Геннадий Мещеряков - У Большой и Малой речек. Песни, принесенные ветром Заволжья Страница 2
- Категория: Поэзия, Драматургия / Поэзия
- Автор: Геннадий Мещеряков
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 3
- Добавлено: 2019-05-27 18:05:47
Геннадий Мещеряков - У Большой и Малой речек. Песни, принесенные ветром Заволжья краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Геннадий Мещеряков - У Большой и Малой речек. Песни, принесенные ветром Заволжья» бесплатно полную версию:Поем всегда вместе: я, степь и ветер. О чем? Да обо всем. От запахов, принесенных ветром, кружится голова, не надо и увеселительного. Как получается, судите сами. Некоторые недовольны: мол, мелодия унылая, и смысл песен не всегда вызывает довольство. Так для этого и пелось, чудаки. Если я тут, в уголке Заволжья, то ветер везде, так сказать, на всем белом свете. Бывает, не поем, а кричим. Ничего не поделаешь: такова жизнь.
Геннадий Мещеряков - У Большой и Малой речек. Песни, принесенные ветром Заволжья читать онлайн бесплатно
Такое что-нибудь создать,
Чтоб ваше воровское стадо
Там скопом уничтожать.
Прости, немного возбудился,
Хоть Сатана, но злость берет,
Ад полон. Словно бы взбесился
Когда-то добрый ваш народ…
Пусть все твое услышат слово,
Возможно, поумерят пыл,
Не нужно нам такого лова,
Ведь в Преисподней нет могил.
И вот мы под землею где-то,
Огонь и крик со всех сторон,
Мрак, недостаточно света,
Непрекращающийся стон.
Шагаю вместе с Сатаною
Степенно и не спеша,
В котле, кипящем предо мною,
Вдруг, Колымовича душа
Взлетела и вопит истошно:
– Ты черту подскажи, пиит,
Что воровал я не нарочно
И в детстве не всегда был сыт.
Законным вором с разрешенья
Ивана палого я стал,
Нас парят, жарят с вдохновеньем,
А он, судачат, в рай попал.
Говорю ему: о рае
Дезинформация была,
На ложках, да, Иван играет,
На раскаленных до бела.
Кричит же так, кровь стынет в жилах,
Если сравнить с ним, ты поешь,
Недобро на земле вы жили,
В основе ваших действий ложь.
– Мы – черти, нам бы только гадость
Или злодейство совершить,
Когда вы воете, мы рады,
Не надо было так грешить, —
Воскликнул Сатана и ловко,
Что делать, видимо, привык,
Древес смолистых заготовку
Подбросил в огненный язык.
И снова рев, и снова стоны,
Чечетки на сковороде,
Губастых много из притонов,
Насильников полно везде.
А вот душителей свободы
И тех, кто отбирал права,
Оставшиеся у народа,
Пускают чаще на дрова.
В аду, конечно, нет курортов
И никаких поблажек нет,
У тех же, кто отмечен чертом
При появлении на свет,
Есть льгота, они сами могут
Вид наказаний выбирать,
Однако разницы немного,
Жар, кипяток – одно орать.
Я показал на Михаила,
Его все знают хорошо,
Визжал он так, что жалко было,
Но что визжал? Процесс пошел!
А прыгал как, повыше пара,
Подумаешь: над ним батут,
Если ему такая кара,
Что будет для другого тут.
Известный режиссер пытался
Всё в Преисподней похвалить,
Без крика в кипятке купался,
Норовясь его отпить.
Хвалебны на земле любили,
А под землей – не повезло,
Дровишек черти подложили
Еще в костер ему назло.
У другого, метр ростом,
В плечах – вершок, быть может, два,
И шеи не было просто,
Торчала только голова.
Да, из котла, откуда боле,
Хотя и должность занимал,
Не знал об отомщеньи что ли,
Когда чужое воровал?
А за дворцы на пляжах дальних
Насыпать соль могли в котел,
Ему бы в исповедальню
И лбом удариться о пол.
И хорошо, что в Преисподней
Привыкли по старике жить,
Без творчества – так удобней,
Мозгой не надо шевелить.
Да, да, мозгой, а не мозгами,
То есть извилиной, она
Всего одна между рогами,
Чуть креативней Сатана.
Он хмурится и произносит:
– Как смело рассуждаешь ты,
Когда не вслух. Если разносит,
Могу и закрутить болты.
Вот дам команду, и вприсядку
Запляшешь на сковороде.
Ладно, сказал так для порядка,
Он должен быть всегда, везде.
Ты думаешь, в раю все можно,
Законы действуют и там,
Допусти неосторожность,
Пройдись случайно по цветам,
Иль выскажи иное мненье
Архангелам наперекор,
Другое будет отношенье,
Такой почувствуешь укор,
Что осязать его ты станешь.
В раю смиренные нужны.
Хотя, возможно, и устанешь,
Рай – сон, надоедают сны.
А грешники поступают
В ад нескончаемой толпой,
Пока ребята успевают,
Они с мозгами, не с мозгой.
И скоро коррупционеров
Будут в реакторах палить,
За то, что без стыда и меры
Стали народное тащить.
Их предлагают водородом
В распыл, в небытие пускать,
И, правильно, таких уродов
Нигде не надо принимать.
В котлы бросать их надоело,
Научным должен быть подход,
От воровства так наболело,
Сам лавы бы налил им в рот.
Сатана не в шутку злился —
Готов был насадить на рог,
Я незаметно помолился
И этим лишь себя сберег.
Говорю ему: послушай,
Глава подземных темных сил,
Мне безразлично, если души
Воров ты пустишь на распыл.
Они к купаниям вашим
Привыкли наверняка,
И это день уже вчерашний,
Не все же грешникам скакать.
Смеются попросту над вами
Сидящие сейчас в котлах,
Все время, пользуясь дровами,
Вы поубавили их страх.
Вон, тот, горбатый, тоже скачет,
Гримасу скорчил, а под ней
Ехидную улыбку прячет,
Так что пора и посмелей
Использовать достиженья
Научные сегодня вам,
И надо, по моему мненью,
На атом заменить дрова.
– Согласен, будет очень славно,
Успеем каждому воздать, —
Толкнул меня в плечо черт главный,
И я упал в свою кровать.
Все тихо, лампу не включая,
В окошке лик луны торчал,
О том, что видел, вспоминая,
Я строчки эти написал.
Хотя переживал до жути:
Напрасно изменений ждать…
Рискну и выскажусь круче:
Барана волку не понять.
А чего ты стоишь
с улыбкой?
На фото твоем, Алена,
Только сейчас разглядел,
Нос картошкой вареной,
И я его съел.
Не думай – хотел кушать,
Мой обед по часам,
Извини, и твои уши
Приурочил к грибам.
Очень на них похожи,
Как волжанки торчат,
Удивительно, что тоже
Аппетитно хрустят.
А другое твое фото,
Где на пляже стоишь,
Я беру с собой на работу,
Там коллег ты дивишь.
У кого буфера такие,
Слово их – не моё,
Восторгаясь, линейкой иные
Измеряют грудей объём.
Ты зачем развернулась ими,
А лицо устремила анфас,
Фотографиями твоими
Торговать предлагали не раз.
И сулят немало, однако,
Но мне деньги сейчас зачем,
Лучше я от тебя во мраке
Оторву что-нибудь и съем.
Да, все меньше тебя остается,
Наступает пора понимать,
Вероятно, скоро придется
Проездной билет покупать.
А чего ты стоишь с улыбкой,
Красотою своей маня?
Вероятно, было ошибкой,
Что одна ты сейчас – без меня,
Пусть бумажного каннибала,
Хотя это от жгучей тоски,
Я бреду на вокзал устало,
Мой плацкарт – в тупики.
Вот пою ни о чём
Вот иду и пою ни о чем,
Посмотрите хоть раз за плечо.
Что, миряне, увидите там?
Взгляд недобрый, кривляние рта.
О хорошем хотел бы сказать,
Но когда на тебя наплевать,
И когда под улыбкой оскал,
Беспросветная в фибрах тоска.
Моя песня похожа на плач,
В добром дяде – подспудный палач,
Дай винтовку – изменит окрас
И, возможно, прицелится в вас…
Проституток давно миллион,
Можно спутать: она или он
Там в колонне гомсеков идет,
Хорошо еще басом орет.
Там построили новый дворец,
Тут на доме скосился венец,
А другой, не стоит – лежит,
Обвалились его этажи.
Добрый дядя, давай, не вскипай,
Ты и так угодишь не в рай,
Есть вопрос у меня: почему
Тебе можно, нельзя ему?
А намедни сосед Филлип
Мне сказал, что накрепко влип.
Беспокоюсь: в полиции был?
– Нет, – смеется, – в смолу угодил.
Он бомжует, спальня – подвал,
Никого, никогда не ругал,
Может быть, этот новый вид
Человека творит сам быт?
Снова бедный, снова богач,
Хоть ты пой теперь, хоть плачь,
Всем до лампочки – лучше петь
Ни о чем, и вперед смотреть…
Вероятно, все было во сне…
– На кого ты похож посмотри,
Челюсть зря чересчур опустил,
Не хватает во рту зуба три,
Да и щеки неделю не брил.
Никого, только голос звучал,
По спине побежал холодок,
Ощутил, как на лысине встал
Мой единственный волосок.
– Не крути, как жираф, головой,
За окном я сижу, не робей,
И всего-то совсем небольшой
Со двора твоего воробей.
Говорящий, не как попугай,
Тот картавит – не все и поймешь,
Я ж летал за осиновый гай,
Диалог изучил, какой хошь.
Почирикать с тобою хочу,
У тебя всё без крышки и дна,
Если надо я к тучам лечу,
Ты ж в раздумьях сидишь допоздна.
Эх, попить бы тебе росу,
Она катится в клюв прям,
Лишь сажусь на березы косу
Ближе к солнечным лучам.
Я, конечно, не соловей,
Но пою без цензуры зато,
Гордый полной свободой своей,
Не измученный маятой.
Откровенно, как ни крути,
Ты унижен и оскорблен,
Вон туда – не можешь пойти,
А сюда – слишком умен.
Может быть, у тебя есть честь,
Но ее у него нет,
Прочирикай не то, можешь сесть,
Хоть тебе и немало лет.
Вы – сообщество единиц
С отрицательным знаком, увы,
К счастью, нет таковых у птиц,
Я давно бы не пел, а выл.
У нас тоже в клювах язык
Приспособлен к звучанию слов,
И глаза не таращи, старик,
Изучил и твое ремесло.
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.