Михаил Светлов - Стихотворения и поэмы Страница 29

100. ВСТУПЛЕНИЕ К ПОВЕСТИ

О душа моя!Ты способная девочка. ТыОдною из лучшихСчиталась в приготовительном классе…Ты из юбок своих вырастаешь,Меняешь мечтыИ уже начинаешь по каждому поводу                                                клясться.

Ты — мещанка, душа моя!Ты — жрица домашнего плена…Это время прошло,Это славное время, когдаТы, по мненью Верхарна,Тряслась,Трепетала,ПровожаяБегущие рядом с тобой поезда.

Поездов не видать…Ты скрипишь на домашней оси —Переросток пассивный,Исключенная из комсомола…Слышишь?Рюмки звенят,Поднимая высокое «си»,Им тарелки на «до»Отвечают раскатом тяжелым…

«До»…«Си»…До сих пор отдаленный напевПоднимается к небуИ падает, осиротев;Поле жарких боевПокрывается легким морозом.Голос в русло вошел,И поэт переходит на прозу.

Свой разбрызганный пафос,Свой пылОн готов обязаться,Собирая по каплям,Разложить по частям и абзацам,Чтоб скрипело перо,Открывая герою пути,Чтобы рифмы дрожали,Не смея к нему подойти.

Он придет — мой герой,Оставляя большие следы…Он откуда придет?Из какой социальной среды?Он пройдет сквозь республику,И, дойдя до восточной границы, —Мы условились с ним,—Он обязан мне будет присниться!

В петушиное утро,Подчиняясь законам похода,Он пройдет,ОсвещенСтаромодной расцветкой восхода.Под свинцовым осколком,Придавленный смертною глыбой,Он умрет вдалекеИ шепнет, умирая:«Спасибо!»

Нет!Он сразу займется,Он будет, наверно, упоренВ заготовительном плане,В сортировке рассыпанных зерен…

Впрочем, делай что хочешь!Если б знал ты, как мне надоело,Выбирая работу тебе,Самому оставаться без дела.Что мне делать теперьИ какой мне работой заняться,Если повесть мояНачинает опять волноваться?..

101. ДОН-КИХОТ

Годы многих вековНадо мной цепенеют.Это так тяжело,Если прожил балуясь…Я один —Я оставил свою Дульцинею,Санчо-Пансо в ГерманииЛечит свой люэс…

Гамбург,Мадрид,Сан-Франциско,Одесса —Всюду я побывал.Я остался без денег…Дело дрянь.Сознаюсь:Я надул Сервантеса,Я — крупнейший в историиПлут и мошенник…

Кровь текла меж рубцамиЗемных операций,Стала слава повальнойИ храбрость банальной,Но никто не додумалсяС мельницей драться, —Это было бы оченьОригинально!

Я безумно труслив,Но в спокойное времяПочему бы не выйтиВ тяжелых доспехах?Я уселся на клячу.Тихо звякнуло стремя,Мне земля под копытомЖелала успеха…

Годы многих вековНадо мной цепенеют.Я умру —Холостой,ОдинокийИ слабый…Сервантес! Ты ошибся:Свою ДульцинеюНикогда не считал яПорядочной бабой.

Разве с девкой такойМне возиться пристало?Это лишнее,Это ошибка, конечно…После мнимых победЯ ложился усталоНа огромные груди,Большие, как вечность.

Дело вкуса, конечно…Но я недоволен —Мне в испанских просторахМечталось иное…Я один…Санчо-Пансо хронически болен,Слава — грустной собакойПлетется за мною.

102. ПИСЬМО

К моему смешному языкуТы не будь жестокой и придирчивой, —Я ведь не профессор МГУ,А всего лишьСкромный сын Бердичева.

Ты меня хотя бы для приличьяВыслушай, красивая и шустрая,Душу сквозь мое косноязычье,Как тепло сквозь полушубок,Чувствуя.

Будь я не еврей, а падишах,Мне б, наверно, делать было нечего,Я бы упражнялся в падежахЦелый день —С утра до вечера.

Грамматика кипела бы ключом!— Кого-чего…— Кому-чему…— О ком, о чем.

Вот ты думаешь, что я чудак:Был серьезен,А кончаю шуткой.Что поделать!Все евреи так —Не сидят на местеНи минутки.

Ночь над общежитием встаетИ заглядывает в эти строки.Тихо-тихо по небу плыветМесяц, как Спиноза одинокий.

Эта ночь, я знаю, отдалилаСилача Самсона от Далилы.Как же мне от этих чувств сберечьТихий голос мойИ слабость плеч?

Месяцы идут,Проходит лето,И о том, что молодость уйдет,Комсомольский маленький билет мойКаждым членским взносом вопиет.

Меланхолик, на твоем путиЯ стою задумчивый и хмурый,Потому что бицепсы моиДалеко не гордость физкультуры.

Мы с какой угодно стороныНесоединяемые части:Я — как биография страны,Ты — ее сегодняшнее счастье.

Извини мне темперамент мой,Я насчет любви глухонемой,Просто ветер мчался по стране,Продувая горлышко и мне.

Ночь над общежитием стоит,Дышит теплым запахом акаций.Спят рабфаковцы…И лишь один не спит —Это я, как можешь догадаться.

103. ИСТОЧНИК

Ловкая, маленькаяБежит вода —Куцым источникомТуда-сюда…

А я —        скалою на склоне дня —Хочу разгадать секрет:ПочемуЭтот неодушевленный предметЖивет быстрее меня?

104. СМЕРТЬ

Каждый год и цвететИ отцветает миндаль…Миллиарды людейНа планете успели истлеть.Что о мертвых жалеть нам!Мне мертвых нисколько не жаль!Пожалейте меня! —Мне еще предстоит умереть!

105. ПЕРЕМЕНЫ

С первого пожатия рукиКак переменилось всё на свете!Обручи катают старики,Ревматизмом мучаются дети,

По Севану ходят поезда,В светлый полдень зажигают свечи,Рыбам опротивела вода,Я люблю тебя как сумасшедший.

106. РАЗЛУКА

Вытерла заплаканное личико,Ситцевое платьице взяла,Вышла — и, как птичка-невеличка,В басенку, как в башенку, пошла.

И теперь мне постоянно снится,Будто ты из басенки ушла,Будто я женат был на синице,Что когда-то море подожгла.

107. ВЫДУМКА

Девушка от общества вдалиПроживала на краю земли,Выдумкой, как воздухом, дышала,Выдумке моей дышать мешала.

На краю земли она жила,На краю земли — я повторяю…Жалко только, что земля круглаИ что нет ей ни конца, ни краю…

108. «Гудками ревут…»

Гудками ревут,Буферами бряцаютВошедшие в ночь поезда;И смотрит на землюИ тихо мерцаетОт нечего делать звезда.

Мосты и тоннели,Холмы и отроги,Равнины и солончаки…И поезд проходит,И профиль дорогиКолеблет его позвонки.

В грязи по колено,Готовый к морозам,Высоких столбов эскадронНам вслед посылаетЗа азбукой МорзеФарфоровых чашечек звон.

К рассвету со всех четырех сторонПение птиц, и солнечный звон,И шелест мокрых акаций.Солнце вовсю освещает районСплошной коллективизации.И сразу в размеренный скрип колесВрывается хриплым шумом овес,Он солнце себе намотал на ус,Земля хороша и крепка на вкус!

Пшеница бушуетНа тысячи гаОт ДнепропетровскаДо Кременчуга,Колосья сошлисьИ, склоняясь упруго,Как звери,Обнюхивают друг друга.

Республика вышла к полям от заставИ, зерна в колосьях своих сосчитав,Берет меня тихоЗа правую руку,Чтоб пульс мой считатьПо высокому стуку.

Клонится, к осени отяжелев,Республики нашейГустой посев…Людям идтиИ песням цвестиНа откровенномЕе пути!

109. ТРИНАДЦАТЬ