Анна Максудова - Все, что дорого и свято! Семейные хроники Страница 2

многократный лауреат литературных премий,

почётный ветеран Подмосковья.

Ожившая поэзия

Стихи – это гибкая субстанция, близкая тонким и возвышенным людям. Стихи должны жить, должны пропитывать читающего их изнутри, служить инструментом, достучавшимся до скрытых и, порой, забытых чувств и эмоций. Именно такой поэзией являются произведения Анны Максудовой, которые стали доступны читателям лишь спустя много лет после написания. Опубликованные ее сыном, Юрием Максудовым, они получили новую жизнь, новое дыхание. И это не просто слова, собранные в строки, – это целый мир, в котором сыну все еще тепло и уютно, в котором его все еще обнимают нежные и заботливые материнские руки.

Что значит «мама»? Несомненно, намного больше, чем просто слово. Мама – это и тепло, и домашний уют, и запах утренних сырников, доносящихся из кухни. И эти воспоминания о близком и родном человеке продолжают жить в сердце Юрия. Да и сама поэтесса с нежностью отзывается о своих детях:

«Под сердцем с любовью носил кто тебя?Кто жизнью тебя наградил в этот миг?Впервые чье имя ты стал лопотать?»

А ведь когда-то и сама Анна была маленькой и смешной девчонкой, с улыбкой, смотрящей на этот мир широко раскрытыми глазами. И в молодости, как и все мы, так торопилась жить, стать взрослее, независимее:

«Мне было семнадцать, и я торопила.А мама задумчиво мне говорила:„Зачем ты торопишься, доченька, жить…“Но скоро случилось все тоже со мной.Развеялись годы, я стала седой.Теперь и сама я давно уже мама.»

Еще совсем недавно окончена школа. Поэтесса в своих стихах восторженно вспоминает:

«Конец июня, сорок первый.Звонок последний отзвучал.И до рассвета школьный бал!»

Но жизнь и война без спроса показали ей и другую сторону – ту самую, взрослую и серьезную:

«Мы очень рано повзрослели, встав под бомбежки у станка. И с ополченьем у траншеи встречали злобного врага».

Это не сломило Анну. Наоборот, она стала сильнее и тверже, не растеряв при этом внутреннюю сердечную теплоту.

Стихи Анны Максудовой простые, но в то же время очень глубокие, передающие целую палитру эмоций. Это человек, который жил поэзией. И ярче всего это описывают ее же строки, до боли знакомые каждому поэту, испытывающему «ночные поэтические озарения»: «В который раз уж зарекаюсь, себя не мучить и тетрадь. Но только полночь наступает, все повторяется опять». Тонкой нитью через всю книгу проходит Любовь к жизни, прожитый опыт и главный жизненный девиз: «Не теряйте веры!»

Ирина Бухарева,

эксперт-графолог, поэт,

победитель многочисленных конкурсов на лучшее стихотворное произведение,

номинант всероссийской премии «Поэт года» 2011–2013 гг,

автор лирического сборника стихов «Шарада»,

член Союза писателей-переводчиков России

Все, что дорого и свято!

«Если душа существует, неверно было бы думать, что она даётся нам уже сотворенной. она творится на земле, в течение всей жизни. Сама жизнь – не что иное, как эти долгие и мучительные роды. когда сотворение души, которым человек обязан себе и страданию, завершается, приходит смерть».

Посвящение

Все, что до сих пор во мнеДорого и свято,Посвящаю я тебе,Детям и внучатам.Так сложилась жизнь моя:Рано овдовела.Потеряла соловья —Вдруг сама запела,Но не песня, крик душиСквозь рыданья рвется!Посмотри в глаза мои,Как мне достается!По ночам не сплю,Прошлое листаю,До сих пор тебя люблю…А за что – не знаю!

Судьба

Я не в ладах с людьми и Богом.Все перемешано в борьбе.Короче с каждым днем дорога.Но не в претензии к Судьбе!

Прошла сквозь дым, огонь и воду,На испытания щедра.Войну, лишенья и невзгодыСвой тяжкий дар преподнесла.

Порою, обходясь жестоко,Меня ты била как могла.Кривить душой – не те уж годы.Была мне мачехой Судьба!

Тебе покорно благодарна,На жизнь открыла мне глаза.Знать, и сама я не подарок.Под стать тебе, моя Судьба!

Мне до всего здесь было дело,И боль людского бытияЯ врачевала, как умела.Давала силы мне Судьба!

И если день моей кончиныПройдет без скорби обо мне,Скажу, Судьба, тебе спасибо,И так слез много на земле!

Все будет

Всё будет так же без меня,И это небо и земля.Пройдут зима, весна и лето,Дождливой осени примета.

И птицы, чтоб продлить тепло,На юг умчатся далеко.Деревья сиротливо, высокоПод ветром шлют им свой поклон.

Всё поглощает мгла веков…Ещё пока никто не смогВспять повернуть извечный ход.И сделать всё наоборот.

Но коль была я рождена,Судьба моя предрешена.Как день всегда сменяет ночь,Меня заменит в жизни дочь.

Так значит, все же буду я,Вернее, будет кровь моя.Она, впитавшись в толщу лет,Окрасит мой далекий след!

Наш род

Не знаю, сказка или быль.Проверить невозможно.Началу роду дал бобыль,Запутано всё, сложно.

О том стеснялись говорить,Лишь только по секрету,За жизнь должны благодаритьВеликого поэта.

Неосторожен, влюбчив был,Оставил в связях росчерк.Повесой в высшем свете слыл,Испортил много дочек.

Таких, как мы – здесь наскрести,Подкидышей немало.Все началось, Господь, прости,Наверно с Ганнибала:

Потомок древнего двора,Плененный из пеленок,Достиг гнезда царя ПетраНевольник-арапчонок!

Не стану в дебри уходить И долго словословить,Наш род от Пушкина лежит,И К*** в запретной плоти.

Вот так легенда обросла, И перед смертью мамаВсе, что запомнила сама,Внучатам рассказала:

«Ваш прапрадед был Скачок,Его Леоном звали.И никому невдомек,Чей род мы продолжали.

Подброшен был он к бобылямСтуденой зимней ночью.Полузамерзший, в кружевах,Но это, между прочим…

Разбогатели бобыли,Принес младенец счастье,Они не чаяли души,А деньги шли все чаще…

Но вот однажды у воротС пролетки дама сходит,Стучит назойливо в заборПарнишка к ней выходит.

Полумужчина, смоль в кудрях,Оливковая кожа,Она сказала: „Боже, какТы на отца похожий!

Прости за всё, мое дитя!Нас бес, видать, попутал,Игрушкой я была тогда.Но с этой вот минуты

Я от тебя не отрекусь,Омою грех слезами!“Пушок, пощипывая ус,Он так ответил даме:

„Есть у меня отец и мать,Люблю их, почитаю,Не стану память напрягать,Я вас совсем не знаю.

Готов я грех за вас нести,Вы успокойтесь, дама,Спаси Господь вас, сохрани,Вы для меня не мама!“

Она стояла, не дыша.Был приговор суровый…Наверно, ноша нелегкаДосталась ей до гроба.»

Теперь кто станет говорить?Свидетели забыты.Хочу тебя благодарить,Скачок, не лыком шитый.

Спасибо, пращур мой, за всё,Колени преклоняю.Ты помнил долг, свое гнездо,Твой род не умолкает!

Возможно, я не доживу,Но вот в легенду верю,Займет потомок высотуНа том забытом древе!

Отчий дом

Мне часто снится отчий дом.Ветла, качели над ручьемИ небольшой уютный сад.А среди лета страшный град,Гряды седой поток комет,Площадка для игры в крокет,Где бородатый наш отецИграет бойко, как юнец.Резной я вижу палисад,Два камня у крыльца стоят,Ступени с писаным ковромИ дверь с затейливым звонком.От кухни дверь на черный ход,Где на приступках каждый годВаренье мама впрок варила.А на рассвете рожок НилаЕе, уставшую, будил.Брала откуда столько сил?Порядок, всюду чистота,Еще мне снится суета:Под Рождество нам дед МорозУкрадкой в залу елку нес.И запах хвои и смолы…А утром с Крёстной впередиМы начинаем хоровод.И фисгармония поет.Её протяжный нежный звукПреображает все вокруг.И дом не дом, а уж дворец.И звезды падают с небес!Забившись в кресло глубоко,Я их ловлю. Как хорошоЗдесь жить и верить чудесам!Потом отец гитару брал:И мелодичный баритонВ раздумье пел «Вечерний звон».Потупив влажные глаза,Мать подпевала иногда,А гости хором за столомМеж строк вставляли «бом-бом-бом»!

Из тех знакомых и родныхНет никого почти в живых.И мы состарились давно…И как забытое киноМне детство снится по ночам,Как безмятежно, чисто там!Снимаю с плеч тяжелый грузПрожитых лет и снова мчусьПо волнам памяти своей,Чем старше – глубже и светлейДалекий вижу звездопадСвоих ровесников ребят,Что спят давно в земле сырой.Остановись здесь память, стой!Все это будет лишь потом,Осиротеет старый дом.Ручей травою зарастет.Там нас никто уже не ждет,Неузнаваемо кругом…

А мне все снится отчий домИ молодой цветущий сад.Вот так уж много лет подряд.И даже сквозь глубокий сонОтцовский слышу баритон.И материнские глаза…Воспоминаньям нет конца!Не повернуть былое вспять,Я лишь пыталась рассказать,Что память бережно хранит,Как сердце иногда болит,Что с каждым днем короче путь.Не за горами час…Уснуть придется мне последним сном…Пойдет своим жизнь чередом.И будет кто-то, как и я,Терзать бумагу и себя,Чтоб пару строчек написать…В сердцах Пегаса проклинать!Я ж доморощенный поэт —Крылатых слов в запасе нет.В часы досуга от забот,Надеюсь, кто-то да прочтетМой незатейливый рассказ.Здесь все как было без прикрас.Таким я помню отчий домИ годы, прожитые в нем.

Руза