Владислав Ходасевич - Стихотворения Страница 24

Вечером в детской

Вале Х.

    О детках никто не заботится.    Мама оставила с нянькой.    Плачут, сердечки колотятся…«Дети, не кушайте перед банькой».

    Плачут бедные дети.    Утирают слезы кулачиком.    Как больно живется на свете!..«Дети, играйте мячиком».

    Скучно. Хочется чудной сказки,    Надоела старая нянька.    Просят утешения грустные глазки…«Глядите: вот Ванька-встанька…»

Песня

Над рекоюГолубоюЯ стою…На холме я,Сладко млея,Запою.

Ветер дышит,Чуть колышетЛепестки,Обвевает,НалетаетОт реки.

Песня льется,ДонесетсяДо людей…Пусть вздыхают,Пусть внимаютТихо ей.

Deo Ignoto

О mon Dieu, votre crainte m'a frappé.

О творец, ослепшей жизниПогрузивший нас во мглу,В час рожденья и на тризнеЯ пою тебе хвалу.

Неизведанный губительВечно трепетных сердец,Добрый пастырь, правый мститель,Ты — убийца, ты — отец.

Если правда станет ложью,Бог, тебя я восхвалюИ молитвы смутной дрожьюЖажду сердца утолю.

О, поставь слепую душуНа таинственный рубеж!Я смиренья не нарушу,Погуби — или утешь!

Был я робок и опаслив,Но на радостной зареБуду светел, буду счастливЖертвой пасть на алтаре!

Диск

Чело в лучах и члены гибки.Бросаю в воздух звонкий Диск.Кружась, летит, и блески зыбки.В струях зефира — свист и визг.

Смотрю: взметнулись в синем небеДва Солнца: Диск и Аполлон.Я посвящаю юной ГебеРазмах руки и меди звон.

Взлетел. Дрожит… Сейчас сорвется.И вот — упал к моим ногам.Еще удар — опять взовьетсяНавстречу блещущим лучам.

Ухожу. На сердце — холод млеющий,Высохла последняя слеза.Дверь закрылась. Злобен ветер веющий,Смотрит ночь беззвездная в глаза.

Ухожу. Пойду немыми странами.Знаю: на пути — не обернусь.Жизнь зовет последними обманами…Больше нет соблазнов: не вернусь.

Жизнь — полководец

Marche funebre

Тяжки шаги моих солдат.Мерно идет за рядом ряд.

Едкая пыль… «Вперед! Вперед!»Каждый из вас убьет, умрет.

Гром барабанов. Стук костей.Жизнь неустанна… «Марш, смелей!»

Пройдены версты. Смерть не ждет.Призрак возник… «Вперед, вперед!»

Верны шаги слепых солдат.К смерти идет за рядом ряд.

Горгона

Внимая дикий рев погони,И я бежал в пустыню, вдаль,Взглянуть в глаза моей Горгоне,Бежал скрестить со сталью сталь.

И в час, когда меня с врагинейСомкнуло бранное кольцо, —Я вдруг увидел над пустынейЕе стеклянное лицо.

Когда, гремя, с небес сводилиОгонь мечи и шла гроза —Меня топтали в вихрях пылиСмерчам подобные глаза.

Сожженный молнией и страхом,Я встал, слепец полуседой,Но кто хоть раз был смешан с прахом,Не сложит песни золотой.

Друзьям

Друзья! В тот час, когда, усталый,Я вам скажу, что нет Мечты,Залейте кровью, ярко-алой,Мои позорные черты.

И в этом будет правда — знайте.Свой приговор изрек я сам.Мой труп проклятый растерзайтеИ на съеденье бросьте псам!

И ныне я, завету верен,В того, кто снял с чела венок,Кто перед Жизнью — лицемерен, —Вонжу отравленный клинок!

Ликующие

Затянут тиной темный пруд.Смотрю в него. Лицо так бледно.А за стеной уже несутСветильник свой. Поют победно.

Боюсь их пенья. Там, за мглой,Предстанет ужас пробуждеиья…В ответ на радость под землейЧуть шепчут песни погребенья…

Уйдите, ах, уйдите прочь!Я слышу смерть, вам нет надежды.О, как ужасно смотрит ночьНа эти брачные одежды.

Скорее, плачьте. Зной сокрылПровал. С улыбкой пенью внемлетИ дуновеньем темных крылОгонь светильника колеблет.

Пилат

М.

Заслышав голос прорицанья,Я Сына Божия казнил.Хвалите Бога за избранье!Меня покой не соблазнил.

О, вынул тот жестокий жребий,Кто над Царем взнесет удар!Но разве не был в дальнем небеНа землю сброшенный Икар?

Омыты руки пред толпою,Но перед Небом, я — судья, —Кровавых пятен с них не смою! —Я ими свят. Несись, ладья!

Тому, кто верен Вечной Воле,Дорогой торной не идти.Отныне я — единый в поле,На непроложенном пути.

Стучался я у тайной двери.За ней — спасенье или смерть.И мне в неколебимой вереПредстала вскрывшаяся твердь.

И ныне знаю: в час желанный —За миг мученья — вознесусь.Последней Правдой осиянный,Меня обнимет Иисус!

Только вечером нежноеМне понятно и близко…Говорит НеизбежноеВ блеске Лунного Диска.

В ленте, медленно тающей,Озаренных тумановСловно блеск замирающийГолубых океанов…

Только вечером нежноеСердцу тяжкому близко…Как всегда Неизбежное —Тайне Лунного Диска…

Ал. Брюсову

Меня роднят с тобою дни мечтаний,Дни первых радостей пред жертвенным огнем…И были мы во власти обаяний,И сон ночной опять переживали днем.

Ты отступил от жертвоприношений,Богам неведомым. Ушел в страну отцов,Вершить дела домашних устроений,Заботы будущих и прежних мертвецов.

Я вышел в жизнь. Быть может, мой удар —Защитник от Судьбы — и робок, и не меток.Но жизнь благодарю за то, что я — не старИ не герой в театре марьонеток.

Навсегда разорванные цепиМне милей согласного звена.Я, навек сокрытый в темном склепе,Не ищу ни двери, ни окна.

Я в беззвучной темноте пещерыДолжен в землю ход глубокий рыть.И, изведав счастье новой веры,Никому объятий не раскрыть.

Мы все изнываем от жизненной боли.И нет исцеленья. Нам больно, нам больно.Я тысячи раз умирал против воли —И тысячи раз воскресал подневольно.

Как будто бы взор, неестественно меткий,Нас издали знаком мучений отметил.Я долго махал призывающей веткой,Кричал над морями — никто не ответил.

Прошли корабли, не меняя дороги,Боясь наскочить на утес придорожный,Там, за морем где-то, — рождаются боги,А мы — на скале, позабытой, безбожной.

Грифу