Владимир Высоцкий - Лирика Страница 26

1973

Диалог у телевизора

– Ой, Вань, гляди, какие клоуны!Рот – хочь завязочки пришей…Ой, до чего, Вань, размалеваны,И голос – как у алкашей!

А тот похож – нет, правда, Вань, —На шурина – такая ж пьянь.Ну нет, ты глянь, нет-нет, ты глянь,—Я – правду, Вань!

– Послушай, Зин, не трогай шурина:Какой ни есть, а он – родня, —Сама намазана, прокурена —Гляди, дождешься у меня!

А чем болтать – взяла бы, Зин,В антракт сгоняла в магазин…Что, не пойдешь? Ну, я – один, —Подвинься, Зин!..

– Ой, Вань, гляди, какие карлики!В джерси одеты, не в шевьёт, —На нашей Пятой швейной фабрикеТакое вряд ли кто пошьет.

А у тебя, ей-богу, Вань,Ну все друзья – такая рваньИ пьют всегда в такую раньТакую дрянь!

– Мои друзья – хоть не в болонии,Зато не тащут из семьи, —А гадость пьют – из экономии:Хоть поутру – да на свои!

А у тебя самой-то, Зин,Приятель был с завода шин,Так тот – вообще хлебал бензин, —Ты вспомни, Зин!..

– Ой, Вань, гляди-кось – попугайчики!Нет, я, ей-богу, закричу!..А это кто в короткой маечке?Я, Вань, такую же хочу.

В конце квартала – правда, Вань, —Ты мне такую же сваргань…Ну что «отстань», опять «отстань», —Обидно, Вань!

– Уж ты б, Зин, лучше помолчала бы —Накрылась премия в квартал!Кто мне писал на службу жалобы?Не ты?! Да я же их читал!

К тому же эту майку, Зин,Тебе напяль – позор один.Тебе шитья пойдет аршин —Где деньги, Зин?..

– Ой, Вань, умру от акробатиков!Смотри, как вертится, нахал!Завцеха наш – товарищ Сатиков —Недавно в клубе так скакал.

А ты придешь домой, Иван,Поешь и сразу – на диван,Иль, вон, кричишь, когда не пьян…Ты что, Иван?

– Ты, Зин, на грубость нарываешься,Все, Зин, обидеть норовишь!Тут за день так накувыркаешься…Придешь домой – там ты сидишь!

Ну, и меня, конечно, Зин,Все время тянет в магазин, —А там – друзья… Ведь я же, Зин,Не пью один!

1973

Песенка про Козла отпущения

В заповеднике (вот в каком – забыл)Жил да был Козел – роги длинные, —Хоть с волками жил – не по-волчьи выл —Блеял песенки всё козлиные.

И пощипывал он травку, и нагуливал бока,Не услышишь от него худого слова, —Толку было с него, правда, как с козла молока,Но вреда, однако, тоже – никакого.

Жил на выпасе, возле о́зерка, —Не вторгаясь в чужие владения, —Но заметили скромного КозликаИ избрали в козлы отпущения!

Например, Медведь – баламут и плут —Обхамит кого-нибудь по-медвежьему, —Враз Козла найдут, приведут и бьют:По рогам ему и промеж ему…

Не противился он, серенький, насилию со злом,А сносил побои весело и гордо.Сам Медведь сказал: «Робяты, я горжусь Козлом —Героическая личность, козья морда!»

Берегли Козла, как наследника, —Вышло даже в лесу запрещениеС территории заповедникаОтпускать Козла отпущения.

А Козел себе все скакал козлом,Но пошаливать он стал втихомолочку:Как-то бороду завязал узлом —Из кустов назвал Волка сволочью.

А когда очередное отпущенье получал —Всё за то, что волки лишку откусили, —Он, как будто бы случайно, по-медвежьи зарычал, —Но внимания тогда не обратили.

Пока хищники меж собой дрались,В заповеднике крепло мнение,Что дороже всех медведей и лис —Дорогой Козел отпущения!

Услыхал Козел – да и стал таков:«Эй вы, бурые, – кричит, – эй вы, пегие!Отниму у вас рацион волковИ медвежие привилегии!

Покажу вам «козью морду» настоящую в лесу,Распишу туда-сюда по трафарету, —Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу,И ославлю по всему по белу свету!

Не один из вас будет землю жрать,Все подохнете без прощения, —Отпускать грехи кому – это мне решать:Это я – Козел отпущения!»

…В заповеднике (вот в каком – забыл)Правит бал Козел не по-прежнему:Он с волками жил – и по-волчьи взвыл, —И рычит теперь по-медвежьему.

1973

Кто за чем бежит

На дистанции – четверка первачей, —Каждый думает, что он-то побойчей,Каждый думает, что меньше всех устал,Каждый хочет на высокий пьедестал.

Кто-то кровью холодней, кто горячей, —Все наслушались напутственных речей,Каждый съел примерно поровну харчей, —Но судья не зафиксирует ничьей.

А борьба на всем пути —В общем, равная почти.

«Расскажите, как идут,бога ради, а?»«Телевиденье тутвместе с радио!Нет особых новостей —все равнехонько,Но зато наказ страстей —о-хо-хо какой!»

Номер первый – рвет подметки, как герой,Как под гору катит, хочет под горойОн в победном ореоле и в пылуТвердой поступью приблизиться к котлу.

Почему высоких мыслей не имел? —Потому что в детстве мало каши ел,Голодал он в этом детстве, не дерзал, —Успевал переодеться – ивспортзал.

Что ж, идеи нам близки —Первым лучшие куски,

А вторым – чего уж тут,он все выверил —В утешение дадуткости с ливером.

Номер два – далек от плотских тех утех, —Он из сытых, он из этих, он из тех, —Он надеется на славу, на успех —И уж ноги задирает выше всех.

Ох, наклон на вираже – бетон у щек!Краше некуда уже, а он – еще!Он стратег, он даже тактик, словом – спец, —Сила, воля плюс характер – молодец!

Четок, собран, напряженИ не лезет на рожон, —

Этот – будет выступатьна Салониках,И детишек поучатьв кинохрониках,И соперничать с Пелев закаленности,И являть пример целе —устремленности!

Номер третий – убелен и умудрен, —Он всегда – второй надежный эшелон, —Вероятно, кто-то в первом заболел,Ну а может, его тренер пожалел.

И назойливо в ушах звенит струна:У тебя последний шанс, эх, старина!Он в азарте – как мальчишка, как шпана, —Нужен спурт – иначе крышка и хана!

Переходит сразу онВ задний старенький вагон,

Где былые имена —предынфарктные,Где местам одна цена —все плацкартные.

А четвертый – тот, что крайний, боковой, —Так бежит – ни для чего, ни для кого:То приблизится – мол, пятки оттопчу,То отстанет, постоит – мол, так хочу.

Не проглотит первый лакомый кусок,Не надеть второму лавровый венок,

Ну а третьему – ползтиНа запа́сные пути…

Сколько все-таки системв беге нынешнем! —Он вдруг взял да сбавил темпперед финишем,Майку сбросил – вот те на! —не противно ли?Поведенье бегуна —неспортивное!

На дистанции – четверка первачей,Злых и добрых, бескорыстных и рвачей.Кто из них что исповедует, кто чей?…Отделяются лопатки от плечей —И летит уже четверка первачей!

1974

Песня про Джеймса Бонда, агента 007

Себя от надоевшей славы спрятав,В одном из их Соединенных Штатов,В глуши и в дебрях чуждых нам системЖил-был известный больше, чем Иуда,Живое порожденье Голливуда —Артист, Джеймс Бонд, шпион, агент 07.

Был этот самый парень —Звезда, ни дать ни взять, —Настолько популярен,Что страшно рассказать.

Да шуточное ль дело —Почти что полубог!Известный всем МарчеллоВ сравненье с им – щенок.

Он на своей на загородной виллеСкрывался, чтоб его не подловили,И умирал от скуки и тоски.А то, бывало, встретят у квартиры —Набросятся и рвут на сувенирыПоследние штаны и пинджаки.

Вот так и жил, как в клетке,Ну а в кино – потел:Различные разведкиДурачил, как хотел.

То ходит в чьей-то шкуре,То в пепельнице спит,А то на абажуреКово-нибудь соблазнит.

И вот артиста этого – Джеймс Бонда —Товарищи из ГосафильмофондаВ совместную картину к нам зовут, —Чтоб граждане его не узнавали,Он к нам решил приехать в одеяле:Мол, все равно на клочья разорвут.

Ну посудите сами:На про́водах в ЮСАВсе хиппи с волосамиПобрили волоса;

С его сорвали свитер,Отгрызли вмиг часыИ растащили плитыСо взлетной полосы.

И вот в Москве нисходит он по трапу,Дает долла́р носильщику на лапуИ прикрывает личность на ходу, —Вдруг ктой-то шасть на «газике» к агентуИ – киноленту вместо документу:Что, мол, свои, мол, хау ду ю ду!

Огромная колоннаСтоит сама в себе, —Но встречает чемпионаПо стендовой стрельбе.

Попал во все, что было,Тот выстрелом с руки, —Ну все с ума сходило,И даже мужики.

Довольный, что его не узнавали,Он одеяло снял в «Национале», —Но, несмотря на личность и акцент,Его там обозвали оборванцем,Который притворялся иностранцемИ заявлял, что, дескать, он – агент.

Швейцар его – за ворот, —Решил открыться он:«07 я!» – «Вам межгород —Так надо взять талон!»

Во рту скопилась пенаИ горькая слюна, —И в позе суперменаОн уселся у окна.

Но вот киношестерки прибежалиИ недоразумение замяли,И разменяли фунты на рубли.…Уборщица ворчала: «Вот же пройда!Подумаешь – агентишка какой-то!У нас в девятом – прынц из Сомали!»

1974