Ануар Омар - Голос молчания. Стихотворения Страница 2

Аллегории в «полном ходу»: иносказательно изображает через конкретный образ, сюжет, действо или явления («сердце сжимается и разжимается в ладонь; «логикой намыленные»; «сменные простыни»); персонифицирует человеческие свойства или качества, элементы смыслового какого-либо понятия или явления, которое стремится изобразить автор, не называя его («безумие дроби»; «небесные вельможи»; «целеустремленность календаря»; «мысль захлебывается за бортом»; «лысеющие горы»); или образно-предметный – конкретный предмет, существо, изображение которого представляет названное явление или понятие («чаще думается о плесени души»; «смысл коромыслом пустыми ведрами», «воды смоют макияж»; «мировой перекос»). С легкостью применяет метонимию: перенос предмета или явления по смежности на ближайший предмет или явление. В результате одно и то же название получают два предмета или явления, соседствующие и тесно связанные друг с другом («отяжелен опыт»; «сфотографированных душой»; «метла размышлений»; «потоки перемен»; «оборот суеты»; «уходящие строки»; «полнота излишек», «острота слова»).

У А. Омар могут несколько предметов или явлений переплетаться в единую нить («мечты корявят судьбы фотографий»; «мегаполисная ночь, мегаполисный день.. поглотил сына, отнял дочь»). В основном использует перенос метонимически («ступени в пустоту»; «карьерой согреты»; «словесная эпидемия»; «круговерть мгновений»; «расчищает взгляд»; «расписанное толпой»; «жить в унисон»; «тир души»; «анархия арматуры»; «измученное мгновение»; «за бедрами опыт»).

Любопытно, что к своим произведениям он подходит не только как художник, но и как математик. Изощренно и тонко, выбрав особую форму как повествование иносказательного характера, начинает, с отвлеченных предметов, и движется как бы по кривой (параболе), постепенно приближаясь к главной теме, а затем вновь возвращается к началу с завершающей кульминацией поучительной формой («созданные идеалы будущего обмотаны в одеяла незаданным вопросом»). Или стилистической фигуре другого порядка, состоящей образном преувеличении, называемой гиперболой («замороженность лицевых черт»; «за этим миром не успевают календари»; «мир утонул в болоте деградаций»; «переживаю за каждую букву души»).

Стилистическая окраска неравноценна: от книжных до разговорных, от официальных до непринужденных. А. Омар лишен какой-либо стилистической замкнутости, его отличает разнообразие индивидуально-авторских средств. Смело играет с оттенками настроений, смешивая или распределяя по тональности, придавая объемность и глубину, движение и покой, пульсацию и ритм. Экспериментируя, не боится потерять свой «почерк», растворяется всецело и в этом находит свой животворный источник вдохновения для новых художественных форм как самовыражения.

Не скрою, возникали трудности в определении приемов: не отрицая старую школу, словно «взобравшись на стул», он открывает «окно» к новым горизонтам, смело видоизменяя, формирует «подвижной состав», сцепляя семантикой движения глаголов. Эпически выражает воззрение на предмет, понимая контраст возможных позиций из множества различных языковых единиц, смело взаимосочетает с другими подобными по значению и даже контрастными – «свободное варьирование в океане тождества»!

Мастерски жонглирует всеми художественными приемами, как существующими, так и доселе не открытыми. Неустанно продолжает искать новые художественные средства, отображающие гармонию между внешним и внутренним миром, дающие дыхание и вдохновение.

А, главное, и самое удивительное, А. Омар пытается найти музыкальную структуру в стихосложении и, как преданный «Орфей», складывает поэзию на «гармоничный лад» музыки, создает свою «мелодию» в поэзии, свою мелодию «свободы духа».

При всей своей облегченности сложная форма повествования отображает диалектические конвульсии, как «ритм сердца, пульс века, дыхание земли, движение Вселенной», в которой «Голос молчания», скрытый, за столь прозаическим названием, проникновенным лейтмотивом пронизывает органический сплав художественных форм, «набатом» отзываясь в безднах человеческой души.

Его произведения сложились в единое неразделимое целое – в мелодию любви к поэзии, любви к слову через молчание..

1. Забытый голос

«Здравствуй…»

Здравствуй…и прости мое молчаниеи пространную спонтанность…Напрасны репетиции ночамиперед исповедальней.

Количество минувших летотяжелило полет души,затерло глубокий след —каждую ночь шли дожди…

Время выветрило слова,оставило лишь память…но потерянная в книге главаприжата неотесанным камнем.

…Я рад простой встрече,ничего не обещающей беседе,а значит, мы не отмеченыстарой декабрьской аллеей.

«Я знаю…»

Я знаю,ты помнишь…ты все помнишь.и скажешь:«только к чему эта память —наше прошлое не так огромно —юностью разрисованное пламя».

Да,может, правильножить по правиламсегодняшнего временис набранным бременем.

Ноосталась старая школаи тропинка ведущая домой…память вернула сноваи нас с тобой.

Нас больше нет…есть только мы,как предрассветный снегв последних каплях зимы.

Нас больше нет…есть случайное видениетебя в огромной толпе,как собственное прозрение.

«Пятнадцать лет…»

Пятнадцать лет.Параллельные рельсы,отражают фонарный светпод старым навесом.

Потоки перрона,опозданием оглушенных,ты и я у вагонов,вечности лишенных.

Возможно – это словав музыке молчания…так мелодична листва,иссохшая отчаянием…

Что мы достиглина ступеньках в пустоту?тем, что мы былии верили в мечту…

Созданы идеалыбудущего в прошлом,обмотанное одеяломнезаданным вопросом.

Мы в будущемпосле настоящего,постоянно бичующемкрикомпрошлого щемящего

до обновленного перронабезвременного городаспросоньяпотрясенные от довода.

Карьерой согреты.Раскупили все билеты.Остались снова безответныили я не понял ответа.

«Дорога —…»

Дорога —железная дорогазовет забыть устоявший быт,и раскачается жизнь строгая,и содрогнувшемуся кофе не остыть.

Постукивает четками ритмика,ровного и неровного хода,накопительной мистикойкапельного времени года

стекающегося по серому стеклупо ту сторону вагоннного окна…

стакан разбитый на полу…

осколками скалится скала…

«Жду тебя у подъезда…»

Жду тебя у подъезда…Года вытянули тополя,Ласкает корявость ствола,слабость фонарного света.

Кот копается в снегу,с карагача смотрят воробьи…С мгновения первой любвия снова жду.

Звучит мелодия метели,мчатся оглушенные людик уюту в своей округеи ждут своих апрелей.

А мне приятна зима…

«Годы молчания…»

«…Я все же смею думать

Что вам только пятнадцать лет…»

Александр Блок

Годы молчанияи нити тишиныпереплетенные ночамив миг растворены.

Мы встретились,как давние знакомые…взрослые и семейныес опытом – особые.

Взрослость простотыи легкости речи.Слова чисты.Расправлены плечи…

«Вспоминаю ли тебя?..»

Вспоминаю ли?..

Возможно…

голографией снов

из синего дыма

еще не затушенной сигареты…

Вспоминаю ли тебя?..возможно из ничегобликами робкого огняплечо освещено

и вопрос —вспоминаю лиюные чувстваназываемых отчаяннымипробами безумства…

разность путей…каприз сердец…мы были честнейвзрослыхзолотыхколец…

вспоминаю ли тебя?..

размышляю что было…в серебре декабряскрипямы уходили…

«Еще ничего не произошло…»

Еще ничего не произошло,опасаюсь преддверия чувств,которое по тропе велов насыщенный лес букв.

Правильно ли составлен алфавит,Непростая логика восприятия…скажи правду – правда запретитробкие ненужные начинания.

Отяжелен насыщенно прожитыйсемейных неурядиц опыт,а сердце заштопанноетребует новые тропы.

«Философия рюмки…»