Том 1. Стихотворения 1813-1820 - Александр Сергеевич Пушкин Страница 22

Нам жизни дни златые

Не страшно расточать.

Поделимся с забавой

Мы веком остальным,

С волшебницею-славой

И с Вакхом молодым.

Моя эпитафия*

Здесь Пушкин погребен; он с музой молодою,

С любовью, леностью провел веселый век,

Не делал доброго, однако ж был душою,

    Ей-богу, добрый человек.

Сраженный рыцарь*

Последним сияньем за лесом горя,

Вечерняя тихо потухла заря.

  Безмолвна долина глухая;

В тумане пустынном клубится река,

Ленивой грядою идут облака,

  Меж ими луна золотая.

Чугунные латы на холме лежат,

Копье раздробленно, в перчатке булат,

  И щит под шеломом заржавым,

Вонзилися шпоры в увлаженный мох:

Лежат неподвижно, и месяца рог

  Над ними в блистанье кровавом.

Вкруг холма обходит друг сильного – конь;

В очах горделивых померкнул огонь,

  Он бранную голову клонит.

Беспечным копытом бьет камень долин –

И смотрит на латы – конь верный один

  И дико трепещет и стонет.

Во тьме заблудившись, пришелец идет,

С надеждою робость он в сердце несет –

  Склонясь над дорожной клюкою,

На холм он взобрался, и в тусклую даль

Он смотрит и сходит – и звонкую сталь

  Толкает усталой ногою.

Хладеет пришелец, кольчуги звучат.

Погибшего грозно в них кости стучат,

  По камням шелом покатился,

Скрывался в нем череп… при звуке глухом

Заржал конь ретивый, скок лётом на холм –

  Взглянул… и главою склонился.

Уж путник далече в тьме бродит ночной,

Всё мнится, что кости хрустят под ногой…

  Но утро денница выводит –

Сраженный во брани на холме лежит,

И латы недвижны, и шлем не стучит,

  И конь вкруг погибшего ходит.

К Дельвигу («Послушай, муз невинных…»)*

 Послушай, муз невинных

Лукавый духовник:

Жилец полей пустынных,

Поэтов грешный лик

Умножил я собою,

И я главой поник

Пред милою мечтою;

Мой дядюшка-поэт

На то мне дал совет

И с музами сосватал.

Сначала я шалил,

Шутя стихи кроил,

А там их напечатал,

И вот теперь я брат

Бестолкову пустому,

Тому, сему, другому,

Да я ж и виноват!

 Спасибо за посланье –

Но что мне пользы в том?

На грешника потом

Ведь станут в посмеянье

Указывать перстом!

Изменник! с Аполлоном

Ты, видно, заодно;

А мне прослыть Прадоном1

Отныне суждено.

Везде беды застану!

Увы мне, метроману,

Куда сокроюсь я?

Предатели-друзья

Невинное творенье

Украдкой в город шлют

И плод уединенья

Тисненью предают, –

Бумагу убивают!

Поэта окружают

С улыбкой остряки.

«Ах, сударь! мне сказали,

Вы пишите стишки;

Увидеть их нельзя ли?

Вы в них изображали,

Конечно, ручейки,

Конечно, василечек,

Иль тихий ветерочек,

И рощи, и цветки…»

 О Дельвиг! начертали

Мне музы мой удел;

Но ты ль мои печали

Умножить захотел?

В объятиях Морфея

Беспечный дух лелея,

Еще хоть год один

Позволь мне полениться

И негой насладиться, –

Я, право, неги сын!

А там, хоть нет охоты,

Но придут уж заботы

Со всех ко мне сторон:

И буду принужден

С журналами сражаться,

С газетой торговаться,

С Графовым восхищаться2…

Помилуй, Аполлон!

Роза*

Где наша роза,

Друзья мои?

Увяла роза,

Дитя зари.

Не говори:

Так вянет младость!

Не говори:

Вот жизни радость!

Цветку скажи:

Прости, жалею!

И на лилею

Нам укажи.

Александру*

 Утихла брань племен; в пределах отдаленных

Не слышен битвы шум и голос труб военных;

С небесной высоты, при звуке стройных лир,

На землю мрачную нисходит светлый мир.

Свершилось!.. Русский царь, достиг ты славной цели!

Вотще надменные на родину летели;

Вотще впреди знамен бесчисленных дружин

В могущей дерзости венчанный исполин

На гибель грозно шел, влек цепи за собою:

Меч огненный блеснул за дымною Москвою!

Звезда губителя потухла в вечной мгле,

И пламенный венец померкнул на челе!

Содрогся счастья сын, и, брошенный судьбою,

Он землю русскую не взвидел под собою.

Бежит… и мести гром слетел ему во след;

И с трона гордый пал… и вновь восстал… и нет!

 Тебе, наш храбрый царь, хвала, благодаренье!

Когда полки врагов покрыли отдаленье,

Во броню ополчась, взложив пернатый шлем,

Колена преклонив пред вышним алтарем,

Ты браней меч извлек и клятву дал святую

От ига оградить страну свою родную.

Мы вняли клятве сей; и гордые сердца

В восторге пламенном летели вслед отца

И местью роковой горели и дрожали;

И россы пред врагом твердыней грозной стали!..

 «К мечам!» – раздался клик, и вихрем понеслись;

Знамена, восшумев, по ветру развились;

Обнялся с братом брат; и милым дали руку

Младые ратники на грустную разлуку;

Сразились. Воспылал свободы ярый бой,

И смерть хватала их холодною рукой!..

А я… вдали громов, в сени твоей надежной…

Я тихо расцветал беспечный, безмятежный!

Увы! мне не судил таинственный предел

Сражаться за тебя под градом вражьих стрел!

Сыны Бородина, о кульмские герои!

Я видел, как на брань летели ваши строи;

Душой восторженной за братьями спешил.

Почто ж на бранный дол я крови не пролил?

Почто, сжимая меч