Расул Гамзатов - Берегите друзей Страница 3

Рождение песни

Мураду Кажлаеву

Перевод Я. Козловского

Строка без музыки – бескрыла,Ты удружи мне, удружиИ все, что в слове сердцу мило,На музыку переложи.

Сложи напев, что лих и буен,Чья власть сердечная нежна.Пусть горы бьют в луну, как в бубен,И бубен блещет, как луна.

Слова и звездны, и туманны,Ты честь в горах им окажи:На африканские тамтамыИ на свирели положи.

Ты сделай струнами потокиИ сочини такой напев,Чтобы к щекам прильнули щеки,Сливались губы, захмелев.

И сладко головы кружилисьУ обольстительных тихонь.И, взбив папаху, акушинецКидался в танец, как в огонь.

Не забывая слез соленых,Ты радость людям приносиИ на полях любви сраженныхБлагослови и воскреси.

Когда вокруг богуют звукиИ познается вышина,Ко мне протягивает рукиЗемная женщина одна.

Возьми слова мои,                        и еслиВ них землю с небом породнишь,Они, пожалуй, станут песней,Взлетев как птицы с горских крыш.

Старые друзья

Перевод Е. Николаевской

Старые друзья… КогдаЯ кого-нибудь встречаю,То, печалясь, отмечаю:Разбрелись все кто куда.

Что случилось – не пойму:Только вижу, что иные —Не хромые, не больные —Провалились, как во тьму.

Старые друзья на мигПотеряли чувство меры:Увела одних карьера,Жены увели других.

Изменились их черты,Но поверю я едва ли,Что вдруг пленниками сталиСплетен, лжи и клеветы.

Старые друзья, ужель,Не оставив и надежды,Изменила вас одежда,Заменившая шинель?

Помните, в годах иных,Как судьба с судьбой сплеталась?Может, все тепло осталосьВ тех окопах ледяных?

Старые друзья мои,А карьера, как и слава,Переменчива, лукава,Братской не в пример любви.

Коль от жен покоя нет —Как друзья, мол, надоели! —Покажите им шинелиТех солдатских давних лет.

Дорогие, всякий разГрудь мою сжигает пламя,Если нет их рядом с нами,Тех – живых – забывших нас.

Мне порою снятся сны,Я от боли просыпаюсь, —Будто отсекли мне палец……А пришли ль они с войны?..

Слезинка

Памяти Батала Куашева

Перевод Н. Гребнева

Ты ли, слезинка, поможешь мне в горе?Ты ли блеснешь и рассеешь беду?Горца, меня, для чего ты позоришь,Что ты блестишь у людей на виду?

Тот, чьи глаза мы сегодня закрыли,Видел и горе, и холод, и зной,Но никогда его очи в бессильеНе застилало твоей пеленой.

Тихо в ответ мне шепнула слезинка:«Если стыдишься, себя ты не мучь.Людям скажи, что блеснула дождинка,Малая капля, упавшая с туч».

Сокурсникам литинститута

Перевод Я. Козловского

Когда-то стихи мы друг другуЧитали в пылу молодом,И строфы ходили по кругу,Как будто бы чаша с вином.

Все помнят лицейские сводыОт святости и до грехов.Друг другу, как в лучшие годы,Уж мы не читаем стихов.

И лихо не спорим, как прежде,И песен былых не поем,И недругов в дерзкой надеждеАнафеме не предаем.

Где бедные наши пирушки,Где крылья за нашей спиной?Где милые наши подружки,Слова о любви под луной?

Прошлись, как по вешнему лугу,Глас неба в нас словно притих.Все меньше вопросов друг другу,Все реже ответы на них.

Есть в славе опасность недуга:Взошли на вершины одни,Читать недосуг им друг другаИ тех, кто остался в тени.

Но мы пред собою не лживыИ трезвым достигли умом:Не все,         что живет, пока живы,Жить будет, когда мы умрем.

И часто мне снитесь не вы ли,Незримых достойные крыл,И те, кто меня позабыли,И те, кого я не забыл?

Иду вдоль бульвара Тверского,Плывет надо мною луна,И счастлив по-дружески сноваЯ ваши шептать имена.

«Пойдем, друг детства Магомет…»

Перевод Я. Козловского

Пойдем, друг детства Магомет, наследник Магомы,Аульских коз пасти чуть свет на горном склоне мы.Или капканами с тобой наловим хомяковИ обменяем шкуры их на хлеб у скорняков.

А может быть, в базарный день отправимся в ХунзахИ раздобудем яблок там на свой и риск и страх?А может быть… Ах, я забыл, друг детства Магомет,Что в мире с той поры легло меж нами сорок лет.

И надмогильный камень твой, как в инее зимы,Давно покинувший меня наследник Магомы.

Тебе неведомо, мой друг, ушедший в глубь веков,Как много нынче развелось двуногих хомяков.

Склонил я голову. Мне жаль, что нет тебя в живых,А то б с тобою вместе мы сдирали шкуры с них.

«О кунаки, мои друзья…»

Перевод Е. Николаевской

О кунаки, мои друзья,Грущу без вас невыносимо!Объят тоской неугасимой,Почти что погибаю я…

Когда приходите – я рад,Едва ли не заболеваю,Не без труда одолеваюБеседы три часа подряд.

Вот вы прощаетесь со мной,И я стою, вослед вам глядя,А уж тоска подкралась сзадиИ тяжкой обдала волной…

И сна лишаюсь ночью я…Но спят жена моя и дочки,И спят иль убегают строчки…О кунаки мои, друзья!

Здесь на вершинах

Перевод Н. Гребнева

Мой друг, кончай пустые споры,Смех прекрати, сотри слезу,Быстрее поднимайся в горы,Ты, суетящийся внизу!

Не бойся головокруженьяОт высоты,Не бойся здесь лишиться зреньяОт красоты!

Быстрее поднимайся в горы,Свои сомненья успокой,Свобода твой раскроет воротСвоей невидимой рукой!

Покой тебе протянет рукуИ мимолетно, на ходу,Сожмет ладонь, раздавит скукуИ с нею ложную вражду.

Замрешь, и где-то в отдаленьеПослышится негромкий хруст,Покажутся рога оленьи,Как на скале нелепый куст.

В полночный час на небо глянешь,Достанешь пальцами луну,Вдали непуганые ланиЗапляшут под твою зурну.

Здесь все равны чины и лица,Здесь всем достаточно наград.Здесь человеку только птицы,И то по неразумью, льстят.

Здесь каждый человек почтенен,Со всеми дружен и знаком.Здесь должен преклонять колениОн только перед родником.

Друзья мои, кончайте споры,Из духоты своих квартирБыстрее поднимайтесь в горы,Чтоб с высоты увидеть мир.

Не бойтесь здесь лишиться зреньяОт красоты,Не бойтесь головокруженьяОт высоты!

«Сядем, друг, на пороге долины…»

Ахмеду Цурмилову

Перевод Я. Козловского

Сядем, друг, на пороге долины,Вечереет, и ветер притих.Восемь струн у твоей мандолины,Восемь тысяч мелодий при них.

Горных склонов потоки речныеСделал струнами ты – не секрет.И послушны тебе, как ручные,Бесноватые реки, Ахмед.

То смеешься, то хмуришь ты брови,Откровенным рождается звук,Словно теплая капелька кровиПробегает по лезвию вдруг.

И становится всадником пеший,Жар угольев – кустом алычи.Мать становится женщиной, певшейКолыбельную песню в ночи.

И в Цада, и в Гунибе, и в ЧохеТы всегда, как молва, меж людьми.И легко разгадаешь, что щекиУ девчонки горят от любви.

Но откуда, скажи без обмана,Разгадать твои струны могли,Что болит мое сердце, как рана,Вдалеке от родимой земли?

Слышу я, поразившийся снова,Все ты знаешь, рванувший струну,Про меня, молодого, седого,И про женщину знаешь одну.

Звезды спелые, как мандарины,У вершин засветились седых,Восемь струн у твоей мандолины,Восемь тысяч мелодий у них.

Не пришел друг

Перевод Е. Николаевской

Сказал – придет. Но нет его и нет.Уверь себя, что больше ждать не хочешь,Ключ поверни, гаси скорее светИ пожелай надежде доброй ночи.

То рыщет ветер на твоем дворе,Лежи – не вскакивай ежеминутно!То шепчут ветви на твоем дворе,Не вглядывайся зря ты в сумрак мутный.

Ведь сквозь окно в морозной мгле ночнойСкорее солнце, чем его, увидишь!К тебе придет он – через день-другой,Как раз в тот час, когда из дома выйдешь…

Ты не грусти. Всех не вини вокруг,От века сердце бедное поэтаИ ранит друг, и убивает друг:Врагу – от века не под силу это.

«Старый друг мой, отнятый войной…»

Перевод Н. Гребнева