Коллектив авторов - Поляна №4 (6), ноябрь 2013 Страница 20

Было душно, запыленные автомобили с ревом проносились по проспекту, чадя замирали на светофорах, тормозили, трогались и теснились вдоль улиц и у стен зданий.

– Вот что, друг мой, – говорил Аполлинарий, – вы не думайте, что я сумасшедший. Имя – это всего лишь игра. Так, дурь для форсу. Я проник в сферы куда более интересные. Другого пути я не вижу. Чтобы стать чем-то большим, надо уметь рисковать тем, что имеешь… Ведь так? Я начал с самоконтроля. Решил просыпаться в назначенное время. Но погрешность была слишком велика. Я понял, что нужно заставить организм бороться за жизнь. Необходимо повлиять на подсознание, на внутренний страх каждой клетки. И тогда результат будет! И я пошел на это…

Они пересекли проспект 60-летия Октября и двинулись вверх по Ленинскому.

– Простое устройство, – продолжал Аполлинарий, – будильник срабатывая замыкает контакты, протянутые от розетки к моей руке. Все! Смерть или победа над естеством! Битва достойная героев!

«Псих!» – подумал Иван.

– Зачем же так рисковать? – спросил он. – Хотите стать сверхчеловеком?

– При чем тут это? – отмахнулся Аполлинарий. – Дело в другом. Я хочу изменить программу… Пробудить сознание клетки и овладеть им! – возбужденно кричал он. – Люди с крыльями станут реальностью! Все, что угодно!.. Странно, что вас это не вдохновляет. А что касается Библии, так там все неверно! Это летопись несчастий!.. Почему именно страдания? Ведь жизнь – источник радости! Ею надо наслаждаться – каждой каплей, легко и с благоговением… Взгляните на этих людей, – он махнул на прохожих, – они не чувствуют жизни, они замкнуты, они смотрят под ноги и видят лишь серый асфальт. Это хуже смерти. Я так не хочу! Я бросаю вызов этому миру и намерен победить!

Вынув из кармана черную шелковую повязку, он протянул ее Ивану.

– Проверьте… нет… Вы к глазам поднесите. Не просвечивает. Так? Теперь смотрите…

Аполлинарий прикрыл глаза повязкой, крепко стянул узел на затылке и пошел, как ни в чем не бывало, словно и не было никакой повязки. Завернул в продуктовый магазин, пропустил женщину с тележкой и, ткнув пальцем в витрину, спросил:

– Девушка, а что же это у вас печенка такая дешевая? Везде по сорок, а у вас по тридцать два?

– Это телячья, – равнодушно ответила молоденькая пышечка в белом халатике.

Аполлинарий развернулся и проследовал к выходу.

«Однако, – удивлялся Иван, семеня следом. – Ну, положим, что он неслучайно меня сюда позвал. Все подстроено и здесь он заранее побывал. Продавщица – знакомая. Но повязка-то непроницаемая! Как же он видит, куда идти?» Иван покрутил головой, словно надеясь увидеть в воздухе еще одного Аполлинария, споткнулся о поребрик и едва не упал. Аполлинарий, тем временем, пересекая одну из вливающихся в проспект улочек, спокойно пропустил летящий наперерез автомобиль… Напротив гостиницы, он отколол такую штуку: круто свернул вправо и направился поперек проспекта навстречу неминуемой гибели. Иван только рот успел открыть. Аполлинарий уже не шел, а странно подпрыгивал, высоко подбрасывая колени, прижав согнутые в локтях руки к туловищу, вздернув плечи и опустив подбородок.

«Безумец!» – ужаснулся Иван.

Прохожие заволновались.

– Еще один, – пробормотала какая-то старушка. – На прошлой неделе такой же вот ходок был, чуть-чуть не дошел, соскребали потом с асфальту…

– Ведь мать растила, – пожалел кто-то. – Хоть бы скорую вызвали…

Благополучно достигнув середины проспекта, согнутая фигура Аполлинария продвигалась все дальше и дальше к противоположному краю ревущего автомобильного потока.

– Дойдет… – послышался бас за спиной Ивана. – Ловкий паразит!

«А ведь и в правду дойдет», – подумал Иван.

Аполлинарий был уже на ступенях гостиницы. Он обернулся, сорвал повязку и взмахнул ею над головой.

«Это он мне», – догадался Иван, но ответить постеснялся и отвел глаза.

К тротуару подкатил фургон, двое полицейских бережно обняли Аполлинария, посадили внутрь и умчали прочь.

– Все, – вздохнул бас. – Представление окончено. Артист заболел.

Иван постоял еще, выкурил подряд три сигареты, отчего ему сделалось дурно, и побрел в сторону метро.

14

– Что в сумке?

– Ничего.

– Покажите.

– Да чего показать-то?

– Откройте сумку.

– Да зачем?!

– Откройте сумку!… Это что?

– Где?…

Вахтерша потянула сверток.

– Не рвите, не рвите! Что вы рвете?!

Сверток лопнул, из бумажной шелухи показалась злосчастная книжка.

– Ну и что теперь? Акт составлять?! – загремела вахтерша.

– Не надо акт… – испугался Иван.

– Как же не надо? Надо!!!

– Это моя книжка… – промямлил Иван. – Не надо акт…

– Ах твоя?!!

– Честное слово, это я на дом работу взял, – пытаясь спрятать подлую книжку, бормотал Иван. – Честное слово…

– Ах ты, ворюга! – прогремела вахтерша. – Держи его! Попался, голубчик! Теперь не уйдешь!

Иван запустил книгой в вахтершу, перескочил поручень и рванул дверь.

Тотчас он оказался в каком-то незнакомом лесу, вспомнил, что он изобретатель, и что ему немедленно следует приступить к испытанию устройства для контактов с иными мирами. Немедля, он принялся что-то допаивать, и сквозь дымку канифоли ему вдруг померещился престранный уродец, который грозил ему когтистым пальцем, хмурился и бормотал что-то с укоризной. Но Иван тотчас о нем забыл. Когда все было готово, он повернул выключатель и стал ждать. Постепенно устройство окутал бледно-зеленый туман. Фейерверк разноцветных молний разлетался вокруг. «Это иной разум!» – догадался Иван. Туман начал собираться в шар, сгустился и с ужасным грохотом лопнул, распавшись на миллиарды ослепительных искр. Иван упал.

Когда дым рассеялся, Иван открыл глаза.

Над ним возвышался угрюмый кривоногий человечек, совершенно голый, но при этом имевший густую табачную бороду и бугристый лиловый нос.

– Кто вы? – спросил Иван, близоруко щурясь.

Вместо ответа бородач насупился, запыхтел и указал рукой на то место, где было устройство.

– Да-да, – закивал Иван. – Произошла авария. Но зачем вы голый?

Бородач изобразил руками шар и прижал ладони к груди.

– Что-что? – не понял Иван. – Что вы хотите этим сказать? Уж не думаете ли вы, что я поверю, что вы взялись из шара?

Но поверить пришлось. Таинственный карлик раскрыл рот и через золотистые джунгли, покрывающие его лицо, словно из наполненной сокровищами пещеры полилось зеленоватое свечение.

«Фантастика! – подумал Иван. – Нобелевская премия! Существо иного мира!»

Он с трудом поднялся и, шатаясь, сделал несколько шагов.

– Пойдемте, прошу вас. Мы подыщем вам что-нибудь из одежды, – пригласил он бородача.

Разные мысли приходили в голову Ивана. То он собирался напасть на пришельца и связать, чтобы тот как-нибудь не ускользнул, то хотел предложить ему немедленно ехать в Академию наук для доклада, но, в конце концов, начал с разговора.

– Так вы пришелец? – спросил он.

Бородач кивнул и улыбнулся.

– Откуда?

Бородач развел руки, желая видимо показать, что взялся ниоткуда.

– А-а, – понимающе кивнул Иван.

Тем временем бородач окинул взглядом комнату, потянул со стола газету и, не разворачивая, затолкал ее в пещеристый рот.

«Вот так штука!» – изумился Иван.

– Вы, наверное, голодны? – спросил он. – Так я сейчас.

Он сбегал к холодильнику и вернулся, неся хлеб и колбасу. Но когда он увидел, как прожорливый карлик, словно в мясорубку заталкивает себе в пасть одну за другой стоявшие на полке книги, все посыпалось у него из рук.

– Позвольте, – жалобно залепетал он. – Что же вы делаете?

Бородач хмыкнул и, не обращая внимания на растерянного Ивана, продолжал уписывать книги. Когда дело дошло до «Энциклопедии диких животных» Брема, он изогнулся всем телом, встал на четвереньки и моментально преобразился в огромного льва.

«Вот тебе и Нобелевская!» – успел подумать Иван, прежде чем лев, зарычав, кинулся на него и одним махом проглотил целиком.

От ужаса Иван проснулся…

15

После происшествия на Ленинском прошла неделя, известий от Аполлинария не было, и Иван решил побеспокоиться.

– Он… – плаксивым голосом провыла телефонная трубка. – Его больше нет…

– Сбило машиной? – догадался Иван.

– Его… убило током…

Иван понял все. «Вот они игры-то! Будильник, провода, розетка! Дурак, – думал он об Аполлинарии. – Ну, зачем? Ради чего? Ведь мог бы придумать что-нибудь попроще! Так нет же! Риска захотел! Чтоб мороз по коже! Эх, Аполлинарий… Все-таки было в тебе что-то ненормальное, безумное. Любил ты играть со смертью, манила она тебя, завораживала. Вот и доигрался. И чего ты добился? Сказано же: “Не искушай Господа Бога твоего”. Для таких, как ты, сказано!»

Следующей ночью Ивану приснился совсем нехороший сон. Будто бы он сам и еще двое каких-то оборотней-головорезов устроили в незнакомом городе настоящую резню, и там же во сне его поймали и собирались повесить. Он не чувствовал раскаянья, а только страх, досаду и ненависть.

Но вместо казни его вытолкали за массивные решетчатые ворота к широкой винтовой лестнице, уходящей ввысь. Касаясь перил, он поднялся до верхней площадки, прошел мимо спящих стражей и оказался в просторном зале. Матовый свет лился на гладкие стены, ни мебели, ни окон не было. Вдруг пол дрогнул, стены зашатались, одна из них рухнула, и в образовавшемся проеме показались человеческие фигуры.