Михаил Лермонтов - Полное собрание стихотворений Страница 29

Настанет день – и миром осужденный…

Настанет день – и миром осужденный,Чужой в родном краю,На месте казни – гордый, хоть презренный —Я кончу жизнь мою;Виновный пред людьми, не пред тобою,Я твердо жду тот час;Что смерть? – лишь ты не изменись душою —Смерть не разрознит нас.Иная есть страна, где предрассудкиЛюбви не охладят,Где не отнимет счастия из шутки,Как здесь, у брата брат.Когда же весть кровавая примчитсяО гибели моей,И как победе станут веселитьсяТолпы других людей;Тогда… молю! – единою слезоюПочти холодный прахТого, кто часто с скрытною тоскоюИскал в твоих очахБлаженства юных лет и сожаленья;Кто пред тобой открылТаинственную душу и мученья,Которых жертвой был.Но если, если над моим позоромСмеяться станешь тыИ возмутишь неправедным укоромИ речью клеветыОбиженную тень, – не жди пощады;Как червь, к душе твоейЯ прилеплюсь, и каждый миг отрадыНесносен будет ей,И будешь помнить прежнюю беспечность,Не зная воскресить,И будет жизнь тебе долга, как вечность,А всё не будешь жить.

К Д

Будь со мною, как прежде бывала;О, скажи мне хоть слово одно,Чтоб душа в этом слове сыскала,Что хотелось ей слышать давно;

Если искра надежды хранитсяВ моем сердце – она оживет;Если может слеза появитьсяВ очах – то она упадет.

Есть слова – объяснить не могу я,Отчего у них власть надо мной;Их услышав, опять оживу я,Но от них не воскреснет другой;

О, поверь мне, холодное словоУста оскверняет твои,Как листки у цветка молодогоЯдовитое жало змеи!

Песня

Желтый лист о стебель бьетсяПеред бурей:Сердце бедное трепещетПред несчастьем.

Что за важность, если ветерМой листок одинокойУнесет далеко, далеко;Пожалеет ли об немВетка сирая;

Зачем грустить мόлодцу,Если рок судил емуУгаснуть в краю чужом?Пожалеет ли об немКрасна девица?

К Нэере

Скажи, для чего перед намиТы в кудри вплетаешь цветы?Себя ли украсишь ты розойПрелестной, минутной как ты?Зачем приводить нам на память,Что могут ланиты твоиУвянуть; что взор твой забудетВосторги надежд и любви?Дивлюсь я тебе: равнодушно,Беспечно ты смотришь вперед;Смеешься над временем, будтоНэеру оно обойдет.Ужель ты безумным весельемПрогнать только хочешь поройГрядущего тени? ужелиЧужда ты веселью душой?Пять лет протекут: ни лобзаньем,Ни сладкой улыбкою глазК себе на душистое ложеОпять не заманишь ты нас.О, лучше умри поскорее,Чтоб юный красавец сказал:«Кто был этой девы милее?Кто раньше ее умирал?»

Отрывок

Три ночи я провел без сна – в тоске,В молитве, на коленах – степь и небоМне были храмом, алтарем курган;И если б кости, скрытые под ним,Пробуждены могли быть человеком,То обожженные моей слезой,Проникнувшей сквозь землю, мертвецыВскочили б, загремев одеждой бранной!О боже! как? – одна, одна слезаБыла плодом ужасных трех ночей?Нет, эта адская слеза, конечно,Последняя, не то три ночи б яЕе не дожидался. Кровь собратий,Кровь стариков, растоптанных детейОтяготела на душе моей,И приступила к сердцу, и насильноЗаставила его расторгнуть узыСвои, и в мщенье обратила всё,Что в нем похоже было на любовь;Свой замысел пускай я не свершу,Но он велик – и этого довольно;Мой час настал – час славы, иль стыда;Бессмертен, иль забыт я навсегда.

Я вопрошал природу, и онаМеня в свои объятья приняла,В лесу холодном в грозный час метелиЯ сладость пил с ее волшебных уст,Но для моих желаний мир был пуст,Они себе предмета в нем не зрели;На звезды устремлял я часто взорИ на луну, небес ночных убор,Но чувствовал, что не для них родился;Я небо не любил, хотя дивилсяПространству без начала и конца,Завидуя судьбе его творца;Но, потеряв отчизну и свободу,Я вдруг нашел себя, в себе одномНашел спасенье целому народу;И утонул деятельным умомВ единой мысли, может быть напраснойИ бесполезной для страны родной;Но, как надежда, чистой и прекрасной,Как вольность, сильной и святой.

Баллада

В избушке позднею пороюСлавянка юная сидит.Вдали багровой полосоюНа небе зарево горит…И люльку детскую качая,Поет славянка молодая…

«Не плачь, не плачь! иль сердцем чуешь,Дитя, ты близкую беду!..О, полно, рано ты тоскуешь:Я от тебя не отойду.Скорее мужа я утрачу.Дитя, не плачь! и я заплачу!

«Отец твой стал за честь и богаВ ряду бойцов против татар,Кровавый след ему дорога,Его булат блестит, как жар.Взгляни, там зарево краснеет:То битва семя смерти сеет.

«Как рада я, что ты не в силахПонять опасности своей,Не плачут дети на могилах;Им чужд и стыд и страх цепей;Их жребий зависти достоин…»Вдруг шум, – и в двери входит воин.

Брада в крови, избиты латы.«Свершилось! – восклицает он, —Свершилось! торжествуй, проклятый!..Наш милый край порабощен,Татар мечи не удержали —Орда взяла, и наши пали».

И он упал – и умираетКровавой смертию бойца.Жена ребенка поднимаетНад бледной головой отца:«Смотри, как умирают люди,И мстить учись у женской груди!..»

Силуэт

Есть у меня твой силуэт,Мне мил его печальный цвет;Висит он на груди моейИ мрачен он, как сердце в ней.

В глазах нет жизни и огня,Зато он вечно близ меня;Он тень твоя, но я люблюКак тень блаженства тень твою.

Стансы

Мгновенно пробежав умомВсю цепь того, что прежде было, —Я не жалею о былом:Оно меня не усладило.

Как настоящее, оноСтрастями бурными облито,И вьюгой зла занесено,Как снегом крест в степи забытый.

Ответа на любовь моюНапрасно жаждал я душою,И если о любви пою —Она была моей мечтою.

Как метеор в вечерней мгле,Она очам моим блеснула,И бывши всё мне на земле,Как всё земное, обманула.

Как дух отчаянья и зла…

Как дух отчаянья и зла,Мою ты душу обняла;О! для чего тебе нельзяЕе совсем взять у меня?

Моя душа твой вечный храм;Как божество, твой образ там;Не от небес, лишь от негоЯ жду спасенья своего.

Я не люблю тебя; страстей…

Я не люблю тебя; страстейИ мук умчался прежний сон;Но образ твой в душе моейВсё жив, хотя бессилен он;Другим предавшися мечтам,Я всё забыть его не мог;Так храм оставленный – всё храм,Кумир поверженный – всё бог!

Унылый колокола звон…

Унылый колокола звонВ вечерний час мой слух невольно потрясает,Обманутой душе моей напоминаетИ вечность и надежду он.И если ветер, путник одинокой,Вдруг по траве кладбища пробежит,Он сердца моего не холодит:Что в нем живет, то в нем глубоко.Я чувствую – судьба не умертвитВо мне возросший деятельный гений;Но что его на свете сохранитОт хитрой клеветы, от скучных наслаждений,От истощительных страстей,От языка ласкателей развратныхИ от желаний, непонятныхУмам посредственных людей?Без пищи должен яркий пламеньПогаснуть на скале сырой:Холодный слушатель есть камень,Попробуй раз, попробуй и откройЕму источники сердечного блаженства,Он станет толковать, что должно ощутить;В простом не видя совершенства,Он не привык прекрасное ценить,Как тот, кто в грудь втеснить желал бы всю природу,Кто силится купить страданием своимИ гордою победой над земнымБожественной души безбрежную свободу.

<Новогодние мадригалы и эпиграммы>

Н. Ф. И

Дай бог, чтоб вечно вы не знали,Что значат толки дураков,И чтоб вам не было печалиОт шпор, мундира и усов;Дай бог, чтоб вас не огорчалиСоперниц ложные красы,Чтобы у ног вы увидалиМундир, и шпоры, и усы!

Бухариной

Не чудно ль, что зовут вас Вера?Ужели можно верить вам?Нет, я не дам своим друзьямТакого страшного примера!..

Поверить стоит раз… но что ж?Ведь сам раскаиваться будешь,Закона веры не забудешь —И старовером прослывешь!

Трубецкому

Нет! мир совсем пошел не так;Обиняков не понимают;Скажи не просто: ты дурак, —За комплимент уж принимают!Всё то, на чем ума печать,Они привыкли ненавидеть!Так стану ж умным называть,Когда захочется обидеть!..

Г<ну> Павлову