Александр Галич - Когда я вернусь (Полное собрание стихов и песен) Страница 26

РУССКИЕ ПЛАЧИ

На лесные урочища,На степные берлогиШли Олеговы полчищаПо дремучей дороге.И на марш этот глядючи,В окаянном бессильи,В голос плакали вятичи,Что не стало России!Ах, Россия, Рассея –Ни конца, ни спасенья!

И живые, и мертвые,Все молчат, как немые,Мы, Иваны Четвертые –Место лобное в мыле!Лишь босой да уродливый,Рот беззубый разиня,Плакал в церкви юродивый,Что пропала Россия! Ах,Россия, Рассея –Все пророки босые!

Горькой горестью меченыНаши тихие плачи –От Петровской неметчиныДо нагайки казачьей!Птица вещая – троечка,Тряска вечная, чертова!Не смущаясь ни столечка,Объявилась ты, троечка,Чрезвычайной в Лефортово!Ах, Россия, Рассея –Чем набат не веселье!?

Что ни год – лихолетье,Что ни враль, то Мессия!Плачет тысячелетиеПо России – Россия!Выкликает проклятия…

А попробуй, спроси –Да была ль она, братие,Эта Русь на Руси?

Эта – с щедрыми нивами,Где родятся счастливымиИ отходят в смиреньи.Где как лебеди – девицы,Где под ласковым небомКаждый с каждым поделитсяБожьим словом и хлебом.

…Листья капают с деревцаВ безмятежные воды,И звенят, как метелица,Над землей хороводы,А за прялкой беседы,На крыльце полосатом,Старики-домоседы,Знай, дымят самосадом.Осень в золото набрана,Как икона в оклад…

Значит все это наврано,Лишь бы в рифму да в лад?!Чтоб, как птицы на дереве,Затихали в грозу,Чтоб не знали, но верилиИ роняли слезу,Чтоб начальничкам кланялись,За дареную пядь,Чтоб грешили и каялись,И грешили опять?..

То ли сын, то ли пасынок,То ли вор, то ли князь –Разомлев от побасенок,Тычешь каждого в грязь!Переполнена скверноюОт покрышки до дна…Но ведь где-то, наверное,Существует – Она?!

Та – с привольными нивами,Та – в кипеньи сирени,Где родятся счастливымиИ отходят в смиреньи…

Птица вещая, троечка,Буйный свист под крылом!Птица, искорка, точечкаВ бездорожьи глухом.Я молю тебя: – Выдюжи!Будь и в тленьи живой,Что б хоть в сердце, как в Китеже,Слышать благовест твой!…

КУМАЧОВЫЙ ВАЛЬС

Ну, давай, убежим в мелколесьеПодмосковной условной глуши,Где в колодце воды – хоть залейсяИ порою, весь день, ни души!

Там отлипнет язык от гортани,И не страшно, а просто смешно,Что калитка, по-птичьи картавя,Дребезжать заставляет окно.

Там не страшно, что хрустнула веткаПо утру под чужим каблуком.Что с того?! Это ж просто соседкаПринесла вам кувшин с молоком.

Но, увы – но и здесь – над платформой,Над антеннами сгорбленных дач,Над березовой рощей покорнойТоржествует все тот же кумач!

Он таращит метровые буквы,Он вопит и качает права…Только буквы, расчертовы куклы,Не хотят сочетаться в слова.– Миру – мир!– Мыру – мыр!– Муре – мура!– Мира – миг,мира – миф,в мире – мер…И вникает в бессмыслицу хмуроУчастковый милиционер.

Удостоенный важной задачей,Он – и ночью, и утром, и днем –Наблюдает за некою дачей,За калиткой, крыльцом и окном.Может там куролесят с достатка,Может, контра и полный блядеж?!..

Кумачевый блюститель порядка,Для кого ж ты порядок блюдешь?!

И себя выдавая за знамя,Но древко наклонив, как копье,Маскировочной сетью над намиКумачевое реет тряпье!

Так неужто и с берега ЛетыМы увидим, как в звездный просторПоплывут кумачевые ленты:– Мира – миф!– Мира – миг!– Миру – мор!

ПРИТЧА

По замоскворецкой Галилее,Шел он, как по выжженной земле –Мимо светлых окон «Бакалеи»,Мимо темных окон «Ателье»,

Мимо, мимо – «Булочных», «Молочных»,Потерявших веру в чудеса.И гудели в трубах водосточныхВсех ночных печалей голоса.

Всех тревог, сомнений, всех печалей –Старческие вздохи, детский плач.И осенний ветер за плечамиПоднимал, как крылья, легкий плащ.

Мелкий дождик падал с небосводаСветом фар внезапных озарен…

Но уже он видел, как с Восхода,Через Юго-Западный район,Мимо «Показательной Аптеки»,Мимо «Гастронома» на углу –Потекут к нему людские реки,Понесут признанье и хвалу!И не ветошь века, не обноски,Он им даст Начало всех Начал!

И стоял слепой на перекрестке,Осторожно палочкой стучал.И не зная, что пророку мнилось,Что кипело у него в груди,Он сказал негромко: – Сделай милость,Удружи, браток, переведи!..

Пролетали фары – снова, снова,А в груди Пророка все яснейБилось то несказанное словоВ несказанной прелести своей!Много ль их на свете, этих истин,Что способны потрясти сердца?!

И прошел Пророк по мертвым листьям,Не услышав голоса слепца.

И сбылось – отныне и вовеки! –Свет зари прорезал ночи мглу,Потекли к нему людские реки,Понесли признанье и хвалу.Над вселенской суетней мышинойЗасияли истины лучи!..

А слепого, сбитого машиной,Не сумели выходить врачи.

ПСАЛОМ

Я вышел на поиски Бога.В предгорьи уже рассвело.А нужно мне было немного –Две пригоршни глины всего.

И с гор я спустился в долину,Развел над рекою костер,И красную вязкую глинуВ ладонях размял и растер.

Что знал я в ту пору о БогеНа тихой заре бытия?Я вылепил руки и ноги,И голову вылепил я.

И полон предчувствием смутнымМечтал я, при свете огня,Что будет Он добрым и мудрым,Что Он пожалеет меня!

Когда ж он померк, этот длинныйДень страхов, надежд и скорбей –Мой бог, сотворенный из глины,Сказал мне: – Иди и убей!..

И канули годы. И снова –Все так же, но только грубей,Мой бог, сотворенный из слова,Твердил мне: – Иди и убей!

И шел я дорогою праха,Мне в платье впивался репей,И бог, сотворенный из страха,Шептал мне: – Иди и убей!

Но вновь я печально и строгоС утра выхожу за порог –На поски доброго БогаИ – ах, да поможет мне Бог!

ЗАНЯЛИСЬ ПОЖАРЫ

…Пахнет гарью. Четыре недели

Торф сухой по болотам горит.

Даже птицы сегодня не пели

И осина уже не дрожит.

Отравленный ветер гудит и дурит,Которые сутки подряд.А мы утешаем своих Маргарит,Что рукописи не горят!А мы утешаем своих Маргарит,Что – просто – земля под ногами горит,Горят и дымятся болота –И это не наша забота!

Такое уж время – весна не красна,И право же просто смешно,Как «опер» в саду забивает «козла»,И смотрит на наше окно,Где даже и утром темно.А «опер» усердно играет в «козла»,Он вовсе не держит за пазухой зла,Ему нам вредить неохота,А просто – такая работа.

А наше окно на втором этаже,А наша судьба на виду…

И все это было когда-то уже,В таком же кромешном году!Вот так же, за чаем, сидела семья,Вот так же дымилась и тлела земля,И гость, опьяненный пожаром,Пророчил, что это недаром!

Пророчу и я, что земля неспростаКряхтит, словно взорванный лед,И в небе серебряной тенью крестаНедвижно висит самолет.А наше окно на втором этаже,А наша судьба на крутом рубеже,И даже для этой эпохи –Дела наши здорово плохи!

А что до пожаров – гаси не гаси,Кляни окаянное лето –Уж если пошло полыхать на Руси,То даром не кончится это!

Усни, Маргарита, за прялкой своей,А я – отдохнуть бы и рад,Но стелется дым, и дурит суховей,И рукописи горят.И опер, смешав на столе домино,Глядит на часы и на наше окно.Он, брови нахмурив густые,Партнеров зовет в понятые.

И черные кости лежат на столе,И кошка крадется по черной землеНа вежливых сумрачных лапах.И мне уже дверь не успеть запереть,Чтоб книги попрятать и воду согреть,И смыть керосиновый запах!

ЗАКЛИНАНИЕ ДОБРА И ЗЛА

Здесь в окне, по утрам, просыпается свет,Здесь мне, все, как слепому, на ощупь знакомо…Уезжаю из дома! Уезжаю из дома!Уезжаю из дома, которого нет.

Это дом и не дом.Это дым без огня.Это пыльный мираж или Фата-Моргана.Здесь Добро в сапогах, рукояткой наганаВ дверь стучало мою, надзирая меня.

А со мной кочевало беспечное Зло.Отражало вторженья любые попытки,И кофейник с кастрюлькой на газовой плиткеНе дурили и знали свое ремесло..

Все смешалось – Добро, Равнодушие, Зло.Пел сверчок деревенский в московской квартире.Целый год благодати в безрадостном мире –Кто из смертных не скажет, что мне повезло?!

И пою, что хочу, и кричу, что хочу,И хожу в благодати, как нищий в обновке.Пусть движенья мои в этом платье неловки –Я себе его сам выбирал по плечу!

Но Добро, как известно, на то и Добро,Чтоб уметь притвориться – и добрым, и смелым,И назначить, при случае, – черное – белым,И веселую ртуть превращать в серебро.

Все причастно Добру.Все подвластно Добру.Только с этим Добрынею взятки не гладки.И готов я бежать от него без оглядкиИ забиться, зарыться в любую нору!..

Первым сдался кофейник: Его разнесло,Заливая конфорки и воздух поганя…И Добро прокричало, гремя сапогами,Что во всем виновато беспечное Зло!

Представитель Добра к нам пришел поутру,В милицейской (почудилось мне!) плащ-палатке…От такого, попробуй – сбеги без оглядки,От такого, поди-ка, заройся в нору!

И сказал Представитель, почтительно-строг,Что дела выездные решают в ОВИРе,Но что Зло не прописано в нашей квартире,И что сутки на сборы – достаточный срок!

Что ж, прощай, мое Зло! Мое доброе Зло!Ярым воском закапаны строчки в псалтыри.Целый год благодати в безрадостном мире –Кто из смертных не скажет, что мне повезло!

Что ж, прощай и – прости!

Набухает зерно.Корабельщики ладят смоленые доски.И страницы псалтыри – в слезах, а не в воске,И прощальное в кружках гуляет вино!

Я растил эту ниву две тысячи лет –Не пора ль поспешить к своему урожаю?!Не грусти! Я всего лишь навек уезжаю От Добра и из дома –Которого нет!

ОПЫТЫ