Антонин Ладинский - Собрание стихотворений Страница 22

147. НАЕЗДНИЦА

Ты птицею в тенетах трепетала,Всего боялась — улиц, замков, скал.Пред зеркалом прическу поправляла,Как собираясь на придворный бал.

Ждала тебя, как в книге с позолотой,Как в сказке, — хижина и звук рогов,Волненья упоительной охотыИ шум метафорических дубов.

Как ножницами вырезаны листьяДеревьев, что торжественно шумят,Как римские таблички для писаньяПокрыты воском, как латынь звенят…

Наездницей летела ты в дубравы,Шумели бурно книжные дубы,И, может быть, сиянье милой славыУже касалось и твоей судьбы.

148. «Все гибнет в холоде зиянья…»

Все гибнет в холоде зиянья:Корабль в морях, цветок в руке,Все эти каменные зданья,Построенные на песке.

Все хижины и небоскребы,Нью-Йорк и дом, где жил поэт.Подвалов черные утробыОстанутся как страшный след.

Но, может быть, в литературеХоть несколько моих листковСлучайно уцелеют в буре,В которой слышен шум дубов.

И женщины прочтут с волненьемСтихи о том, как мы с тобойС ума сходили в упоенье —В бреду, в постели голубой.

149. «Ты жила…»

Ты жила,Ты любила,Ты мирно дышала,Но над этим физическим счастьемГроза,Как мильоны орлов,Возникала,И катиласьВ пространствах вселеннойСлеза.

В той странеВозвышались прекрасные горы, —Там, куда я тебяСквозь бессонницу звал.Мне казалось,Что это органные хоры,А тебе снились платьяИ кукольный бал.

В той странеНа ветру раздувались рубашки,Клокотали вулканыИ билась душа.Ты спокойно поставилаЧайные чашкиИ пшеничный нарезала хлеб не спеша.

Я тебе говорил:— О, взгляни на высоты!О, подумай,Какая нас буря несет!Ты ответила,Полная женской заботы:— Ты простудишься там,Средь холодных высот!

Было ясно:В каком-то божественном планеРазделяют нас горы, пространства, миры.И в объятьях твоих я один,Как в тумане —АльпинистУ подножья прекрасной горы.

150. «Хорошо, когда о пище…»

Хорошо, когда о пищеЗабывает человек,Бредит в ледяном жилищеАфрикой, а в мире — снег.

Хорошо витать в прекрасном,Вдохновляясь, как герой,Чем-нибудь огромным, страшным —Бурей, музыкой, горой.

Скучно, если все — в теплице.Если в жизни напередНумерованы страницыИ рассчитан каждый год.

Только тем, что непохожиНа других, на всех людей,Жребий дан из царской ложиСозерцать игру страстей,

С высоты на мирозданьеПотрясенное взиратьИ в театре, где страданье,Больше всех самим страдать.

151. МЭРИ

Л.Е. Гюльцгоф

Ты в мире, как в море,Где черные хмары.Ты — Мэри, ты — в хоре,Где голос Тамары.

Ты — ласточка в буре,Где парус весь в дырахИ гибель лазури.Ты — кровь на мундирах.

Но в мире, омытомТвоими слезамиИ бурей разбитом,Восходит над нами —

Над домом невежды,Над замком поэта —Светило надеждыПод щебет рассвета.

И в море страданья, —Мы знаем, — как рекиДва чистых дыханьяСольются навеки.

152. КРАСАВИЦА

Твоя душа — прекрасныйПустой огромный зал,Где мрамор беспристрастныйИ холодок зеркал.

Таких размеров рамыЗадуманы судьбойДля музыки, для драмы,Для бури голубой.

В таких холодных зданьяхВитает тишина.И в окнах, как в зияньях,Плывет всю ночь луна.

Но вспыхнет люстр хрустальныхСияний миллион,И в грохотах рояльныхМир будет потрясен.

Так и твое дыханье:Полюбишь ты потом,И музыкой страданьяНаполнится твой дом.

153. ГОРА

Под звездами и облакамиСтоит высокая гора —Чистейший снег в альпийской раме,Тирольского рожка игра.

Ты там живешь. Почти в небеснойСтране из ледников и троп,Склонив над пропастью телеснойВысокий и прекрасный лоб.

Двух данных точек расстояньеМы постигаем на лету,Но хватит ли у нас дыханьяВзойти на эту высоту?

Теодолит есть глаз науки…Но цифрам всем наперекорМы к счастью простираем руки,И я иду на приступ гор.

154. ЗИМА

В моей стране, средь бурь и зим,Стоит дубовый прочный дом.Валит из труб высокий дым,И есть тепло в жилище том.

Как бедный путник одинок,Когда вокруг холодный снег…Узрев в окошке огонек,Попроситесь вы на ночлег.

Хозяин отопрет вам дверь.Вы скажете, что вы поэт,Что дом ваш — мир, но крыши нет,Что холод, как жестокий зверь.

Вы скажете: — Мой путь в стихе,Я шел, где пальмы, где Урал,Но заблудился в чепухеИ в этот зимний мир попал…

155. В ЦАРСТВЕ ПЕРНАТЫХ

Л.Е. Гюльцгоф

Такая малая она на вид,Но таковы небес большие планы:Немного перышек, а так летитЕе душа в возвышенные страны!

И как она умеет жить и петь!С горошиною в горле, со слезами,Сильнее, чем больших оркестров медь,С закрытыми от нежности глазами.

Такой, что рвется в высоту небес,Не наш курятник нужен и не клетка,А весь огромный мир и лунный лес,Концерт, а болтливая соседка.

156. ПОЭТ

Не во дворце и не в шелкуОн пишет каждую строку.А в бедной хижине, в плюще,В дырявом голубом плаще.На чердаке огонь горит.Поэт, он на соломе спит.

Но жизнь поэта не кровать,Чтобы лениться или спать,А важный и высокий трудИ над стихом народный суд.

Не ошибется Судия,Во мрак забвенья низведяПосредственность и пустотуИ малодушную мечту.

157. БЕГЛЯНКА

Л.Е. Гюльцгоф

Чтоб жить — терпение воловье.И, зная твой непрочный домИ слабое твое здоровье,Я беспокоился о том,

Как ты перелетишь темницу,Покинешь этот скучный балИ ночью перейдешь границу,Где черный лес и много скал.

В лесу железные колючкиРвут жадно платье из тафты,Но спряталась луна за тучки,И тенью проскользнула ты.

Потом, пролив слезу, как братья,Найдут средь терний пастухиКусочек голубого платья,В бутылочке твои духи,

Твой милый голос в ранней птице,Под дубом туфельку твою,Но ты уж будешь за границей, —В Италии или в раю.

158. «Я думал: жалок человек!..»