Ирина Ратушинская - Стихотворения. Книга стихов Страница 25

«Научились, наверно, закатывать время в консервы...»

Научились, наверно, закатывать время в консервы,И сгущённую ночь подмешали во все времена.Этот век всё темней,И не скоро придёт двадцать первый,Чтоб стереть со вчерашней тюремной стены имена.

Мы его нагружали ушедших друзей голосами,Нерождённых детей именами — для новой стены.Мы с такою любовью его снаряжали, но самиМы ему не гребцы, даже на борт его не званы.

Но отмеренный груз укрывая рогожею грубой,Мы ещё успеваем горстями просеять зерно —Чтоб изранить ладони, но выбрать драконовы зубыИз посева, которому встать после нас суждено.

«Снова кутать бессмысленной рванью озябшие плечи...»

Снова кутать бессмысленной рванью озябшие плечи,Просквожённое дырами платье сводя на грудиБесполезным движением, зная: закалывать нечем,Всей горячкой свободывмерзая в сегодняшний вечер,И не ведая, сколько таких вечеров впереди.И во имя чего,И какого прозрения ради?Неужели для края, где прячут в ладони лицо,Где с гробницы следятза всеобщим участьем в параде?Но мятежные дети ведут голубые тетрадиИ умеют их прятать от слепорождённых отцов.Вырастай из наследства,Из книжек и песен вчерашних,Не робей оперяться, назначенный к жизни птенец!Но в летейской водеокрещённый кораблик бумажныйРазверни и прочти:— Умирать — это тоже не страшно,Лишь немного тошнит,Когда входишь в пятно на стене.

«А не пора ли обратно...»

А не пора ли обратно,Мы так задержались тут.Пересохнут наши каналы и ветры наши уснут.Наши кони забудут руку, а планеты забудут бег.Не пора ли, Отец,От чужих берегов — к себе?Всё, что Ты велишь, мы оставим в этом краю:И своё дыханье, и труд,И печаль свою.Но, пройдя из конца в конец эту землю,Ты видишь сам:Мы на каждой тропе опознаны —По глазам!Мы у каждой стены расстреляны —Без суда!Сколько раз умирать, пока Ты не скажешь «да»?Не пора ли обратно,Мы выплатили долги —За себя, а потом ещё за других.Мы стократно преданы, всё исполнено — что ещё?Под какую лавину ещё подставлять плечо?Между двух врагов кидаться —В какой борьбе?И какое небо ещё держать на себе?Наши кони ждут, Отец,Наши травы медлят расти!Посмотри — мы прошли все назначенные пути,В здешний камень врезалиВсе слова, что стоит сказать —Ради права уйти,Не оглядываясь назад.

«...Но только бы не думать о дороге...»

...Но только бы не думать о дороге —Прогретой, пыльной, чтоб идти, идти!Храни меня, храни, рассудок строгий,Не отпускай узды на полпути!

Ещё нам долго вместе отбиватьсяОт каторжных удушливых ночей,Острожных снов — почти галлюцинаций,Бессмысленных издёвок палачей,

Предательства уставших, и отравыИх поцелуев... Сдохни, но снеси —Не зная срока, не имея праваСказать, что всё, что больше нету сил!

Не позволяй слабеть, казни отказомРебяческое «больше не могу...»В кромешный век — храни меня, мой разум!Храни — и я тебя уберегу.

«Если долго идти от автобуса снежной дорожкой...»

Если долго идти от автобуса снежной дорожкой,Ориентируясь больше по звёздам,чем по фонарям —То растает мороз на губах недозрелой морошкойИ покажется дом кораблём посреди января.

Как спасённые на борт, подымемся мы на ступени,И откроется тёмная дверь под ледышкой ключа,И привычно шарахнутся в стороны быстрые тениИз компании тех, что шалят в пустоте по ночам.

В кухне кран заскулит по-щенячьи,услышав хозяев,Заскрипит половица, ругаясь, что поздно пришли,И молоденький месяц, за долгую вахту озябнув,Сунет рожки в окно, как любая зверюшка Земли.

Мы огонь разведём,Чтоб сходились к нам добрые люди,Чтоб звенел и звенелколокольчик у наших дверей...Если долго идти — это всё обязательно будет —Посреди января.Но которого из январей?

«А когда тебя скосит в битвах...»

А когда тебя скосит в битвах —Ты увидишь: люди пришли.На тебя, ещё незарытого,Они бросят комья земли.И друзья, и просто знакомые —Вон их сколько! Так странно разве,Если брошенные комьяОбернутся комьями грязи?Кто-то робко, а кто-то смело:— Эка невидаль — за свободу!Ты погоды для них не сделал.Вот и грязь —От плохой погоды.

ЛЕДИ ГОДИВА

Как мне мало известно про вас,Огнегривая леди!Ни причины изгнанья,Ни что с вами было потом...Лишь обрывок легендыО вашей безмолвной победеНад властительным хамом,О том, как вам были щитомЗатворённые окнаИ строгая воля народа:Не позволить глумленья!(Ну как не любить англичан?)Обезлюдевший город,Закрытые глухо ворота:Ни единой души —Разве только считать палача.Впрочем, был ли палач?Может быть, я его сочинила?Но в подобных делахКак же можно его обойти?Как лукавит судья,Как могильщик копает могилу —Так палач ожидаетНа каждом бессмертном пути.Но глаза палача не видныСквозь разрез капюшона,Как во все времена(Может, им не положено глаз?)В целом мире лишь двое:Граф Ковентри, глядя с балкона,Да безглазый палачПровожают в изгнание вас.Только топот коняВ переулках пустынных немеет,Как забытое слово,Что в шорох веков сорвалось.Здесь заклинило время стоп-кадром,И ветер не смеетШевельнуть небывалым плащомИз тяжёлых волос.Ах, отважная леди,Пришпорим коня без боязни,Да проедем насквозь,Не считая годов и минут!Как слоёный пирог,Прорезая эпохи и казни,И другие эпохи,Которые следом придут!Продырявим историю —Нас она, что ли, жалела?Срежем ратуши угол,Пугая судейских крючков,И в чужое столетье прорвёмсяС конём ошалелым,Отразившим расколотый мирУдивлённым зрачком!

«Наш свод достаточно прочен...»

Наш свод достаточно прочен —Как холод стеклянной колбы.Наш мир достаточно вечен —Мы раньше погибнем оба.Но всё же мы пишем письмаПустынными ноябрями.Ты разве не знал, Создатель —Гомункулюсы упрямы!И будут плодить упрямых,Стыдящихся горбить плечи,Умеющих с Божьим взглядомСкрестить глаза человечьи!Так разве странно, Создатель,Что в ходе экспериментаНе хватит на всех смиренья,Отпущенного для смертных?Мы будем друг к другу — рваться!(Ох, береги приборы!)На все Твои лабиринты —Выдумывая порох!На смертную нашу муку —Слагая слова победы,На боль — закусив улыбку,Без стона — в Кого бы это?Не Твой ли закон, что глинаЛишь крепче после обжига?Что если едины двое —Трубою нерасторжимы!В мерцающую колбуВглядись и махни рукою:Ну что Тебе — в целом стаде,Ведь снова отбились — двое!...Пора выключать рубильник.Так что же Ты медлишь, Отче?Что можно на нас обрушитьЕщё, кроме вечной ночи?Какой Ты ещё назначишьСвоим гордецам — завет?...Стоим, запрокинув лицаВ невыключенный свет.

«Что колышется в ритме прибоя...»