Леонид Латынин - Праздный дневник Страница 26

Морок

* * *

Совершенство не знает границ,И границы не знают начала,Лица падают медленно ницУ неведомого причала,

И в молитве еще никому,И в поклоне, еще осторожном,В том пустом и холодном дому,В этом мире, просторно безбожном,

Что-то шепчут истошно всерьез,Что-то плачут давно и протяжно,Что не слушать не можно без слез,Впрочем, может, и это не важно.

А весомее тайны сияТонкий наст и дуга краснотала,Где размыты не ты или я,А границы иного начала.

3 января 2003* * *

Уходит поезд ленинградский,Как, в нóчи растворяясь, кэб,С такою нежностью дурацкой,Вон из судеб.

Гудя протяжно и печально,Огней скрывая полусон,Не высоко, не изначально,Из жизней вон.

И, растворяясь в полумраке,Вослед полуночи спеша,Как две бездомные собаки,Бежит душа.

По гребню волн, по кромке сушиИх тень скрывается из глаз,И все прощальней, глуше, глушеНе помня нас.

7 января 2003* * *

Вы больны вереницею лиц,Их обыденным светом и вздором,Звуком памяти общей, в которомЯ – одна из таких верениц.

Замерзает узором стекло,Хрупок наст возле самого света,Я не ждал, к сожаленью, ответа —Что исчезло и что истекло.

Мой экзамен еще впереди,Срок не узнан начала учебы…Все мы – дети несчастной Ниобы.С незапаянной розой в груди.

7 января 2003* * *

Стеллажи, поезда, города.В бесконечности голубойНас не будет уже никогда,Даже если мы будем с тобой.

Даже если в предутренний часСовершеннейший жест невзначай,Если даже из медленных глазСлезы скатятся в розничный чай.

Даже если прольются дождиНа – за прошлое – купленный хлеб.И, встречая, ты больше не ждиНеизбежности наших судеб.

7 января 2003* * *

Светлеет день, и маятник повис,И листья не шелóхнутся в саду,Я знаю, что покой – очередной капризПривратницы моей в ее аду.

Бубнит метель, и булькает зима,И в горле хрип, и слезы на глазах,Мне не сойти, наверное, с ума,Запутавшись в январских голосах.

Купе. Ночник. Полночные часы.Программы файл запутан и нелеп.И где-то в небе тикают весыОднажды не случившихся судеб.

8 января 2003* * *

Не спеши, опоздав в то, что было,В то, что сплыло легко и светло,Как же бережно вдруг и уныло,Словно в омуте ногу свело.

Пейте чай, госпожа королева,Лучше с тмином и лебедой,Посадите учителя слеваИ запейте беднягу водой.

А потом в позе древнего магаЧуть коснитесь фаянсовых плит…Ну а дальше – Париж или Прага,Сердце равно знобит и болит.

8 января 2003* * *

Уползу в свою берлогу я по раненому снегу,Натащу в берлогу веток, старой рвани, полушубок,И повешу в самом центре я звезду тугую ВегуМежду медных и железных, деревянных также трубок.

Пусть курсирует по венам нерастраченная влага,Пусть тепло по трубам бродит по заученному кругу,Что мне, в общем, серый заяц, спящий ночью у оврага,Наблюдающий воочью этой ночью сны и вьюгу?

Хорошо б еще приснилось, но, конечно, очень тайно,Как летим мы над землею, между облаком и тьмою,И беседуем о главном, полуявно и случайно,Я – с летящим следом стулом, ты – хотелось бы – со мною.

Светит месяц, снег летает, словно пýхи из перины,Заяц медленно линяет из невидимого – в красный,А внизу, белы и рóзны, перелески и равнины,Мир неведомый, широкий и до дна живой и ясный.

10 января 2003* * *

Отпустили птицу – полетать в неволе,Отпустили ветер – полетать нигде,Без особой страсти, без особой боли,Может, в подземелье, может быть, в воде.

Этот путь навстречу, непрямой и правый,Как он не крутился, вышел на меня,Скоро сядет месяц над моей державой,Как усталый путник сядет на коня.

И легко, далече этот конь поскачет,Растворится где-то, как закат во тьме,Кто-то рассмеется, а потом заплачет,Может быть, не внешне, но вполне в уме.

Милые просторы, и по пояс грива,И трава по пояс, сколько ни шагай.На краю погоста молодая ива.И под ней по пояс старый молочай.

11 января 2003* * *

Вечный жонглер на провисшем канате,В стылой ночи, приближенной к нулю,И без шеста равновесия, кстати,Кольца летящие нервно ловлю.

Жизни моей постоянное дело —Поиск колец, по канату скользя,Мысли устали, качается телоМежду «хочу» и кромешным «нельзя».

Птица летит, безразлична к уроду,Высох родник и замерзла река,Падают кольца по капельке в воду,Чаще – мгновенье, и реже – века.

Что же тебе в этой тусклой юдоли,Зная развязку закона кольца,В клоуна бедной замызганной роли,С гримом, давно уже смытым с лица,

Так вот бессмысленно и одиноко,Так вот невидимо, здесь и везде,Двигаться молча по манию рокаК тусклой и ветхой погасшей звезде.

25 января 2003* * *

Е. Витковскому

Еще не на коне, уже не на кобыле,Еще не впереди, но все же не теперь,Я меряю судьбой отмеренные милиКвадратами дорог и ромбами потерь,

Трапециями лет, прошедших как минута,И вереницей дат, спрессованных в исход,Ведущих в никуда прерывисто и круто,Поверх любезных «над» и безразличных «под».

И я слежу вовне и тиканье, и трели,И мельтешенье там, где медленные «но»,Где заметают дом февральские метелиИ красит черным ночь замерзшее окно,

Где лопнула труба от дачного морозаИ белый лед, увы, ложится на паркет,Где пишется для масс разборчивая прозаИ где на каждый «да» приходит восемь «нет»,

Где я от а до я, от альфы и до беты,Где смертные часы считает экономИ где спасают лишь пронзительно обеты,Забытые давно и разумом, и сном.

8 февраля 2003* * *

По болоту гонка хороша, но в меру,Впереди, как должно, сплошь аборигены,Только страх рождает и вину, и веру,Напрягает сердце и, конечно, вены.

Я тащусь устало по чужому следу,Полшеста в болоте и по пояс в тине,Я обязан жизнью своему соседуВ этой ее главной, топкой, половине.

Птички и лягушки, мошки и матрешкиЧавкают по краю данного болота,Мне б сейчас печеной, как давно, картошки,И пошла б активней грязная работа.

Я б схватил за ветку скрюченную иву,Я б нагнул покруче чахлую осину,Я б зажал лягушку, как коня, за гривуИ махнул отсюда мигом на равнину,

Где жара и камень, где вода из крана,Где машины скачут справа и налево,Там, где ни Корана, ни киноэкрана,А, куда ни глянешь, всюду – королева.

Но туман все ниже, сумерки все глуше,Впреди идущий утонул недавно,Только и осталось, что мечты о сушеИ о том, чтоб вечер опускался плавно.

12 февраля 2003* * *

Переползаю в новый векПо краешку межи,Где власти кáлик и калéкПо прежнему свежи.

Вдыхаю гарь, и дым, и чадСгоревшего мирка,Где год вперед и год назадСвиваются в века.

Истории сплетая нить,Гудит веретено,Но не дано его крутить,Кому познать дано.

Гляжу, спеленутая тварь,На ход веретена,И в новом веке чад и гарь,Разруха и война.

И в новом веке сужденоГлотать привычный чад,Где крутится веретено.Назад – вперед. Вперед – назад.

14 февраля 2003* * *

Обнаружил Шлиман ТроюВ глубине вечерней смуты,Я, наверное, откроюТайну будущей минуты.

И, вперясь в огонь каминаБезобразным третьим оком,Выпью чай с невкусом тмина,В блюдце налитый пророком.

И услышу шорох стрелок,Мельтешащих мне по кругу,Словно стая рыжих белок,Не привязанных друг к другу.

И услышу ход и скрипыНаступающей эпохи,Где на смену власти липыЛезут царственные блохи.

Медь гремит, за ней посуда,Ложек звон сильней войны.И солирует Иуда,Вторя хору тишины.

16 февраля 2003* * *

Дай вдохнуть эту складку упруго,Свысока на меня посмотри,Одолев наважденье испугаСреди ржавой навылет зари.

И лети в свои поздние далиНа ветру, запрокинув лицо,С бирюзой на холодной эмали,Покрывающей гладко кольцо,

С этим выдохом, теплым и влажным,Отправляющим жизнь под откос,С этим взглядом безумно отважным,Среди медных расхристанных кос.

30 января 2001,21 февраля 2003* * *

Страсть не бывает некрасива,Но безобразною – вполне,Как нефть посереди залива,В огне в полнеба на волне.

И как река по скалам, плача,Стекает, бешено ярясь,Так пустота – безумья сдача,Венчает вековую связь.

Так вор украдкой тащит тушуНе им убитого быка,И так прилив качает сушуНемногим дольше, чем века.

Так дно вершиною вулканаГлотает лаву в тишине,Так жалок яркий свет экранаПри непогашенной луне.

27 февраля 2003* * *

Моя таинственная ледиЖивет на Марсе иногда,Где светло-синие медведиИ темно-бурая вода,

Где зелены снега и крыши,Где конь малиновый меж них,И данною ей властью свышеКазнит и милует двоих.

Сама себе раба и прачка,Сама себе и тварь, и царь,Невыносимая гордячка,Болтлива, словно пономарь.

И в бытии невыносима,Любви кромешной до и от,Летящей рядом, только мимо,С заката вечно на восход.

10 марта 2003* * *

О Боже мой, что я делаю?Себе невзначай не лгу,Жизнь свою черно-белуюСнова не берегу.

Трачу скудные годыНа этот желтый миражПотусторонней свободы,Дутой как саквояж.

В оном – крыла в полоску,В оном – глоток судьбы,Свечка белого воску,Клапан от судной трубы.

И где-то на дне, в кармане,Сбоку и поперек,Взгляд из глуби в тумане,Из самых нездешних ок.

10 марта 2003* * *

Ее слегка короновали,Потом отправили туда,Где узкий профиль на медалиИ междометий череда,

Где нет людей, одна природаИ то, рожденное не тьмой,Возвышенное, словно ода,До дна гармонии самой.

То золотое, голубое,Серебряное иногда,Не в кубок с верхом налитое,А в чашу емкую пруда.

Еще в окне, подобном раме,Собора розового стать,Чтобы потом в грядущей драмеЕй полной королевой стать.

10 марта 2003* * *

Женщина в зеркале страстиНевыразительна, словно судьба,Даже червонной, возвышенной масти,В ранге принцессы и чине раба.

Вот она медленно, плавно взлетела,Ей потолок – не помеха, увы,Вот уже движется хрупкое телоВыше высот островерхой Москвы.

Вот она плачет во время полетаИли смеется, закинув лицо,Мертвая петля, крыло поворота,Медной калитки пустое кольцо.

Блюдце разбито, и чай на паркете,Музык обломки верхом на полу.Крупные петли запутанной сети,Кукла без ног на кушетке в углу.

Капает воск со свечи на опилки,Серая тень на стене тяжела.Звук вытекает, шурша, из сурдинки.Ночь на излете как сажа бела.

18 марта 2003* * *

Этот взгляд невинности и страсти,Этот звук неверия и лжи.Господи, спаси нас от напасти,Делать что с собою, укажи.

Ночь нежна от края и до края,Тыщи верст как бесконечный вздох,Ты живешь на перекрестке рая,Я живу на гульбище эпох.

Между нами – государство света,Между нами – государство тьмы,Ты – где в небесах жирует лето,Там, где жесток снег, – бродяжим мы.

Свет другой тебе, конечно, ближе,Чем сырой и захудалый мой.Там, в раю, наверно, как в Париже,Благолепно летом и зимой.

Воскресай, коль выпадет минута,Мимоходом, может, завернешьВ прошлый день, оставленный кому-то,Где туман и медленная дрожь.

19 марта 2003* * *

Дорисуй мне дальше робкую картинуНезнакомой встречи в незнакомом доме,Прислонись щекою к теплому камину,Поелику нету никого, нас кроме.

Не закрыта вьюшка, остывают камни,Вечер занавесил окна темнотою,До тебя, мой милый, в этот час куда мне,Не побудь немного в сумерках со мною.

Расскажи мне тихо про ночные страхи,Про крыло в полнеба на земле в полглаза,Как шуршат по бедрам тонкие рубахи,Исчезая в пене, мыльной пене таза,

И о том, как влага поглощает пену,Как дрожит в ладони, оживая, птица.Хорошо, что утром я уехал в Вену,Где мне этот вечер осторожно снится.

23 марта 2003* * *

Потухли голуби в закате,И звери выдохлись в гульбе,И призрак в кафельной палатеИграет соло на трубе.

Труба прозрачна и продутаСтихией музыки иной,В которой каждая минутаСтремглав становится цветной.

И высоко струятся ногиПоверх весеннего паркаИ мимо медленной тревоги,В которой движется рука,

Скользя по клапанам безбожноИ по не музыке скользя.И все, что было невозможно,Сегодня бережно и льзя.

31 марта 2003* * *

Не будет времени другого,Ни часа, ни пространных днейДля иванова и петроваВ стране бессмысленной моей,

Когда гармонии началаСольются в солнечную тьмуИ то, что тлело и молчало,Доступно скажется уму.

Не будут течь водопроводыИз ржавых и железных труб,И жест разнузданной природыНе будет выносимо груб.

Не будут паводки в апрелеСтоять по пояс на полу,Болезни, войны еле-елеСойдут в небытие полу.

Увы, увы, увы мне, брате,Сие на нас не снизойдет,Мы были времени некстатиИ будем время напролет.

И посему в минуты гнева,В минуты жалости и сна,Пусть любит нас убого дева,Как может бедная она.

Пусть второпях и бестолковоОставим тусклые мазки.Не будет времени другого.До нашей гробовой доски.

13 апреля 2003* * *

Отойди, наважденье, от края,Не мани меня светлой рукой,Черных птиц говорливая стаяВышней стаей плывет над рекой.

Как скулит одиноко собака,Как гудок паровозный далек,Заросла лопухами Итака,Залит нефтью недальний восток.

За деревьями плачет зигзица,Прокричал уцелевший петух,И сливаются в прошлое лица,Различимее голос и дух.

Машет дерево веткой пустою,И набухла от сока кора.И беременно вешней листвоюБезразличное слово «пора».

16 апреля 2003* * *

Как в неводах, я запутался в жизни дурацкой,Мудрый пескарь, коронованный в рыбьи рабы,Чернорабочий на фабрике нежности ткацкой,Жизнь проплутавший в пути от кабы до абы.

Но не Каабы, а только сомнений и страха,Мелких потуг на надежду тепла и добра,Бедный звучальник ожившего дольнего праха,В коем текла изначальная в веру игра.

Что же ты машешь о тонкие нити руками,Жабрами дышишь, которых, наверное, нет,Машешь и машешь часами, а больше – веками,Как плавником, шевеля пролетающей стаей комет?

Солнце в воде смущено и немного устало,Желтых кувшинок колеблются тихо ряды.Тонкие листья дрожат у ветвей краснотала,Ветви дрожат у дрожащей от ветра воды.

22 апреля 2003* * *

Лунная Таха, дорога, закаты,Я возвращаюсь на круги своя,А по обочинам те же края,Так же кривы, широки и покаты.

Вечер, осока, касание рук,Рябь на воде и мурашки по коже,Были с тобою мы мало похожиНыне и присно вовеки, мой друг.

Ворон спустился, ворона галчит,Целая жизнь дребедени подобна,Перебираю детали подробно,Память остыла, и вера молчит.

Кубки пусты на нечаянной тризне,Червь под лопатой распался уже,И извивается вслух неглижеБурный финал ограниченной жизни.

17 мая 2003* * *

Нашептанный нестихБез моего участья.И даже ветер стих,Как накануне счастья.

Дрожат себе листыБесшумно, как глаголы,И мысли так простыИ бесконечно голы.

В окно влетела тварьНемелкого пошиба,Разбила мне букварь,Где копошилась рыба.

И стало так светло,Тепло и непохоже,Что время истеклоИ вслед пространство тоже.

18 мая 2003* * *

Когда ты уходишь к другому,Не видя в оставшемся след,Я кланяюсь медленно дому,Прошедшему дому в ответ.

И вижду сквозь вечные шумы,Сквозь быт и другие дела,Какие качали нас думы,Какая музы#ка вела.

Какие тачали узорыСапожники сложных мастей,И прочие неразговорыИз самых заветных частей.

И, падая в новые встречи,Наружу, тайком, из окна,Я помню не память и речи,А волю, достигшую дна.

30 мая 2003* * *

Мне холодно с тобою, милый друг,Ушедший вдруг за тридевять земель.Стоим во тьме, не расплетая рук,Вокруг горчит растаявший апрель.

Глаза теплы, и щеки не горят,И слог цветист, и юбка коротка.И Падуя таинственный обрядТворит сквозь нас мелькнувшие века.

Поют дрозды навстречу невпопад,И папоротник бешено цветет.И пух летит на острия оград,Играя в недолет и перелет.

И в горле ком, и слезы на губах.И все сейчас свершается давно.И да и нет, где было только – ах,Где да и нет – бессмысленное – но…

7 июня 2003* * *

Мучительно живется на векуНе только королю и червяку,А птице на серебряном сукуИ робкому в столе черновику.

Глаза твои похожи на струну,Дрожаще обращенные вовне,Спиною обращенная к окну,Ты движешься навстречу не ко мне.

В овале света, белом и густом,В сиянье дня, живущем напоказ,И в медленной, священной из истом,Слезою вытекающей из глаз, —

Ты движешься уже который век,Сквозь пальцы и колени проходя.Сквозь зверя по названью человекЯ вижу не разрушенной тебя —

Торжественной, звенящей, молодой,Возвышенной, распахнутой, живой.Над облаком, над бездной, над водой.Со светом солнц над грешной головой.

8 июня 2003* * *

Не дай мне Бог тебе поверить,Надежду с жалостью вия,И бедной алгеброй поверитьСаму несущность бытия.

И зачарованным туманомОтрывистых, тяжелых фраз,Увлечься брезжущим романомКаких-то незнакомых нас.

Пустых, надломленных, усталых,Железных, горьких, как дурман.И, заблудясь в чужих уставах,Уехать вдруг за океан.

И там, в росе и ржавой пыли,В горячем солнце и песке,Раздумывать, зачем мы были,С квадратной дыркою в виске.

10 июня 2003* * *

Судьба твоей печалиНисколько не строга.Запомнятся едва лиЧужие берега

Расплавленного Рима,Венеции больной,Прошедших так же мимо,Как сонный мезозой.

И пепельные очиСгоревшего мирка,И преданные ночиВ строке черновика.

И тот невыразимыйСреди облезлых дач,Короткий и ранимыйПрощальный полуплач.

19 июня 2003* * *

Мне очень жаль, что Вас уже не встречу,Не помолюсь распахнутому дну,И той немой и безыскусной речьюЯ в снах своих навзрыд не помяну.

Мне очень жаль, что бедные просторыОт не стены в размах не до окнаНе скроют в полдень сумрачные шторыИли глоток полночного вина.

Мне очень жаль, что я для Вас условен,Как штатный знак в рассеянной игре,Готовый к жертве криворогий овен,В июле и, конечно, декабре.

Мне очень жаль по золоту и медиСкользить лучом полунезрячих глаз…За азом – буки, и за буки – веди,Вот так, глядишь, и не случится Нас.

9 августа 2003* * *

Санки, зима, и поземки, и стужа.Медленный след из оттуда – сюда.Сумрачно жизнь, заметая и вьюжа,Перебирает вверху провода.

Наледь звенит, и дорога упряма,Ветер им вторит впопад и не в лад.В мире ни зги, и вершится обычная драма,Тьма впереди и не видно дороги назад.

Дай мне скорей свои стылые руки,Сунь их за пазуху в шерсть и тепло,Где-то живут несказанные звуки,Только их снегом еще замело.

Тронемся в путь, подыми свои веки,Видишь, мерцающий свет впереди.И подо льдом продолжаются реки.Нежно и молодо в мерзлой груди.

10 августа 2003 года* * *

Обезьяна смотрит прямо,Смотрит в лоб наоборот.Замечательная драма:Ведьма, вечер и урод.

Голос свыше, и из бездныСипловатый голосок:– Как вы, милая, любезны,Камнем медленным в висок.

А на ветке, выше крыши,Белый ворон сверху внизСмотрит зорко в очи мыши,Высунувшейся на карниз.

И, сорвавшись вниз проворно,Шумно падает плашмя.Се, наверно, небесспорно,Но, увы, не минет мя.

2 сентября 2003* * *

Навылет вздох, навыворот душа.Семнадцать лун завиты в хоровод.Промчался мир, не уцелеть спеша,А может быть, совсем наоборот.

И кошки ком, вцепившись в сучий зад,Промчался также за минувшим вслед.Оставив мне небезнадёжный ад,Небезызвестной сущности ответ.

Под фонарем и поперек дождя,Не на свету, но вовсе не во тьме,Блестел полуустало бюст вождя,Реальнее, чем в жизни и уме.

Сова кричала медленно и зло,И лаяла назойливо лиса.И мнилось мне, что снова повезлоУслышать ниоткуда голоса.

2 сентября 2003* * *

Виртуальное пространство промежуточного раяНакануне недосыпа, недоеда, недогляда.Что ты вспомнишь, полуночник, незаметно умирая,Пребывая в предвкушенье промежуточного ада?

Рожь и утро, сквозь туманы тихий бульк заросшей Тахи,Скрип телеги по откосу, силуэт прозрачной клячи,Те немыслимые веры, те неведомые страхи,Обещавшие дорогу в направлении удачи.

За окном среди пространства красный зрак живого Марса,Звук пилы и лепет птицы, и еще забор в полсвета.Легкий облак распростертый, силуэт прозрачный барса,Беглый миг исхода ночи в обрамленье сна и лета.

И такая глушь, и слякоть, и такой напор неволи,Мира, чуждого до капли, разделенного на мили,На границы и на троны, на начертанные ролиИ еще на то, что в жизни мы, увы, не проходили.

Шип листвы, такой дрожащий, лезущий в тугое ухо,Свиристели крик протяжный в осторожных лапах кошки.И томление не плоти, и томление не духа,А отсутствие пространства у живой сороконожки.

13 сентября 2003* * *

Я учусь любви и жизни поперек луны и страха,Я стучусь давно не в двери, а в закрытое темно,Кто мне медленно откроет, что недавно гроздья прахаСтали тем, чем оны были в то прекрасное давно.

Вот я лажу круглый ставень, словно веки вверх веду,Вот просторное пространство утюгом горячим глажу,Вот, включив немного звуки, сплю насмешливо в саду,Вот, собрав из труб железных замечательную сажу,Лик готовлю, данный всуе, праздно, Божьему суду.

И, забыв устройство буден из пружинок и соломы,Из опилок, прутьев, стали… с полуночи до утраЯ считаю все, что было, не на джоули и омы,А на скрип скрипучей койки и движение бедра.

18 сентября 2003* * *

Твое непонимание старо,Обыденно, привычно, но, однако,На нем любви бессмысленной тавро,Тринадцатого знака зодиака.

Сквозь лепет дел и лепоту суда,Сквозь голь и чад расхристанного слова,Ты проступаешь, как из недр вода,Мучительно, нездешне, бестолково.

И хриплый голос резок и нелеп,Мычание отрывисто и скупо.Меж нами стол, и деревенский хлеб,И плошка остывающего супа.

И позади продавленный матрас,Хозяйки храп и вымытые сени.И тот в веках плывущий тарантас,Где наши перепутанные тени.

30 сентября 2003* * *

Человек рождается мертвым,Слава богу, этого не понимая,Сотым, тысячным или четвертым,В канун полнолуния или мая.

Мертвым однажды уходит к смерти,Слава богу, этого не понимая,А мы получаем письмо в конвертеВ канун полнолуния или мая.

Случается чудо, правда не часто,Его воскрешает внезапный случай.Как и положено для контраста,Воскрешенный бывает не самый лучший.

И долго, долго смотрит эпохаВслед уходящей ожившей твари.И реже еще до последнего вздохаВоскресшей вместе двуногой паре.

6 октября 2003* * *

Ни чуда, ни яви, ни даже страны,Где скудная пища покажется сытной,Живым и здоровым – солдатик убитыйИ миром – усилие тайной войны.

И где нараспашку душа наугадТоропится в гости к нездешнему свету,Где трудно, неловко подбросив монету,Вернуть ее позже на землю назад.

Куда мне приткнуть свой больной неуютИ спрятать куда неостывшее тело?И ветры умолкли, и солнышко село,И птицы во тьме ни о чем не поют.

Трясется земля, сохрани ее Бог,Как будто телега о рвы и ухабы.Мы век пропустили, сподобиться дабыИсчезнуть беспошлинно в бездне эпох.

14 октября 2003* * *

В пространствах, свернутых как бинт,Нелихорадочно и туго,Я попадаю в лабиринтВ часы работы и досуга.

Я попадаю, попадяМеж языком и знаком жеста,Меж струй короткого дождя,Меж звуком времени и места.

И оставаясь наугад,И мча расхристанно и мимо,Я обхожу отцветший садИ пантомиму страхов мима.

И то единственное то,Что остается от реалий,Не венценосное пальто,А визги нежных сатурналий.

17 октября 2003* * *

Свисает тень забытого окнаНад тихим вечером туманным,Где ты поешь, пуста и неумна,С лицом окаменелым и жеманным.

Где чешет месяц о Везувий рог,И целый час до бесконечной лавы,И где, еще не христианский, БогВзыскует в мире подвига и славы.

Ребенок спит за каменной стеной,Цикады скрип настойчив и размерен,И город, разноцветный и больной,Эпохе обрывающейся верен.

Уже ползет полунеслышно пласт,И камни пропускают клубы дыма.Я так надеюсь, что Всевышний дастПродлиться дням разрушенного Рима.

22 октября 2003* * *

Империя движется к власти,Империей движут рабы,Кипят раболовные страстиВ пределах кабы и абы.

Ломается мелко пространство,Обломки тусклы наугад,В почете молва и шаманство,И, новый уже, Петроград.

Чихнул броневик, просыпаясь,Возник керосиновый дым,От прежнего дыма намаясь,Ты умер еще молодым.

И как же смотреть надоелоНа это природе самой.И ходит прошедшее телоИ дышит не новой чумой.

25 октября 2003* * *

Невелика простая мера —Любви и быта череда.Моя единственная вера:Полсмерти – нет, полжизни – да.

И где веселые забавыСмущенья, зависти, виныУ той верховной переправы,Границы мира и войны,

Где боле нету счастья – страха,Печали, боли и стыда,Где есть возможность горстью прахаПобыть до Божьего суда.

И где прозрачно и истошноКурлычет голубь ни о чем.И падает земля нарочноВ глухую бездну за плечом.

2 ноября 2003* * *

Я держал связку воздушных шаров,Я разжал пальцы – шары улетели прочь,И остался один среди здешних миров,Если в душе и день, то на дворе – ночь.

Как же слаба связь меж нами, людьми,Как остывают руки, разжатые на ветру.Словно ноты – и до, и фа, и соль, и ми —Перестанут быть музыкой, когда я умру.

Небо прозрачно вновь, до синевы в душе,Ветер набит листвой, словно худой мешок,Отношения все – лишь вариант клише,От дрожания век и до дрожания ног.

В общем, пускай летят, впрочем, не я решал,Коли не здесь рожден, значит, не здесь умрешь,А был ты велик или мал, бешен, нежен и шал,Возможно, как и они, ты никогда не поймешь.

4 ноября 2003* * *

Тревожный шум доносится из мира,Из дней, идущих бурно никуда,Не подведи, расстроенная лира,За нотой «нет» играя ноту «да».

И, соберя грядущее по крохе,Свой горький звук хулой не заглуши.Виной всему две яркие эпохи,Мелькнувшие в окрестностях души.

22 ноября 2003* * *

Н. К.

Мы танцуем с тобой менуэтПосреди неширокой зимы,Где законов и разума нет,Где свободны от вымысла мы,

Где качается снег, невесом,На пружинящих в махе ветвяхИ где катит метель колесом,Наобум, наугад и впотьмах.

Дайте руку кружению в такт,Ближе губы к дрожанию век,Созидания медленный актПроизводит на свет человек.

Ноги вязнут в глубоком снегу,Крылья движутся мимо и вне…Наважденье опять на бегуЗаглянуло случайно ко мне.

10 декабря 2003* * *

Бестрепетно, безвольно, безнадéжноИграю марш на мизерной трубе.Кругом зима, невыносимо снежно,И я подобен им, а не себе.

Как будто снег засыпал двери ада,И недоступно близкое тепло,И на краю всевышнем ЦареградаДорогу вспять метелью замело.

Труба скрипит, и клапаны застыли,И пальцы мерзнут на слепом ветру,Скажи, мой друг, мы точно в мире были?..Я, не узнав наверно, не умру.

Луна в зенит карабкается рьяно,Музейный сторож охраняет сны.У Пастернаков плачет фортепьяно,Среди моей несбывшейся страны.

17 декабря 2003* * *

Долги платить – не пиво питьС рассвета дотемна,Не для себя приспело жить,А жизнь одна.

Кому-то должен я ответКому-то должен вздох,А третьему – последний свет,В котором – Бог.

И никому – мой тайный путь,Мельком и второпях,И ту мерцающую суть,Которую азмъ мняхъ.

24 декабря 2003* * *

Уходит день, уходит ночьЗа часом час в короткий век,И я делить с тобой не прочь,Мизерный в клетку человек, —

Твои гордыню и успех,Твой пожелтевший в камне прах,Твой жалкий безымянный грехИ столь же безымянный страх.

И я делить готов подрядТвой выцветший до срока храмИ городов старинных рядС развалинами пополам.

Твои печали наугадИ радостей убогий ток,Твой пролетарский снегопад,Идущий щедро впрок.

И даже твой экранный бредИ твой же общепит,Пока мне жизнь не скажет «нет»И душу расщепит.

1 января 2004* * *

Свернулось пространство любвиВ прозрачную тонкую нить,И только моя визавиМеня продолжает любить.

В ее андалузском окнеОтчетливый профиль погас.И все, что звучало во мне,Покинуло медленно нас.

Мы оба с тобой не вольныВернуться в пропавший простор.И светят две разных луныСквозь призраки сгорбленных гор.

И только цикад голосок,Как прежде, пронзительно мил,Да лепет стучится в висок —Зачем ты так кратко любил…

3 января 2004* * *

В твоей андалузской шалиТолько темная нить,Живя по закону швали,Ты смеешь меня любить.

Неся нелюбви угарыКак плащ над разлетом рук,Под бряк деревенской гитарыО счастье бормочешь вдруг.

Лицо твое так безгрешно,Смирения лик правдив.Я верю тебе, конечно,Вере своей изменив.

И провожая кожейТебя в андалузский рай,Я говорю:– Мой Боже,Только не умирай.

4 января 2004* * *

С тем, кто внутри, – бой,С тем, кто вовне, – тишь.Что же мне делать с тобойПод покровом косых крыш?

Палить без конца наугад,Ломиться в открытую дверь?Знай ты, как я не радТому, что творится теперь.

К миру давно спиной,Явный забыт язык.Что же мне делать со мной,Слушая тайный крик?

Что мне с собой, скажи,Делать, делить, сметьУ той роковой межи,За которой не смерть, а медь?

7 января 2004* * *

Шорох мира, пыль времен,Небескрайние просторы,Между судеб и именТары-бары разговоры.

Правят тризну племенаВ сшибке Запада с Востоком,Бесконечной, как война,В заблуждении глубоком.

Те, что живы, славу вьют,В истреблении взаимны.Рядом мертвые поютНестареющие гимны.

И стремится эта ратьБез начала или краяНепреклонность доиграть,До конца не умирая.

10 января 2004* * *

Круг ненависти пуст,Порочен и греховен,Не размыкая уст,Играет не Бетховен,

А музыка сама,Сошедшая со круга,Играет вальс – зима,Играет фугу – вьюга.

И в раненную рань,В ответ на боль и страхи,В окне цветет гераньПо щиколотку в прахе.

17 января 2004* * *

Ирине Федоровой

Я в мире живу без меня.В нем столько подробных забот,Работа по поискам дняСредь самых широких широт.

Томограф считает капель,Обычная судная тьма,Продайте мне смертный апрельЗа тени земного ума.

Продайте мне трезвый побегЗа тридевять трижды земель,За этот счастливый ночлег,За выпитый набело хмель.

Я щедро ужо заплачу,Я сдачи у вас не возьмуЗа тонкую воска свечу,Ведущую, тая, во тьму.

6 февраля 2004* * *

Юле Латыниной

Рождают дети матерей,Спасая их от смерти,И этой нежности святейНа свете нет, поверьте.

И дышит новое дитя,И слезы льет украдкой,По-прежнему легко летяНад жизнью этой краткой.

10 февраля 2004* * *

Возвращение в мир муравьиный,Торопливая давка в сенях,Эту новую явку с повиннойСовершает настойчиво прах.

Что оставил он в мире усталом,Что стремит его в звездную глушь,Завоеванную металломДо растления судеб и душ?

Что знобит, и корежит, и тянет,Что манит, как желанный магнит?Может, то, что жалеет и ранит.Может, то, что зовет и винит.

Может, то, что рукою шершавойГладит волосы, трепетно дляЭту краткую ночь под Варшавой,Где смеется и плачет земля.

20 февраля 2004* * *

Усталости так нежны переливы,Так бережна холодная душа.Так в каплях льда склоняют ветви ивы,О голый лед растерянно шурша.

Я подойду и, кажется, заплачу,И прикоснусь намеренно к руке.Я ничего для местности не значу,Сползающей к проснувшейся реке.

Ваш взгляд тяжел, и губы ваши немы,И та черта насквозь проведена,Мы – только след известной теоремы,Где сути – две, а временность – одна.

Клюет синица зерна на ладони,И белок лёт медлителен и тих.Луна крива внизу в полупоклоне,Взошедшая туманно для двоих.

29 февраля 2004* * *

Алле Латыниной

Рыхлый снег для ходьбы неудобен.Слишком долог нахоженный круг.Я сегодня пространству подобен,Растворен и рассеян вокруг.

Третий час набухающей ночи.Грохот льда с остывающих крыш.Теплый ветер, вздохнувший в полмочи,В лунном свете растрепан и рыж.

В доме Асмуса тени и свечи,Ветви дремлют, о крышу шурша,Не сутуль свои узкие плечи,Одиноко родная душа.

Посмотри на покатые луны,Что двоятся в совпавшем уме.Слыша неба провисшие струны,Что звенят меж собою во тьме.

29 февраля 2004* * *

Я б вас любил, кабы не знать заране,Что эту чашу завершает дноИ смерти дверь мерещится в тумане,Когда во рту полощется вино.

Не стоит внове затевать изменуЛюбой из совершившихся минут.Как крепко узел стягивает вену,Как пальцы нервно сигарету мнут.

И трость скрипит, и взд