Алла Кузнецова - Орбита жизни Страница 2

В двойном вращении земли найди своё предназначенье

Не увязая на мели

Когда погода ветром жгла,В полупустой продрогшей кронеЯ всё же яблоко нашлаИ поднесла к нему ладони.

И в гуще осени примет,Где бабье лето прячет сказку,Оно качнулось мне в ответ,Учуяв рук тепло и ласку.

Ах, этот плод, что мной любим!..Он ароматен был и сладок,Став не открытием моим,А подтверждением догадок:

Вблизи ромашковой межи,Что отделяет сад от поля,Должно быть, знал, зачем он жил,И для какой задуман роли!..

Шуршит камыш, хрустит осот,Тая сокрытое значенье…Хоть души ангел унесётПод неба вечного свеченье,

Не увязая на мели,Ошибкам вымолив прощенье,В двойном вращении ЗемлиНайди своё предназначенье!

«Если горе на картах оставило крапы…»

Если горе на картах оставило крапы,Вспоминай, что на свете есть пламя и лёд,Есть затишье и ветер, есть сильный и слабый,Орудийных снарядов – перелёт, недолёт!..

На нелёгких дорогах распутицы зыбкой,В хляби жадных болот не собьётся с пути,Кто не просто по жизни шагает с улыбкой,А улыбкой другим помогает идти!

Орбита жизни

Земля и Солнце, скопища планет,Вселенная – вращаются по кругу,Не год, не два, а миллионы летПомехой не становятся друг другу.

В густую синь небес, как напоказ,Калёный жар просеян через сито —Не оттого ль у каждого из насНа время жизни есть своя орбита,

Свой марш-бросок среди небесных тел:Из детства – в юность!.. В зрелость!..После – в старость!..Любой из смертных очень бы хотелЖить вечно, забывая про усталость.

Но старость, отсчитав свои года,Докажет нам простую теорему:Придёт к истокам, чтобы навсегдаЗамкнуть собою жизни нашей схему.

Себе и вам

Я с детства не люблю нравоученья,Не наживаю завистью недуги —У каждого своё предназначенье,Свои пороки и свои заслуги.

Мои мечты, как жаркие поленья,Горят костром, цепляясь друг за друга —У каждого своё мировоззренье,Свой личный мир, возвышен иль обруган.

В любых делах пристрастна и ревнива,Зачин разумный мною обожаем,У каждого своя есть жизни нива —И дай нам Бог хороших урожаев!

Не теряя времени…

Живущим не познатьтот потаённый мир,В который мы войдём,одетые туманом.Быть может, этот мирпохож на МонплезирПрохладою аллей,журчанием фонтанов,Вобравший суть векови души тех, кто жилПод времени отсчётна голубой планете.Но вспомним ли мы тамершистый колос ржиИ спутницу-луну,что видит всех на свете,Реку, что тяжелаот августовских звёзд,спешащих ввысь лесовзелёную поклажу…Смысл этого стиханеобычайно прост:В сообществе живыхлюбите Землю нашу!

«За много лет я слышала не раз…»

За много лет я слышала не разО тайнах бытия вошедших в Лету —В догадках приоткрытые для насИного мира хрупкие приметы.

Конечно, тема не для простаков,Но надо бы, забыв земные блага,В извечном преломлении вековУвидеть оттиск собственного шага!

Актуальное

Ты силён, человек,но порою замашки твоиДаже самого близкогомогут отправить на плаху.Недвусмысленный блефо кончине прекрасной ЗемлиНам калечит детей,подвергая сомненьям и страху.

Не пора ли «воздать»существам, сотворяющим зло,Не желающим помнить,что люди планеты – собратья?Обратившийся к смерти,куда-то тебя занесло,если сам не боишьсяпопасть в ледяные объятья!

У планеты Земля,слава Богу, законы свои,А резервные силы,которые нынче в помине,По себе равнозначнынедюжинным силам Земли,Что вращают еёс изначальных времён и поныне!

«Шуты привносят в заурядный день…»

Шуты привносят в заурядный деньВеселье дудок на привычном фоне —Дрожащую неправды светотеньМы видим, как на собственной ладони.

Тому, во что не веришь, не радей,Сомнения стремленьям не угроза!В сомнениях есть поиски путейДостойного решения вопроса.

В руках всесильных наше бытиё,Которое и чтят, и судят строго,Воззренье мира – каждому своё,Души воззренье – под эгидой Бога.

Предвыборное

Шли года, столетья повзрослели,Улеглись кулачные бои —Показали спешные дуэлиГрустные последствия свои.

Что ж сегодня служат нам примеромОтголоски лет, что далеки?На экране тянутся к барьеруОстрые и злые языки.

Сколько несговорчивых в подъездахПадает у собственной двери —Это «подающие надежды»Делят власть, как самку глухари.

Всё ищу, куда бы мне приткнуться,И не ради собственной судьбы —Не люблю, когда паны дерутся,А трещат холопские чубы!

Только в распрях угадай, попробуй,В лицах, что сулят нам благодать,Кто из них «паны», а кто «холопы»И кому мне голос свой отдать.

Не торопитесь огорчаться

Если посмотреть на мир поуже,Я – песчинка из житейской лужи,Маюсь без особого стараньяОправдать своё существованье.

Если посмотреть чуть-чуть пошире,Я живу кометой в этом мире,В годы угасанья преуспевшей,Догорающей, но не сгоревшей.

Истине свидетелей не надо:Противоречивость наших взглядовИскажает факты! И, к тому же,Кто-то смотрит шире, кто-то уже!

«Как просто мы друг друга судим…»

Как просто мы друг друга судим,В чужой вопрос суём свой нос,В борьбе (бессмысленной по сути)Пыхтим, как старый пылесос.

Берём «виновных» на поруки,Раздув грехи, что чуть видны,Но почему-то близорукиВ разгуле собственной вины.

Судьба кибиткою цыганскойТо вверх ползком, то вниз бегом,А ты живи по-христиански,Не делай ближнего врагом.

И так бывает

«Рождённый ползатьлетать не может»,

Рождённый ползать летать не может,Сомненье сердце напрасно гложет,Судить не силься – себя же судишь:Каким родился – таким и будешь!

Другой – счастливчик удачи редкой:Летать рождённый от видных предков!На мир пустые глаза таращит,Взлететь не сможет – силком потащат!

Ну, что ж вы, люди?! Кто вброд, кто брассом…Застыл в полуде достойный разум:Сегодня небо, маня, синеет,Рождённый ползать взлететь сумеет!

Жаль, доброхоты лишат разбега —И жди полёта… как летом снега.Подрежут крылья, а он – в ответе…И так бывает на белом свете!

Спор

В безмолвии опущенных голов,Под погребальный плач колоколов,Деля собой кладбищенскую твердь,Глазами повстречались Жизнь и Смерть.

И как кремень, что искрой спорит с тенью,Секундой между взлётом и паденьемУспев поджечь пучок травы сухой,Так встреча глаз сожгла их душ покой.

И Смерть сказала Жизни: – Уходи!Во мраке нет дыхания в груди,Зачем же ты слоняешься вне дела?..Здесь царство мёртвых – ни лица, ни тела.

– Нет, – Жизнь ей отвечала, – не всегда!Не надо, Смерть, особого труда,Чтобы понять, что канувшие в ЛетуПорой не покидают землю эту!

– Да это чушь! Неправда! Чистый бред!Здесь тлен усопших, их с живыми нет!Есть имена, есть лики на эмали,Но нет здесь тех, которым бы внимали!

– Ты не права! Среди могильных плитВ твоей душе чужое не болит!А если бы болело, ты бы знала,Что нету ни грехов, ни криминала

В том, что усопших мысли и делаЗемным врачуют души и тела,Чему-то учат, радуют, зовут,А это значит, что они – живут!

– Ты не в своих владениях – поверь,И мне тебя бы выставить за дверь,С такой, как ты, всегда мне будет тесно,Но мне, признаться, даже интересно

Послушать этот твой житейский вздорБез неприличных выходок и ссор.Давай, попробуй, окажи мне честь —Найди живучих! Где они здесь есть?!

– Что ж, – улыбнулась Жизнь, – хоть ясно мне,Кто будет под конём, кто на коне,Но для тебя открою тайну яОб истине людского бытия.

Они пошли по узенькой аллее,Жизнь вся светилась, инея белее,За нею Смерть, черна, как антрацит,Охотно шла, косой касаясь плит.

– Вот и пришли… Гляди, запоминай,Другим расскажешь, чтобы правду знали.Узри святое в памяти анналеИ не свирепствуй в гневе, не стенай,

Приняв за посягательство иль злобу,Нацеленную на твою особу,Бессмертие! Пойми и не вини,Души усопшей силу оцени,

А заодно поймёшь мои труды!..– О, человек!.. Буди сердца и нынеМелодией, что с привкусом полыниИль с плеском убегающей воды!

И Жизнь перстами тронула лицо,Его шероховатые ланиты,Освободив от холода гранитаВысокий лоб, достойный мудрецов.

Под пенье флейт и приглушённых трубГлаза на камне поднимали веки,Явились смысл во взгляде человекаИ мимика окаменевших губ.

– А ну, назад! – не выдержала Смерть, —Замри и не позорь мои седины!..Давно ты мёртв – и всё тебе едино!Зачем теперь вся эта круговерть?!

Он в тихом удивленье вскинул бровь,Качнулась грудь под выдохом и вдохом…– Уймись, безумный! Выдумщик! Пройдоха!Давно истлели плоть твоя и кровь!

– Так это ты по праву ремеслаТомишь меня в плену каменьев голых???– Я убираю бренные тела,Неблагодарный, бестелесный олух!

Припомни, как твоя иссякла прытьИ клавишей не чувствовали руки!..Ты должен был меня благодаритьЗа это избавление от муки!

– Да я в пылу прекрасного трудаТвоих стараний просто не заметил!Я улетал… и сам не знал куда,В какой-то мир, что звонок был и светел.

Мажор!.. Минор!.. Аллегро смелый ход!..Молчанье паузы – и новый крик аккордом!..Не чудо ли, что семь избитых нотВозвысились в своём звучанье гордом?!

Я жив твореньем, мне оно, как щит!Жив серенады привкусом десертным!Пока моя мелодия звучит,Среди людей я остаюсь бессмертным!

– А как же я?! Зачем мои труды?..И правила мои, что нерушимы?..Ты чем живёшь?! Ни хлеба, ни воды!..– Пойдём, – сказала Жизнь – он одержимый!

Он знал все годы, для чего живёт,И знал, чего хотел на свете белом!Когда сложили руки на живот,Когда его душа прощалась с телом,

Он в этой жизни сделал всё, что мог,И, умирая, смерти не заметил!Такие люди (да хранит их Бог!)Бессмертными останутся на свете!

Скрипичный ключ, как прошлой жизни знак,На памятнике – золотом, как годы.Он жил под солнцем не за «просто так»,Он нёс себя на жертвенник народа!

Он музыкой своею просто жил!..Ты не поймёшь – ты далека от сути,Но всё же знай, что нет ни капли лжиВ том, что живут и после смерти люди.

– Да как ты смеешь умалять мой труд?Мы в мире этом равные по праву!С тобой – рождаемы, в моих объятьях – мрут!А мёртвым ни к чему былая слава!

Мы обе всё по совести вершим,Такого нет, чтоб нами кто-то правил!А этот, что тобою одержим,Всего лишь исключение из правил!

– Ты в зле ослепла, только и всего…Себе самой и гимн сложить готова!..Тебе, выходит, мало одного!Ну, что ж, пойдём послушаешь другого!..

И на покатом кладбища краю,Где ручеёк, как маленькая Лета,«Молчи! – сказала. – Я поговорю!(Да будет убедительной беседа!)».

Ограда, холмик, деревянный крест…В ногах – калина, чтоб гостей встречала!Спит колокол, вещающий окрест,Что есть конец у всякого начала.

Крест белый почернел, в конце концов,Не ведая ни краски, ни починок,А на кресте смиренное лицоГлядит на мир сквозь сеточку морщинок.

– Ну, здравствуй, мать! Какие видишь сныВ своём плену под глыбою землицы?– Да ничего, голубушка, не снится —Сплю мёртвым сном, не чувствуя вины!

– Прости, что разбудила!– Не беда!..Есть время выспаться(не на земле, вестимо!),Я здесь хоть не у маменьки родимой,Но спится вволю долгие года.

– Скажи мне, мать, а хочешь снова жить?– Не говори об этом мне ни слова!Чтоб снова жить, родиться надо сноваИ памятью своей не дорожить!

Добра, мой свет, не ищут от добра,Я раздала себя без тени мукиСначала – детям, а потом и внукам,И правнукам, и всем, что пра-пра-пра!..

И тем живу! Живу на свете белом,Хожу к колодцу, вёдрами звеня…Родимые похожи на меняКто статью, кто характером, кто телом.Я в них живу! Они – моя родня!Хоть временем характеры ковались,Они же от меня… отпочковались,Заимствуя немало у меня.

Я, может, не права?– Ну, что ты, мать!..И кровь, и плоть ты отдавала детям —Людские гены правят всем на свете,И все готовы этому внимать.

– Ах, батюшки, как долог разговор! —Она устало опустила веки, —Так долог путь, что из варяг да в греки,Что через Дарданеллы и Босфор…

Хоть Смерть молчала, но её трясло,И, отойдя от дремлющей старушки,Она горстями, как дырявой кружкой,Черпала воду, чтоб смочить чело.

И хруст стоял в расшатанных суставах,И клюв косы впивался в чернозём,И, словно виноватые во всём,Соцветия клонили долу травы.

Тут снова Смерть накинулась на Жизнь:– Ты всё подстроила,чтоб сделать мне больнее!Чтоб убедить, что ты меня сильнее…Уйди!.. Отстань!.. Не липни, отвяжись!..

И Жизнь шагнула через ручеёк.– Нет, подожди!.. Прими моё отмщенье!Я не из тех, дарующих прощенье,Я и тебе отвешу твой паёк!

– Ты снова злишься?!– Что же мне, плясать?Иль улыбаться, лёжа на лопатках?..Ты знаешь, у меня какая хватка?– Да знаю!.. Ты погонишь реку вспять!..

– Я выберу теперь сама того,Кто сможет убедить весь мир в обратном,Что мерзко, глупо и невероятноУвидеть в мёртвом жизни торжество.

Давай, теперь плетись за мною ты,Я докажу, коль лопнуло терпенье…Я не сильна, представь себе, уменьемЛюбить, щадить, с улыбкой жать персты!..

Я протащу тебя, как ты меня!Отстанешь – доконаю тумаками!

Засеменила тонкими ногами,Косою по надгробиям звеня.

– Гляди, вот здесь покоится Поэт,Он доживал свой век в телесной муке,К нему я честно приложила рукиДавным-давно, без малых 200 лет.

В смиренье тихом принял свой конецВ февральскую немыслимую стужу,Теперь ему не будоражат душуНи памятник, ни лавровый венец.

Сон вечен – всё в стихах сказать успел,Вещуя, утешая, вдохновляя,На доброе строкой благословляя,Красиво прожил, словно песню спел!

– Ну, не скажи! Я часто был не прав,Порой стыжусь за канувшее в Лету!

Смерть, в удивленье голову задрав,Пыталась разглядеть лицо поэта:

– Немыслимо!.. И ты-ы… заговорил?!Спишь в почестях – чего ж тебе не спится?!Другому отдана твоя жар – птица!..Не пляшет ветер у твоих ветрил!

Молчи, ни звука! Ты ли не рыдал,Объятия мои сочтя за благо?!И ей в ответ поэт захохотал,Да так, что эхо тронуло овраги.

– Прошу, молчи! Не смеешь пренебречьЗаслугами в трудах моих усердных!!!

Он хохотал! И хохот, словно меч,Разил её неверие в бессмертных.

О человек! Тебе даруют жизнь —Прими её, как собственную сцену.Хоть нет цены, ты знай: она бесценна!Могла не сбыться, чудо не свершись.

Он прозвучал, твой первый в жизни миг,Мелодией волнующей свирели,И ты не зря явился в этот мир,Коль небеса и звёзды так велели.

Придёт цена – мы все за ней стоим! —Цена твоей любви, надежды, веры,Отмеряют её твоей же мерой,С которой ты подходишь к дням своим.

Когда она тобой сотворенаТакой, что от неё другим уютней,Когда она реальна и вернаВ упрямом русле беспокойных будней,

Ты, отдавая праведным деламДороги жизни до последней тропки,Не поклоняйся лицам и телам,Лишь Духу кланяйсяв прикосновеньях робких.

Твори себя своим стараньем сам!Когда тебя судьба со сцены снимет,Живи! Живи на радость голосам,Хоть самого не будет рядом с ними.

Твори себя, приняв за образецЛик, за который совесть не загложет!Твори себя – и Времени резец

Конец ознакомительного фрагмента.