Записки отчаяния - Иван Александрович Валуев Страница 24

то ли на попу. Меня передернуло, я обернулся всем телом. И дедушка будто очнулся и посмотрел уже мне в глаза. Его взгляд наводил на меня ужас и желание распрощаться с ним, как можно быстрее. Вокруг – ни души. Помощи ждать неоткуда. Сам по себе я не слабак, но деда просто жалко бить. Рука не поднимется. – Снимай штаны! – говорит он. И только сейчас я заметил, что он в правой руке держал увесистый газовый ключ. Мое сердце ушло, как говорится, в пятки. Но по дороге до пят задержалось в районе попы. И по тяжести в том месте, я понял, что сердце упало, как на дно. Мной овладела паника. Я не знал, что делать, но и собрался драться. И когда я представил себе, с помощью метода дедукции, за что именно я буду драться, то невольно истерически засмеялся. С одной стороны мне представлялось, что я дерусь за свою жизнь. А с другой стороны, я могу потерять сначала честь, затем достоинство; в мгновение ока стать одним из членов направления ЛГБТ, против которых я ничего плохого не имею; и в конце концов уже лишиться (смотря по обстоятельствам) жизни. Дедуля усмотрел в моем смешке, наверное какое-то проявление силы, и начал уверенно двигаться ко мне на встречу. Метод дедукции, порывшись в чертогах моего разума, раздобыл еще один путь – «мороз меня не раз спасал». Я встряхнул головой и понял, что уже и мозг мой готов к поражению, и просто старается найти самый удобный для себя сценарий. Еще один шаг дедугана и я сорвался с места, как ошпаренный. Я не знал, куда бежать. Но за полем видел небольшой лес, где бы я мог скрыться. Мои ноги несли меня, казалось быстрее, чем Фореста Гампа. Правда джинсы сильно натягивались на бедрах и попе. По спине прошел холодок, а волосяной покров на руках ощетинился, и в доли секунды я осознал, что плотность воздуха изменилась и в нем находится инородное тело, которое передвигается с большой скоростью. Мое счастье, что мой Ангел Хранитель такой сильный. Пока я размышлял о том, что же это за ощущения я испытываю, возле правого уха пролетел газовый ключ, насвистывая Марсельезу. После этого все будто затихло. Я не слышал ничего вокруг. И ничего внутри, даже сердца стук не слышал, которое в обмороке лежало на моем дне…

Когда я добежал до леса, который находился где-то на расстоянии чуть больше километра, я повернулся. Деда не было на горизонте и его машины тоже. Я вспомнил за свои вещи, забытые в запертой машине. А мое воображение до того разыгралось, что я для себя отчетливо видел, как дед смотрел на мою попу в новых джинсах, которая подпрыгивала очень медленно в его глазах в такт движения. И именно этот факт вскружил ему голову настолько, что он не смог точно попасть газовым ключом мне в голову… От этих мыслей я истерически засмеялся, дрожа всем телом… Меня еще долго не отпускал истерический смех. Я стал приходить в себя и утирать слезы веселья с лица, как за спиной услышал: «Снимай штаны!».

                        ***

Наверное, каждый человек в своей жизни встречался с неуместными шутками или замечаниями в свою сторону от взрослых и уважаемых людей. Так было и с Александром. Еще в школе он позиционировал себя, как центр всеобщего внимания. Своей харизмой и артистичностью он легко завоевывал уважение ребят и любовь девочек. Он был веселым, спортивным и удачливым. Он имел все качества необузданного характера мужчины. И однажды, на уроке физики, где его было крайне редко встретить, Александр столкнулся с обычной преградой его тщеславия. Пожилой уже преподаватель, Марк Альбертович, весьма искушенный жизнью и своими амбициями, видел людей насквозь и успевал даже не отставать от взглядов молодежи. Александр вел себя на уроке достаточно эмансипированно, как для ученика школы. Он то выкрикивал невпопад, поднимая этим смех в классе, то остроумно шутил и громко разговаривал с ребятами. А когда ему наскучило, и он зарядился вниманием толпы, тогда он захотел незаметно уйти с урока. Поводом, послужившим для выхода из аудитории, послужила просьба о неотложном желании посетить туалет. Марк Альбертович, который молча сносил все эпатажные сцены Александра, не долго думая, буркнул себе в усы нелепую шутку, которая, впрочем, была по душе всем в классе, кроме Александра: – «Не можете просидеть и одного урока, чтобы не обмочиться. Для таких, как вы, был придуман подгузник. Вот и носите его в школу…» Александр проглотил язык. На такое нечего было ответить. Как иногда нечего ответить на бред. Но ситуация эта имела лишь дисциплинарную сторону, о которой Александр не задумывался на тот момент. Он только водил глазами по аудитории и встречал насмешливые глаза и орущие рты. Конечно же, такого человека, как Александр, очень задела эта история. Но в тот же учебный год Марк Альбертович слег, как говорили слухи, в больницу с каким-то тяжёлым заболеванием. К нему приехали даже дальние родственники из Германии, чтобы повидаться. Александр не преминул этим моментом и цинично шутил: «Недолго фраер танцевал!» Умалишенная жестокая молодежь смеялась с этой шутки, как и со всего, что казалось глупым, смешным или непонятным и необъяснимым…

Спустя продолжительное время, за которое Александр успел выучиться в университете и отслужить в армии, он скитался по странам мира, где работал на разных работах. Так же во время своих рабочих выездов, он успевал и путешествовать. Выкраивать малое время для посещения культурных, исторических и знаменитых мест. Очередной его трудовой выезд был ориентирован в Германию. По знакомству ему предлагали хорошее место. Грязное, конечно, и трудоемкое, хорошо оплачиваемое, и со многими выгодными впоследствии льготами. Это был дом для престарелых, который нуждался в сильных руках, уважительном и ответственном отношении к пожилым людям. В этом доме каждый сотрудник имел свою группу пожилых людей, за которых он был в ответе. Любую работу, которую необходимо было выполнить, Александр делал лучше всех. Он никогда не жаловался на слишком тяжелых пациентов, или же на ежедневно грязное белье, или на второстепенные обязанности. Жизнь научила его не всему, но уже некоторым вещам и пониманию людей… Он выполнял свою работу лучше всех. Его даже часто хвалили сами пациенты, хотя и часто забывали его имя. Работы в этом доме было очень много. И иногда кто-то из персонала не успевал сделать всю свою работу. И на выручку таким приходили другие служащие. Одна хорошенькая девушка, попросила однажды Александра помочь ей с ее работой. Она не