Андрей Дементьев - Избранное Страница 24

Вождь

Предайте его земле.Он столько ей зла принес.Россия была во мгле,Почти слепая от слез.

Измученная нуждой,Порастеряв народ,Осталась она вдовойВ тот непотребный год.

Предайте земле его.Не мучайте скорбный дух.Ушло его торжествоИ факел давно потух.

И хватит портретов намИ памятников его.А Мавзолей – не Храм.И мумия – не божество.

Поэты и власть

Власти нас не жалуют вниманием.Был бы ты банкир иль олигарх, –Мог, к примеру, на проект дать мани им.А какая выгода в стихах?!

Власти нас вниманием не жалуют.Мы не гоним нефть, не шьем бюджет.И стихи для них – подобно жалобе,Если гонор власти не воспет.

Ну, а то, что дарим мы надежду,В душах зажигаем добрый свет, –Это безразлично самодержцам.Прибыли от вдохновенья нет.

Но и эта власть уйдет когда-то,Уступив другим чинам черед…

У поэзии – всего одна лишь дата,Та, что ей определит народ.

«Никогда не читал анонимок…»

Никогда не читал анонимок.Я на эти дела не горазд.Было все в моей жизни взаимно –От признаний до горестных фраз.

Презирать иль любить анонимно,Все равно что на пальцах игратьФугу Баха иль музыку гимна,Или складывать фиги в тетрадь.

Никогда не терпел анонимок,Закрывал свой покой на засов…Мне понятней молчание мима,Чем трусливые выпады слов.

«С тех горючих дней «Норд Оста»…»

С тех горючих дней «Норд Оста»Не стихает в сердце боль.До чего же было простоЗавязать с Москвою бой.

До чего же просто былоПо свободному пути,Обернув себя тротилом,Прямо к сцене подойти.

Обандитился наш город…И теперь любой хиляк,Что с утра уже наколот,Может всех перестрелять.

А менты на перехватеВновь очнутся в дураках.Скоро нам страны не хватитУместить свой гнев и страх.

И тревожно время мчится,Словно горькая молва.Хороша у нас столица –Криминальная Москва.

Черный лебедь

Памяти Владимира Высоцкого

Еще одной звезды не стало.И свет погас.Возьму упавшую гитару.Спою для вас.

Слова грустны, мотив невесел,В одну струну.Но жизнь, расставшуюся с песней,Я помяну.

И снова слышен хриплый голос.Он в нас поет.Немало судеб укололосьО голос тот.

А над душой, что в синем небе,Не властна смерть.Ах, черный Лебедь, хриплый Лебедь,Мне так не спеть.

Восходят ленты к нам и снимки.Грустит мотив.На черном озере пластинкиВновь Лебедь жив.Лебедь жив…

«Мне судьба не оставила шанса…»

Юрию Полякову

Мне судьба не оставила шансаЖить иначе, чем некогда жил.И когда я не с теми общался,И не с теми бездумно дружил.

Лучезарно неслась моя юностьМимо чьих-то невзгод и обид.Перед сильными мира не гнулась,Не искала высоких орбит.

Жил, как жил…Не стыдясь прожитого,Не грустя по былым временам.Ничего, кроме доброго слова,Я не брал у судьбы своей внайм.

«Как мне больно за российских женщин…»

Как мне больно за российских женщин,Возводящих замки на песке…Не за тех, что носят в будни жемчугИ с охраной ездят по Москве.

Жаль мне женщин – молодых и старых,Потемневших от дневных забот,Не похожих на московских барыньИ на их зажравшийся «бомонд».

Что же мы позволили так жить им,Не узнавшим рая в шалаше…Уходящим, словно древний Китеж…С пустотой в заждавшейся душе.

«Отшумели выборы…»

Отшумели выборы…РаспроданВесь пиар и весь рекламный бум.Власть предпочитает быть с народомС голубых экранов и трибун.

А Россия так же в бедах корчится.Негодует, мучится, скорбит.Вымирает в гордом одиночествеОт недоеданья и обид.

Вновь Россию краснобаи кинули,Потому что верила она.Машет птица бронзовыми крыльями,Но взлететь не может с полотна.

«А в метро на переходах…»

А в метро на переходахМного нищих, как в войну.Просят денег у народа,Ну, a кто подаст ему?

Раскошеливайся, Запад!Аппетит неукротим.Мы стоим на задних лапах,Потому что есть хотим.

А поодаль барахолка.Вся Москва торгует тут.Ждать, наверное, недолго –И страну распродадут.

И, устав от словоблудий,Я кричу у стен Кремля:– Что же с нами завтра будет?Что же с нами будет, бля?!

«Разворована Россия…»

Разворована Россия.Обездолена страна.Никого мы не просилиЖизнь менять и времена.

Но уже нам жребий роздан.И подсунут новый миф…

Так же вот крестьян в колхозыЗагоняли, не спросив,Как теперь нас гонят к рынку,Будто к собственной беде.Ты ловись, ловися, рыбка,В мутной рыночной воде.

И уж вы «не подведите»,Олигархи-рыбаки…

Я иду к строке на митинг,Всем запретам вопреки.

«Я отвык от России…»

Я отвык от России.И сказала она:«Где вас черти носили?Я – другая страна.

Та, которую знал ты,Отгуляла свое,Где ни взрывы, ни залпыНе терзали ее».

Что ж ты сделала с нею,Голубая шпана,Что теперь всех беднее,Всех несчастней она?!

И кричит Кахамада:«Чтоб воскреснуть стране,Крест поставить бы надоНа замшелом старье».

Вымирайте без музык,Ветераны войны.Вы большая обузаДля любимой страны.

Пусть приходит скорееК нашим бабушкам смерть.Сколько можно на шееУ России сидеть.

Пусть повесточки на домИм из моргов несут.И тогда кахамадамБудет кайф и уют.

Памяти Сергея Юшенкова

В этой жизни фатальнойВсе во власти Небес.Из колоды игральнойКарту вытащил бес.

И была эта картаЧерным знаком судьбы…

Ты признался мне как-то,Что устал от борьбы.

От бесплодных баталий,И предательств друзей.В этой жизни фатальнойТы был искренен с ней.

Ах, Сережа, Сережа,Дорогой мой земляк,Без тебя здесь все то же:Тот же гимн, тот же флаг.

Между властью и долгомТа же Дума сидит.Не поймешь ее толком –Чей она сателлит.

Жаль, что век уже прожит.Твой, упавший во тьму.Ты прости нас, Сережа,За чужую вину.

И за то, что ни завтра,Ни потом, никогдаНе вернешься внезапноВ мир, где крепнет вражда.

И за то, что уходятНе по воле своейТе, чья память в народеВсе грустней и грустней.

Лица кавказской национальности

Мы живем в тисках крутой формальности –И уже на подозренье весь Кавказ.И лицо чужой национальностиПочему-то раздражает нас.

Я смотрю в растерянные лица.Чувствую, как в них бунтует кровь.Наша всенародная столицаВыборочно дарит им любовь.

Нам бы всем по-доброму собраться,Недоверье поборов и страх.Но уходят в горы новобранцыИ лютует ненависть в горах.

Мы и раньше уходили в горыВ окруженье дружбы и любви.А теперь влиятельные ворыГреют руки на чужой крови.

Из прошлого

О друге своем узнаю от других.Он мечется где-тоМеж дел и свиданий.И дружба моя –Как прочитанный стих –Уже затерялась средь новых изданий.

О друге своем узнаю из газет.Он строго глядитС популярной страницы.Ну что же, на «нет»И суда вроде нет.Не пивший вовек,Я хочу похмелиться.

О друге своем вспоминаю порой.Читаю открытки его и записки.Но кто его тронет –Я встану горой,Поскольку священны у нас обелиски.

Чиновнику

За вами должность, а за мною имя.Сослав меня в почетную безвестность,Не справитесь вы с книгами моими, –Я всё равно в читателях воскресну.

Но вам такая доля не досталась.И, как сказал про вас великий критик, –Посредственность опасней, чем бездарность.А почему – у классика прочтите.

Кайфуйте дальше – благо, кайф оплачен.Он вам теперь по должности положен.Но только не пытайтесь что-то значить –Чем в лужу сесть, сидите тихо в ложе.

Солдатские матери