Владимир Корнилов - Стихи (сборник) Страница 20

Слава белой как свет бутылке,

Что от подлости сберегла.

Слава девушкам в главном парке,

Бесшабашным студенткам тем,

Что не очень-то были падки

До высокоидейных тем.

Слава юности, что соплива

И наивна была весьма.

Слава армии, что забрила

И в «телятнике» повезла.

И «губе» хвала, где душою

Отдыхал от сплошной «уры»,

И Отечеству, что большое

И припрятало до поры.

1965

ЭСТАКАДА

Я иду по эстакаде —

Эстакада хороша!

Но душа опять в досаде:

За душою ни гроша.

А на эстакаде снегу —

Как на кладбище в селе...

И несладко человеку,

Если сам он по себе.

Я иду замерзши зверски.

Чем-то родственный зверью.

И поскольку больше не с кем,

С эстакадой говорю:

«Лихо ты свое сказала —

Хоть в бетоне, а легка,

Аж до Рижского вокзала

От Сокольников легла!

Перехватывает горло,

Чуть начну про это речь...

Каждому бы так просторно

На сердце навечно лечь!..»

Стих не жалобная книга,

А полундра и аврал!..

Но для праведного крика

Маловато я набрал.

И несу свою бодягу

Никому ни ко двору,

И не ведаю, где лягу,

Если все-таки помру.

1986

РЕВНОСТЬ

Я к нему не ревную,

Пусть он жутко красив

И пусть напропалую

Непослушных разил,

Аж со страстью земною,

Всю округу кляня,

Кто, кричал, не со мною,

Тот, мол, против меня.

Я не то чтобы против

Или там супротив,

Но он жизнь мне испортил

И тебя совратил.

И такого к тому же

Любишь больше отца,

Больше дочки и мужа,

И любви нет конца.

Я уже не терзаюсь

И его не кляну,

Издержал даже зависть,

Не ревную к нему.

И тревогой и болью

Сам себя исказнив,

Все равно я с тобою,

И ты все-таки с ним...

1986

АРЕНА

Я к ночи убегал из дома,

Неслышно прыгал из окна —

Не то мечта, не то истома

Меня в убогий цирк влекла,

Где сразу после акробаток,

Наездниц, фокусниц, жонглерш

Торжествовал мужской порядок,

Хотя и с клоунадой схож.

У шпрехшталмейстера был трубный,

Почти что орудийный бас:

— Иван Максимович Поддубный! —

Он заводил себя и нас —

И чемпион, солист арены,

Страны заслуженный артист,

Хитрил, чтоб не сгубить карьеры,

Под улюлюканье и свист...

А дома, сам с собою ссорясь,

Ворочался я до зари,

И вновь надеялся, что совесть

Прорежется у рефери.

Трезвея от несовершенства

Планеты — мал да не удал —

Что нет величья без мошенства,

Я постепенно постигал.

...Жизнь проскочила без оглядки —

Хоть не химичил, не хитрил —

На обе кинутый лопатки,

Очнулся около могил.

В своей артели — не Поддубный,

А все равно ведь позовут...

И поднимусь под голос трубный

Из бездны на последний суд.

НЕКРАСОВСКОЕ

Я люблю тебя, Родина,

Твой призыв и твой зов,

Сердце не заколодило

Никоторым из слов.

И доныне негромогласные

Слышу, лежа внизу,

Причитанья-печали Некрасова,

Стон и слово его, и слезу.

Декабрь 2001

РАБОТА

Я начал пилить и строгать,

И вскоре пронзило навылет,

Что оды могу не слагать

Всем тем, кто строгает и пилит.

Не из детства, не искони —

Сегодня на них я похожий,

Умею все то, что они,

Вот разве они помоложе.

Работа — она как алтарь,

Давай причащайся артельно,

А хочешь — себя не мытарь,—

И можешь стараться отдельно.

По этой причине простой,

Призваньем по гроб обеспечен,

Тащился за плугом Толстой,

А Блок даже складывал печи.

Понятно, оно нелегко,

Хватает мозолей и пота,

Но все же меня увлекло

Незримое братство работы.

Уже не один, а в семье

(За что извини меня, логик!..)

Могу я писать о себе,

А это и будет о многих.

1986

КНИЖНОЕ

Я не верил в лозунги-крики,

Президентам не доверял

И не в жизни искал, а в книге

Совершенство и идеал.

…С детства самого мне доверясь,

Почитая мой опыт-стаж,

Приняла ты книжную ересь

Безраздельно, как «Отче наш».

Я держался на честном слове,

Ни на чём и был горд собой.

Но к чему я тебя готовил

И привёл, поводырь слепой?..

Нет прощенья моей оплошке…

Ты — одна, а вокруг — зверьё…

Что же делать, мой свет в окошке,

Горе луковое моё?

2001

МЕЧТЫ

Я себя не дурил мечтами,

Сколько мог, отгонял их прочь,

Всю дорогу менял местами

Два глагола — мечтать и мочь.

Оттого-то любая малость

Невпопад, а порой впопад,

Удавалась мне, исполнялась,

Правда, лет через пятьдесят.

ЩИТОВИДКА

Я считал себя гордым, стойким,

Неудачам глядел в глаза.

Врач сказал: — Нету вас — есть только

Щитовидная железа.

Все метания и мытарства

И рифмованное нытье,

На которые вы горазды,—

Не от вас они — от нее.

Я-то думал: Томленье духа,

Вера, совесть, и стыд, и честь...

Оказалось — лишь род недуга,

Интенсивный обмен веществ.

Никакого переизбытка

Благородных и высших чувств,

Лишь ничтожная щитовидка

Барахлит — и теперь лечусь.

Все от химии — не от бога —

И земля, и вода, и снедь,

И свобода, и несвобода,

И, наверное, даже — смерть.

Вот и загнан, как мерин в мыле,

Вопрошаю в свои полета:

— Я — венец творения или

Нуклеиновая кислота?!

1978

ТРИ ГОДА

Я тебя зарабатывал кротостью,

И охотою лезть на рожон,

И дурацким хожденьем над пропастью,

Хоть для этого не был рожден.

Я тебя зарабатывал верностью

Стихотворной и просто земной,

И открытостью, и откровенностью,—

Все равно ты была не со мной.

Потому, как в заклятии адовом,

Вдохновляясь и плача зараз,

Я три года тебя зарабатывал —

На четвертый ты только сдалась.

И теперь уж до самой до гибели

Ни за что не расстанусь с тобой,

И плевать, что парнишка из Библии

Страждал дважды по семь за любовь.

То предание ветхозаветное —

Было, не было — не разберем,

И скорее всего и наверное

Там напутали с календарем.

1972