но собою прекрасна.Утром она, как обычно, пошла трав набрать у опушки. Только ее потянуло к реке и, видать, не напрасно.Смотрит, у кромки воды, весь в лохмотьях лежит бездыханный грязный убогий старик, что-то шепчет в бреду пограничном. Морок вокруг него дымкою вьется противной туманной (видеть проклятья людей ей с младенчества было привычно). Быстро вернувшись в избу, прихватила попить да циновку. Там, у реки, не спеша, осторожно его напоила. Чуть он очнулся, она уложила болящего ловко, и аккуратно целебное снадобье каплями влила.Ночь провела у реки, а наутро уж старец очнулся. Девушка рядом была и очей ни на миг не смыкала. Смотрит она не страшась, а он бедный, стыдясь, отвернулся:– Что с тобой, – молвит она, – я такого еще не встречала?Старец устало взглянул на нее – до чего же красива… Это пустое все, вновь не судьба, только сердце кольнуло.Он рассказал за спасенье свое все, что дева спросила. Но, как он думал, ее эти новости не отпугнули.– Значит тебя расколдует лишь только взаимное чувство? С этим условием скверный колдун тебе сердце оставил?– Да, но любви мне вовек не сыскать, и от этого грустно. Если б назад воротить, что бы мог – я бы все переправил.Как мне тебе отплатить, что мне сделать, чтоб стали мы квиты? Хлеба очерствевший лишь есть, да кусок хрусталя бесполезный.– Так подари мне хрусталь, и долги твои будут забыты. Я его буду хранить и беречь. Не отдам, честно-честно.

Пару минут сомневался старик – подарить ли ей сердце? Больно была хороша и добра, не встречал таких прежде. Пристальным взглядом пронзает – куда ему, бедному, деться? Он ей кулон протянул, отдавая без капли надежды.Ловко хрусталик схватив, она встала, на шаг отступила:– Верь мне, прошу, и прости, что лгала и беречь обещала.Резко махнула рукой, и кулончик о камни разбила. Старца, кричащего в муках, покрепче в объятиях сжала. Сколько агония длилась, минуту? А может быть, вечность? Боль прошивала все тело его и туманила разум. Всполох в сознании яркий, немыслимый, видно, конечный. И все терзания плоти измученном схлынули разом.Сбросил он руки ее, и на ноги вскочил, разъяренный:– Что вытворяешь, проклятая?! Хочешь, чтоб сгинул в мученьях?!Только опомнился, силой былою своей пораженный. Взгляд он ее отыскал, в нем смешались восторг, удивление.Кинулся к глади речной, в отраженье глядит и не верит. Снова красавец-кузнец, будто с ним ничего не случалось.

Конец ознакомительного фрагмента.