Алексей Черных - Восьмистрочия Страница 2

          * * *

До неприличия невзрачен,

Как никому не нужный хлам,

Я подчиняюсь неудаче,

Как жестким приказным словам.

День на ненужности потрачен,

Подобен прочим серым дням.

Свою пустую неудачу

Подпитываю ленью сам.

Моим друзьям на Мэйл.Ру

Я стал немного забывать

Зудящее во мне искусство,

Как с наслажденьем рифмовать

Свои видения и чувства.

Без стихоплётства не умру,

Но всё же что-то я теряю.

Лишь пребывая на Мэйл.Ру,

Искусство это вспоминаю.

          * * *

Нас с тобою сюда принесут на щите.

Или мы со щитами пойдем по воде,

Отвергая в душе то ничто и нигде,

Что мешает с тобой нам идти по воде.

Так случается всюду, всегда и везде:

Только тот, кто сумеет быть на высоте,

Со щитами в руке, с яркой целью в мечте,

Аки посуху сможет идти по воде.

          * * *

Стихотворная строка

Облачает мысли в форму,

Как волна, что высока,

Утихает после шторма.

Что же лучше? – вдруг порой

Просыпается сомненье, -

Мысль, что крутится юлой,

Или гладь стихотворенья?

          * * *

Мы застыли немо:

Поглотили взор

Звездная поэма,

Мировой простор.

Мощью поражает

Вечный механизм,

Тихо оттесняя

Материализм.

Кондиционерное

Лето… Страшная жара…

Удручающе без меры

Духота царит с утра…

Только кондиционеры

Разжижают нашу кровь,

Делая сознанье ясным.

Но с тобой, моя любовь,

Даже дни жары прекрасны…

Арифметика рвенья

Если вычесть из того, что

Составляет силу рвенья

Разжиревшую коросту

Суетливого стремленья

Показать себя начальству,

Выслужится и прогнутся,

Что останется?! Удальство,

Чтоб в курилке матюгнуться.

Начитавшись Маяковского

Начитавшись с утра Маяковского, сидя в туалете,

Выхожу, заряженный его бешено рваным ритмом:

Хочется вывернуть все наизнанку на этом свете,

Поставить с ног на голову, выйти на смертную битву.

Сердце от чувств этих давит резиновым мячиком,

В мир нервно впиваюсь расширенным глазом я.

Берегитесь, буржуи, питающиеся рябчиками

И зажевывающие их (бля!) ананасами.

          * * *

День, уходящий в ночь,

Не вернуть.

Я не смогу превозмочь

Этот путь.

Так происходит всегда

На свету:

Тянет нас всех туда,

В темноту…

          * * *

Мы словно свыше осчастливлены

Нежданно четким проясненьем:

Иные чувственные символы

Сместили миропредставленье.

Иные: вздохи, взгляды, тонкости,

И отношенье к празднословью, -

Весь мир иной! Без однобокости!

Мы осчастливлены любовью.

Иллюзия радости

«Иллюзию радости дарит вино», -

Такую неглупую фразу

Я где-то читал (и не так уж давно),

Но с ней не согласен мой разум.

Хорошие вина раскроют в душе

Все те закоулки, что скрыты

Унылостью будней, сокрыв неглиже

Иллюзии жизни избитой.

          * * *

Осень сочно смешивает краски,

Расслабляет, истончает чувства.

Для поэтов осень – просто сказка –

Полигон словесного искусства.

Но прошу вас, осени не верьте,

У нее коварная природа.

Осень все-таки – преддверье смерти

Утекающего в неизвестность года.

Презумпция зла

Неужто природа меня не смогла

Создать добряком полноценным:

При виде чужого презумпция зла

Родится во мне непременно.

В любом неизвестном всегда наперёд

Я чувствую только злодея.

Во мне только нечет, отсутствует чёт:

Я видеть добро не умею…

Вопрос вопросов

Не понять, не принять чужое,

Не узнать, не признать родного.

Ни сознанием, ни душою

Не постичь все глубины слова.

Мы во многое верим слепо

И на многое смотрим косо.

Только как дорасти до неба? -

Вот вопрос всех моих вопросов.

          * * *

Прекрасен и неуловим

Небесный Иерусалим,

Блистает горним хрусталем,

Пылает трепетным огнем.

Мой путь к нему и кос и крив,

Но я иду, пока я жив,

Хоть он далек и невидим,

Небесный Иерусалим.