Александр Пушкин - Том 1. Стихотворения 1813-1820 Страница 28

Дельвигу («Любовью, дружеством и ленью…»)*

    Любовью, дружеством и ленью    Укрытый от забот и бед,    Живи под их надежной сенью;В уединении ты счастлив: ты поэт.Наперснику богов не страшны бури злые:Над ним их промысел высокий и святой;Его баюкают камены молодыеИ с перстом на устах хранят его покой.О милый друг, и мне богини песнопенья    Еще в младенческую грудь    Влияли искру вдохновенья    И тайный указали путь:    Я лирных звуков наслажденья    Младенцем чувствовать умел,    И лира стала мой удел.Но где же вы минуты упоенья,    Неизъяснимый сердца жар,Одушевленный труд и слезы вдохновенья!    Как дым исчез мой легкий дар.Как рано зависти привлек я взор кровавыйИ злобной клеветы невидимый кинжал!    Нет, нет, ни счастием, ни славой,    Ни гордой жаждою похвалНе буду увлечен! В бездействии счастливом,Забуду милых муз, мучительниц моих;Но, может быть, вздохну в восторге молчаливом,    Внимая звуку струн твоих.

Стансы (Из Вольтера)*

Ты мне велишь пылать душою:Отдай же мне минувши дни,И мой рассвет соединиС моей вечернею зарею!

Мой век невидимо проходит,Из круга смехов и харитУж время скрыться мне велитИ за руку меня выводит.

Пред ним смириться должно нам.Кто применяться не умеетСвоим пременчивым годам,Тот горесть их одну имеет.

Счастливцам резвым, молодымОставим страсти заблужденья;Живем мы в мире два мгновенья —Одно рассудку отдадим.

Ужель навек вы убежали,Любовь, мечтанья первых дней —Вы, услаждавшие печалиМинутной младости моей?

Нам должно дважды умирать:Проститься с сладостным мечтаньем —Вот смерть ужасная страданьем!Что значит после не дышать?

На сумрачном моем закате,Среди вечерней темноты,Так сожалел я об утратеОбманов сладостной мечты.

Тогда на голос мой унылыйМне дружба руку подала,Она любви подобна милойВ одной лишь нежности была.

Я ей принес увядши розыВеселых юношества дней,И вслед пошел, но лил я слезы,Что мог идти вослед лишь ей!

В.Л. Пушкину («Что восхитительней, живей…»)*

Что восхитительней, живейВойны, сражений и пожаров,Кровавых и пустых полей,Бивака, рыцарских ударов?И что завидней кратких днейНе слишком мудрых усачей,Но сердцем истинных гусаров?Они живут в своих шатрах,Вдали забав, и нег, и граций,Как жил бессмертный трус ГорацийВ тибурских сумрачных лесах;Не знают света принужденья,Не ведают, что́ скука, страх;Дают обеды и сраженья,Поют и рубятся в боях.Счастлив, кто мил и страшен миру;О ком за песни, за делаГремит правдивая хвала;Кто славил Марса и ТемируИ бранную повесил лируМеж верной сабли и седла!

Письмо к Лиде*

Лишь благосклонный мрак раскинетНад нами тихий свой покров,И время к полночи придвинетСтрелу медлительных часов,Когда не спит в тиши природыОдна счастливая любовь,—Тогда моей темницы вновьПокину я немые своды…Летучих остальных минутМне слишком тягостна потеря —Но скоро Аргусы заснут,Замкам предательным поверя,И я в обители твоей…По скорой поступи моей,По сладострастному молчанью,По смелым, трепетным рукам,По воспаленному дыханьюИ жарким, ласковым устамУзнай любовника — насталиВосторги, радости мои!..О Лида, если б умиралиС блаженства, неги и любви!

Князю А.М. Горчакову («Встречаюсь я с осьмнадцатой весной…»)*

Встречаюсь я с осьмнадцатой весной.В последний раз, быть может, я с тобой,Задумчиво внимая шум дубравный,Над озером иду рука с рукой.Где вы, лета беспечности недавней?С надеждами во цвете юных лет,Мой милый друг, мы входим в новый свет;Но там удел назначен нам не равный,И розно наш оставим в жизни след.Тебе рукой Фортуны своенравнойУказан путь и счастливый и славный,—Моя стезя печальна и темна;И нежная краса тебе дана,И нравиться блестящий дар природы,И быстрый ум, и верный, милый нрав;Ты сотворен для сладостной свободы,Для радости, для славы, для забав.Они пришли, твои златые годы,Огня любви прелестная пора.Спеши любить и, счастливый вчера,Сегодня вновь будь счастлив осторожно;Амур велит — и завтра, если можно,Вновь миртами красавицу венчай…О, скольких слез, предвижу, ты виновник!Измены друг и ветреный любовник,Будь верен всем — пленяйся и пленяй.

А мой удел… но пасмурным туманомЗачем же мне грядущее скрывать?Увы! нельзя мне вечным жить обманомИ счастья тень, забывших, обнимать.Вся жизнь моя — печальный мрак ненастья.Две-три весны, младенцем, может быть,Я счастлив был, не понимая счастья;Они прошли, но можно ль их забыть.Они прошли, и скорбными глазамиСмотря на путь, оставленный навек,—На краткий путь, усыпанный цветами,Которым я так весело протек,Я слезы лью, я трачу век напрасно,Мучительным желанием горя.

Твоя заря — заря весны прекрасной;Моя ж, мой друг, — осенняя заря.Я знал любовь, но я не знал надежды,Страдал один, в безмолвии любил.Безумный сон покинул томны вежды,Но мрачные я грезы не забыл.Душа полна невольной, грустной думой;Мне кажется: на жизненном пируОдин с тоской явлюсь я, гость угрюмый,Явлюсь на час — и одинок умру.И не придет друг сердца незабвенныйВ последний миг мой томный взор сомкнуть,И не придет на холм уединенныйВ последний раз любовию вздохнуть!Ужель моя пройдет пустынно младость?Иль мне чужда счастливая любовь?Ужель умру, не ведая, что радость?Зачем же жизнь дана мне от богов?Чего мне ждать? В рядах забытый воин,Среди толпы затерянный певец,Каких наград я в будущем достоинИ счастия какой возьму венец?

Но что?.. Стыжусь!.. Нет, ропот — униженье.Нет, праведно богов определенье!Ужель лишь мне не ведать ясных дней?Нет! и в слезах сокрыто наслажденье,И в жизни сей мне будет утешеньеМой скромный дар и счастие друзей.

В альбом («Пройдет любовь, умрут желанья…»)*

Пройдет любовь, умрут желанья;Разлучит нас холодный свет;Кто вспомнит тайные свиданья,Мечты, восторги прежних лет?..Позволь в листах воспоминаньяОставить им свой легкий след.

В альбом Илличевскому*

Мой друг! неславный я поэт,Хоть христианин православный.Душа бессмертна, слова нет,Моим стихам удел неравный —И песни музы своенравной,Забавы резвых, юных лет,Погибнут смертию забавной,И нас не тронет здешний свет!

Ах! ведает мой добрый гений,Что предпочел бы я скорейБессмертию души моейБессмертие своих творений.

Не властны мы в судьбе своей,По крайней мере, нет сомненья,Сей плод небрежный вдохновенья,Без подписи, в твоих рукахНа скромных дружества листкахУйдет от общего забвенья…Но пусть напрасен будет труд,Твоею дружбой оживленный —Мои стихи пускай умрут —Глас сердца, чувства неизменныНаверно их переживут!

Товарищам*