Антон Дубинин - Outre Mer Страница 2

24.11.00

Крестовый Поход Бедноты (Готье Неимущему)

(Девиналь.)

Порой надежда убивала,Хоть жив надеждой смертный род,И всякий от своей умрет —Я видел сам, как то бывало.Но, Христе, Сам позволил ТыПризвать нас в путь до высоты,К рассвету руки простирая.

Я видел море — толщу вод,Что в жажде уст не напитала.Вода без края, без начала,Но горькой солью обожжет.А хОлмы волн его круты,И от ветров и темнотыНе упасется птичья стая.

Давно об этом сердце знало —Под звуки гимнов шел народНазад в купель, крича «вперед»,И в небесах звезда вставала,Чтоб путь чертить к яслям святым,И те, на чьих плечах кресты,Всё вверх смотрели, умирая.

Венец святого кожу рвет,Но выбирать нам не пристало,А тем, кому звезда сияла,Мучений мало наперед.Сколочен крест, в крови кнуты,Но, оглянувшись у черты,Прозреешь ли, душа слепая?

И близ Никеи в час привалаЯ песнь сложил бы про поход,Но коль строка пергамен рвет,Мне жеста рот бы разорвАла.И крылья книг белы, пусты,Пишу анналы немоты,Следов письма не оставляя.

Но дело праведных — с высотГлядеть торжественно-устало,Как бьется смерть, лишившись жала,Как пилигрим с ладоней пьетВино небесной чистоты,Растут Евангелья цветыИз их костей, благоухая.

Когда надежда убивала,И влага вод сушила рот,Мы шли назад, крича «вперед»,И было нам мучений мало.Но крылья книг еще чисты,И спеть еще успеешь ты,Как пахнет смертью Весть Благая.

1.10.01.

Amor de lonh[1] (Джауфре Рюдель)

Князь (Prince) Блайи и впрямь, должно быть, погиб во Втором Крестовом походе, шедшем освобождать Эдессу; но более его имя не живет без легенды о Дальней Любови Мелисанде. Так уехал рыцарь из Блайи — в легендариум, и никто никогда не узнает, что же с ним было на самом деле.

Ни страха, ни горя,Жофре, князь Рюдел:Пройдет через море,Кто верен и смел.Молись же МарииСредь алчущих вод,Кто водной стихиейК Купели идет.Но море бездонно,Смерть в каждой волне.«Прости, но без ДонныНе справиться мне.А, стены Эдессы,А, битвы вино,Прости — без принцессыМне слишком темно».

Светла твоя Блайя,Жофре, князь Рюдел,Ее вспоминая,Того ль ты хотел?Так рушится кладкаСтен дома души —Грызет лихорадка,Замучили вши.Как плач у колодцаСтал вязью сирвент,[2]Так истина ткетсяВысоких легенд:«Ни золото мессы,Ни ветра крыло —Увидеть принцессуМеня бы спасло».

Молись, ибо вскореУвидишь предел,Умрет среди моряЖофре, князь Рюдел.Оставь же, пучина,Оставь его нам —Он станет картиной,Прекрасен и прям.Я вижу, как в небеЛетит в прежний домНад волнами лебедь,И истина в том.Даст Бог, и над РонойСверкнет на воде —Увидеть бы Донну,Да где ж она, где?«Где сказки завеса,Там смерть на заре.Прости — без принцессыНе станет Жофре.»

1.10.01

Ангел мой

(битва при Хаттине, 1187)

Ангел мой Отвага, защити меня —От сомнений душу и от страха плоть.Рыцарь Адемар не ел четыре дня,Он не спал три ночи, валится с коня,Но у Адемара есть его Господь.

Ангел мой Смиренье, шли меня вперед,Разожги светильник, ведь туман окрест.Рыцарь Адемар не отирает пот,А Тивериада все равно падет,Но у Адемара меч похож на крест.

Ангел мой Отвага, заслони щитом —Стрел не отведет он, но напомнит весть.Рыцарь Адемар хватает воздух ртом,Брат его, изранен, падает ничком,Но у Адемара время еще есть.

Ангел мой Надежда, мир вокруг горит,Дай же мне при свете прочитать слова.Рыцарь Адемар пленен и позабыт,Граф его оставил, щит с гербом разбит,Но у Адемара есть душа жива.

Ангел мой Отвага, не по саду розТы идешь навстречу, бел, а может, сед.Рыцарь Адемар зарыт как дохлый пес,Так, без отпеванья, без надгробных слез,Но у Адемара больше страха нет.

Рыцарь Адемар сокрыт от смертных глаз,Он совсем ушел, и Бог пребудет с ним.Выступаем завтра, отдан был приказ,Ангел мой Страданье, не касайся нас,Если же коснешься — не скрывай свой нимб.

8.11.01

Золото мое

(Паломник)

Донне Наталье посв.

Божья стрелаИз горнего града,Помедли, умолялЯ, быструю, ее:То моя былаВозлюбленная радость,Я же ее звал —Золото мое.

Но все же во пленВлекли королеву,Ветер утекал,Да не в паруса,И будь благословенЗа милости гнева,Я так же повторял,Да лгал в небеса.Находит, кто искал,Что свято, то свято,И облака неслисьБлиз борта моего.Вставали среди скалСтены Маграта,А дальше — ТриполИс,Но проку-то с того.[3]

В город меж горПуть был неблизкий,Вехами сиял —Внятен их язык:Там был костерБрата Франциска,Тут у камня спалБрат Доминик.

А та стрелаПромедлить могла ли —Ведь на опереньеИмя моё.Лишь лететь могла,Куда и послали,И несло смиреньеЕе остриё.

Гончая небес,Путь чертит сокол,Крест его тениПо лицам бьёт.Золото моеТеперь высОко,В Божьем доменеЗолото моё.

21.01.02.

Смерть Робера, графа Артуа

— Мессир, скажите, где Робер, ваш брат,Что безрассудной доблестью богат,Чей маленький отчаянный отрядВперед рванул и повернет навряд?

— С ним все в порядке, — мне король речет,А по лицу его вода течет —Не то недавней битвы горький пот,Не то поток иных соленых вод.

— Но все же, сир, где ваш отважный брат,Как скоро собирается назад —В сиянье славы от Мансурских вратИль покаянно опустивши взгляд?

— Он с Господом, — ответствует сеньор,И так спокоен королевский взор,Как будто он провидел с давних порИсход войны, целительный позор…

И вслед за ним увидел я, монах,Так ясно, как бывает не во снах —Синь смертную на синих знаменахИ бичеваний кровь на раменах…

И плакал я — как все, кто там стоял —О брате короля, что ныне пал,И о пути в далекий белый садСреди пустынных палестинских скал.

16.03.02

Разрушение Маарры (1099)

В небе света нынче нету,В небе бродят дымы.Пламя в стенах Маарета,Пламя, пилигримы.А над городом, над нами,В башне, не иначе,Граф Раймон глядит на пламяИ, наверно, плачет.Сердце хочет смерти краснойВ умиранья зиму,Злой дороги, злой, опасной —К Иерусалиму.Разрушенье — Божье дело,Жар навроде мессы,Где в руинах башен белых,Корчась, гибнут бесы.Если б в пламени нетленномДольше оставаться,Если б только на земле намВ людях не нуждаться!Но пока с востока ветерВ лен зовет Господен,Нет иных людей на свете,Я почти свободен…

Так и жить бы, умираяЗа святую веру,И смотреть, как птичья стаяВ небе дымно-серомИз зимы стремится в лето,Указуя мимоОстрых башен Маарета —К Иерусалиму…Что Ты, Христе, бедным прочишь,Мне скажи хоть слово —Вдруг не подвига Ты хочешь,Вдруг — чего другого?

Средь густых французских трав ли,В Стран-За-Морем зноеЧто же плакал я о графе,Если Царь со мною?Кто страдал, идя от мира,О мирской о плате —Что ж ты ждал, паломник сирый,Божьей благодати?..

От стены упал осколок,Пламя крошит горы.Пусть не спросят, чем так дорогБыл Раймону город,Пусть не спросят, что ж так дологБыл наш путь, которымВ жаре бдений и видений,И любви, вестимо,Мы ушли путем паденийК Иерусалиму,

Из земли своей родимой —Умирать за Бога.

25.11.02