Какие наши годы - Сергей Марксович Бичуцкий Страница 2

Может я не прав бессовестно?

Может я как тень бегущая

Жизнь в зените лишь почувствую?

В чём ты мысль меня зовущая

Я живу, иль я присутствую?

Изувеченная вечная

В чём ты смыла суть и истины?

Ах ты жизнь бесчеловечная!

Может я не прав единственный?

Всё во мне переиначено

С пребессовестной беспечностью.

Так на что же жизнь потрачена?

В чём же я не прав, Отечество?

***

Белоснежные туманы.

Серо-красная война.

И стихи, и ураганы,

И Господь, и сатана.

Златокудрые равнины.

Белопенные снега.

Незапятнанное имя

И огромные рога.

Измождённые печалью

И затоптанные в грязь,

Светлой радости начала

Улыбаемся светясь.

Кто смеётся, а кто плачет,

Кто, рыдая, песнь поёт,

Кто считает – что-то значит.

Кто считает – будто скот.

Кто-то сладко краснобает.

Кто-то правду говорит.

Кто-то сам себя не знает.

Кто-то вечно в корень зрит.

Кто-то, пользуясь грехами,

Сам себе построил храм.

Кто-то – Авель, кто-то – Каин.

Кто-то – воин, кто-то – хам.

Кто-то без умолку лает.

Кто-то без просыпу спит.

Кто-то ямы всем копает.

Кто-то в ямах тех сидит.

У кого грехов без счёта.

Кто-то отпускает их.

Для кого-то жизнь – охота

На приверженцев своих.

Кто-то руки простирает,

Мир собой готов обнять.

Кто-то просто навоняет.

Лишь бы просто навонять.

Всё слилось в переплетении

Судеб, нравов и сердец.

Кто-то туп, а кто-то гений.

Кто-то – царь, а кто-то – льстец.

Слабо видно. Как в тумане.

Всё закрыла жизни ложь.

Иногда мы точно камень,

А порой мы просто вошь.

Такова планета наша.

Такова моя страна,

Напилась, поёт и пляшет,

Хотя каяться должна.

***

Вечером мать, ты сидишь у окна

Так же одна и всё так же бледна.

Где же твой сын, маленький сын,

Твой маленький, маленький сын.

Что же его издалека

Не принесла жизни река?

Что же о нём ветер молчит,

Сердце твоё скорбью точит?

Что он понять в жизни хотел?

Суть бытия? Бога удел?

Или понять синь синевы?

Иль разгадать нрав сатаны?

Был ли с людьми ласков и мил?

Может нарыл сотни могил?

Может душой совести стал?

Детям – пример, взрослым – устав.

Может рукой злобной убит?

В землю зарыт. Всеми забыт.

Вечером мать ты сидишь у окна

В небе печальная светит луна.

Вместе с тобой плачет она.

Где же твой сын, маленький сын,

Твой маленький, маленький сын?

***

Не отталкивай руки судьба,

Что тебя обнимают устало.

Я в твоих анонимных устах

Часто вижу змеиное жало.

Я в безжалостном взоре твоём

Часто вижу своё отраженье.

Может мы отгадаем вдвоём

Божье я или ада творенье?

Не шипи надо мною, злобясь.

Я советов твоих опасаюсь.

И хоть жизнью моей становясь,

Знай, я каюсь! Я каюсь! Я каюсь!

Не топчи надо мною опять.

Иль душа бесовское игрище?

Как давно я устал угасать.

Видно был я рождён пепелищем.

***

Пылилась правда у дороги,

А мимо проезжала ложь,

И бросила ей прямо в ноги

Подачку – старый медный грош.

А правда, платье всё в заплатах,

Подачку эту подняла:

– Из меди не родится злато! –

Сказала это и пошла.

Постой сестра! Постой родная! –

Глумливо закричала ложь. –

Я, право же, не понимаю,

Зачем Великой Правде грош?

Иль ты настолько оскудела, что подаяния берёшь?

Правда:

А ты совсем не поумнела,

Хотя и в роскоши живёшь.

Так знай же, что меня частица ценней,

Чем вся на свете ложь.

Ложь:

Не знаю я, чем здесь гордится.

Ну, посмотри, как ты живёшь.

Но, если только приукрасить

Твои суровые черты,

То, как сказал какой-то классик,

Ты будешь, в общем-то, не ты.

И, если станешь ты пригожа,

То всякий скажет: «Ты похожа

На ложь!» И что тут притворятся,

Сама себя начнёшь стесняться.

Иль скажешь, что я не права?

Правда:

Одни слова! Одни слова! –

Сурово правда говорила. –

Какая есть, такая есть!

И ни к чему мне вовсе лесть,

Коль даже голая я – сила!

И ты не можешь не признаться,

Что стоит мне лишь показаться,

Бежишь, куда глядят глаза.

Великий классик так сказал.

И где тогда твои румяна?

Где красота твоих очей,

Коль знаешь, поздно или рано

Ты станешь призраком ночей?

Ложь:

Слов нет! Порой бывает трудно

Мне одолеть тебя в борьбе,

Но ты всегда настолько скудна,

Когда живёшь сама в себе.

А как по миру распылишься,

Что не найти и днём с огнём,

Или в раздумьи затаишься,

Тогда-то всё мне нипочём.

Тогда я властвую над миром,

Слепец и зряч идут за мной,

Как крысы следуют толпой

За флейтой мальчика факира.

О, вот тогда я на вершине

Блаженства, что придумал свет.

Тогда мне кажется в помине

Тебя и не было, и нет.

И я – единственное право

Царю над миром бытия.

Мне – почести одной! Мне – слава!

Тебя ведь нет! Есть только я!

И чтобы в мире не случилось,

Одно прекрасно знаю я –

С тобою я на свет родилась!

С тобой и упокоюсь я!

Правда:

Какая детская наивность!

Какие скромные мечты!

Да ты никак сама невинность?

На что рассчитываешь ты?

Тебя ведь нет! Ты просто фетиш!

Ты существуешь лишь в умах.

В природе ведь тебя не встретишь.

Ты даже, в общем-то, не прах.

Ты порождение желаний,

Терзающих растленный ум.

Ты – матерь самооправданий,

Сестра порока, ты – самум

Для человеческого счастья.

Лишь где появится росток

Ты тут как тут. С тобой несчастий

Несётся грязевой поток.

Ты всё сотрёшь в одно мгновенье.

Раздавишь, грязью обольёшь,

И с превеликим наслажденьем

Свои же нечистоты пьёшь.

О! Если б только люди знали,

Что ты одна причина бед,

Которые они познали,

То дали бы они обет

Тебя изгнать из жизни этой!

Забыть тебя! Не вспоминать!

И по заклятию поэта

Ни в чём и никогда не лгать!

***

Никто мне писем не напишет!

И просто так не позвонит!

Как будто бы никто не слышит,

О чём душа моя болит.

Как огонёк под ливнем, ночью

Она во тьме свечой горит

А чей-то злобный глас хохочет,

И потушить её грозит.

Гремит, ревёт, не умолкая,

Вопит об аде и огне,

И я признаюсь, что страдаю,

Слаб человек и страшно мне.

Страдаю от воспоминанья,

От праздных и ненужных слов,

От малодушья непризнанья

Мною содеянных грехов

От дел пустых и суетливых,

От самомнения и лжи,

От взглядов мерзко похотливых

Душа безудержно дрожит

И вот в мучениях однажды

Раздался еле слышный зов.

И понял я, что это – важно,

Важнее всех на свете слов.

Увы, но смысл не разбираю.

Без меры напрягая слух,

Понять слова успеть пытаюсь,

Пока огонь мой не потух.

От напряжения стеная,

Собрал все силы я и тут

Услышал, будто глашатаи

На Пир желающих зовут.

Зовут, имён не разбирая,

Всем приглашения дают,

Но я смущён, не понимая,

Зачем их всех подряд зовут.

А зов всё громче раздаётся,

Набатом наполняя мир.

Придите все, кто отзовётся

Придите все на Брачный Пир!

Увы, желающих немного.

Хоть радость пира и светла.

У каждого своя дорога,

У каждого свои дела.

И нет им дела до призыва,

Свои дела куда важней

И сладости мирского пира

Духовной радости милей.

А я, не долго рассуждая,

Стремлюсь на этот Пир попасть.

Но очень-очень опасаюсь

В пути, не выдержав, упасть.

***

Кто я без Божьей помощи?

Нечто ничто дурно смердящее,

Гноище гордящейся немощи,

Глупое, наглое, ненастоящее.

Сборище мышц и костей,

С рожденья пропитанных ложью,

Чрево зловредных страстей.

Бредущее по бездорожью!

Что я без помощи Бога?

Слепое, глухое и бесполезное,

И любая в жизни дорога -

Путь бесконечный по лезвию.

Все известные миру страдания,

От рожденья до смерти порога,

Будут мне и другим назиданием,

Кто мы без помощи Бога!

***

Вчера мне встретилась мечта,

Скривился я: «Опять не та!!!

– Ну, знаешь! – крикнула она

Негодованием полна.

– Скорее всё наоборот!

Не я не та, а ты – не тот!

***

Снег с утра слепит глаза.

На ресницах тает.

Средь позорища и зла.

Сердце умирает.

Средь позорища и зла

Среди пепелища

Сердце, бросив все дела,

Плача, Бога ищет.

И помощница душа

Капелька живая

От страданья чуть дыша,

О любви мечтает

Бродит странница душа

В поисках ответа

И от холода дрожа

Ищет лучик света

И, пожертвовав собой,

Затеплит лампаду.

Лучик света золотой

Будет ей в награду.

***

Раз задумал испытать

Против ветра поплевать.

Поплевал чуть-чуть, и что же?

Все мои