Бах Ахмедов - Стихи Страница 3

Грозя спокойным отчужденьем

Грозя спокойным отчужденьем,Пришла привычная зима.Посеребрила ночи тении все уснувшие дома.

А в глубине пустых объятийтаилась призрачная боль.И звезды сыпались на платье,И не кончался алкоголь.

Ветер ноябрьский кружил по городу

Ветер ноябрьский кружил по городу,Завывая не в такт осенним распевам.Трепал у бомжа рваную бороду,И кусал лицо ему колючим снегом..

А старик щурил глаза слезящиеся,Запахнув телогрейку со следами боли.И думал: «Да простятся меня стыдящиеся,А меня ненавидящие — тем более».

А когда снегопад обезглавил времяИ ночь засверкала зеркалом льда,Старик ушел, белизной немея,Чистый по чистому,не оставив следа.

забвение

забвениепробелы в текстемедленное движение сквозь пустотук начертанию нового имениощущение спирального времении нежное — в тишину — любишь ли ты меня?забвениеощущение чистой белой бумагии красоты молчанияИ возвращениетонкой радости узнаваниякогда, как бабочка на острие шпаги,душа замерла, отдыхая от прошлого знанияи Вечность дует на прозрачные крылышкии шепчет ей нежно:до свидания, душа, до свидания…

Завтра будет музыка другая

Завтра будет музыка другая.Завтра я не буду пониматьТо, что я сегодня понимаюИ пытаюсь вечности отдать.

Завтра я приму таблетку смысла.Боль утихнет и слова умрут.Ведь портрет судьбы не мной написан,А меня художником зовут.

Развязка давно наступила

Развязка давно наступила,А мы все глядим на экран.Судьба улыбается милоИ ставит на полку роман.

Прочитан, прокурен, проверен.Заметки на белых полях.Закроются старые двери,И чуть повернется Земля.

И город луною окутан,Плывет над землею сквозь ночь.И снова не спится кому-то,И что ему сможет помочь?.

Не книжка — в ней все неизменно.Не время — в нем много тоски.Но снова синеют как вены,Две рваных и нервных строки.

Пусть в них отразится надеждаИ отблеск непрожитых дней.А утром ослепшая нежностьУйдет в пустоту площадей.

Рассматривая картину средневекового китайского художника

Иероглиф судьбы черной тушью на тонкой бумаге…И прозрачный пейзаж, где гора, и тропинка петляет.И глядишь, и как будто бы слышишь журчание влаги.И как будто бы видишь, как старый монах у ручья отдыхает.

И подумаешь грустно: какое по счету рожденье?Через сколько еще предстоит мне пройти умираний?В этом мире, где каждый сражается с собственной тенью.В поднебесной, где спрятана где-то ошибка страданий.

Иероглиф судьбы, но прозрачна картина, как воздух,Чтобы свет нам дарить, и тропинкой вести на вершину,Где ладони щекочут большие колючие звезды,И монах, улыбаясь, глядит на ночную долину.

К пустоте привыкаешь, становишься с нею на «ты»

К пустоте привыкаешь, становишься с нею на «ты».Отдаешь ей спокойно названия станций и улиц.Привыкаешь спускаться с холодной ее высоты,Там, где мысли кустами к земле каменистой пригнулись

С пустотой начинаешь как будто по-новому жить.Как бы видеть иначе, прозрачно, без всякой печали.Пахнет мятой из сада и стрелкам не нужно кружитьНа часах, что когда-то едва за тобой успевали.

Ибо время, что раньше готовилось сделать свой шах,Забывает ходы, и фигуры сметает со смехом.И от легкости этой пьянеет немного душа,И летит сквозь пространство свободным и тающим эхом.

Как странно, что слова идут вразброд…

Как странно, что слова идут вразброд…У каждого свой угол отчужденья.Но каждое о нежности поетв мучительной попытке воплощенья.

В стремительном потоке бытиямелькают листья, образы, недели.А мы с тобой опять, любовь моя,наш вечер на любовь и память делим.

Каким веселым бредом

Каким веселым бредомворвался ты в мой мир?Ты учишься победам,гуляка и кумир.

А я учусь смеятьсяи падать в пустоту.Сюжетом повторяться,И горечью во рту.

Топор — твоя работа.Моя — тончайший стиль.Тебе — до поворота,мне до конца, сквозь пыль.

Через пустыню болив мой город-изумруд,где не играют ролии никогда не врут.

Из жизни определений

Безумие — это пушистый котенок,прячущий коготки.Усталость — черный квадрат, в которомзатеряна точка тоски.Надежда — это старое дерево,с одним зеленым листком.Оно понимает ребенкаи шепчется со стариком.Отчаянье — ящик черныйс тем самым котенком внутри.Он станет котом ученым,коль выдержит до зари.

Белеет парус — символ одинокий

Белеет парус — символ одинокий,А шторм бушует, так же, как тогда,Хоть и свободой полон слог высокий.

Алтарь души ждет жертвенности слова,Хотя и слово — не всегда основа.Молчанием — наимудрейшим знакомЕсли б начать главу из книги новой…Дождь — капли, убегающие в море.Он же — плывущий сквозь года и время,Вечным скитальцем — парусом белеет…

Примешь словно награду

Примешь словно наградуостановленный миг.И сбежишь, как из ада,из прочитанных книг.Шелухою словеснойне прикрыть наготы.А повиснешь над безднойи поймешь, что кранты.Что иссякли чернила,но к любви не пришел.И душа, как тетрадка,ляжет к Богу на стол.Вся в ошибках да кляксах,от грехов тяжела.То ли плохо училась,то ли просто спала.

Рождество

     Когда мы встретим Рождество,     Когда зажжём свечу простую,     Мы вспомним Жизни торжество     И мира ипостась иную.

     В поющих небесах звезда     Укажет путь уставшим душам.     И сотворится вновь вода,     И воздух, и моря, и суша.

      И ангел воспоёт хвалу,     И чудо радости свершится.     И вечер позовёт к столу,     Чтоб с ликованьем этим слиться.

     Как свет играет в хрустале!     Как полнятся вином бокалы!     И Бог родился на Земле,     И как звезда она сверкала.

На краю книги сидит птица

На краю книги сидит птица.На краю жизни сидит время.На краю неба сидит ангел.На краю грусти радость сидит.

Эти весы будут вечно качатьсяИ равновесие длится лишь миг.Мы возвращаемся в небо, как птицы,Или слова — в тишину своих книг.

Каждый из нас — непонятное словоНесуществующего языка.На краю строки точка возниклаИ растворилась в небе строка.

Ты создаешь меня из боли

Ты создаешь меня из боли.Я создаю тебя из ветра.И в нас движение любое —Есть ожидание рассвета.

Ты создаешь меня из звука.А я — из листьев, ставших дымом.Но для чего такая мукаНам для любви необходима?

И для чего мы ждем усталоТой пустоты, что так пугает.Когда нас вдруг согреет жалость,До безнадежности чужая.

Когда и ночь устанет веритьВ сближенье, полное тревоги.И в тишине откроют двериТоской отравленные боги.

Каждый день начинать все сначала