Александр Лынник - Мой Гамлет. Стихи, проза Страница 3

Катерина

В небе полно птичьих стай,Зеленью дышит май.Тянутся к солнцу цветыЗалечивать раны Земли.

Катерина, Катерина, еду к тебе,Ветер глотая хмельной,«Катерина, Катерина!» – кричу я себе,Нешто увижусь с тобой?

Чёрным был, словно тьма,В час расставания с тобой,А теперь сединаВьётся по – над головой.

Катерина, Катерина, еду к тебе,Ветер глотая хмельной.Катерина, Катерина, спасибо судьбе,Что чудом остался живой.

Ой, ты, полынь-трава,Сердце сжимает боль.Сколько друзей потерялЯ на войне лихой!

Катерина, Катерина, вера моя,Надежда, мечта и любовь.Катерина, Катерина, победа пришла,Вскипает от радости кровь!

Горячий пепел

Enola Gay (B-29) – входил в 509 специальную авиа-

группу. Самолёт был назван командиром авиагруппы

Тиббетсом в честь его матери, Энолы Гэй Тиббетс.

С него была произведена первая в мире атомная бом-

бардировка.

Урановый «малыш» весом в пять тонн,Эквивалент приличный, 20-ть тысяч тонн тротила«Б-29» вдавил в сухой бетон,И спит ещё бедняга Хиросима.Бравые ребята – экипаж готов,Где-то за горами поднимается светило,Плоскости сверкают от лучей прожекторов,И фюзеляж оскалил проклятое имя.

«Энола Гей» – это ль не верх цинизма,Именем матери названа смерть.

Створки бомболюка распахнулись, как окно,Урановый «малыш» оторвался от замков,Сорок шесть секунд до рождения его,И столько же – до смерти стариков.Сорок шесть секунд – и не будет детей,Докажи, Господь, в чём виновны они?И как допустила Энола ГейИмя своё утопить в их крови.

Атомный смерч, пепельно-серый гриб,В прах превращает землю и жизнь.

«Б-29» возвращается домой,Логично завершается Манхэттенский проект,Нет в бомболюке его «малыша»,И сотен тысяч душ – НЕТ!Политики рады, козырь в руках,У Тиббетса орден блестит на груди,Мамаша Энола, целуй же сынкаЗа имя, потопленное в крови…

Разрыв-трава

Давно сменилось времени знамение,Всё прожито за давностию лет,Всё изменилось, но без изменения,Висит на стенке в рамочке портрет.

Он не вернулся в мае сорок пятого,Она ждала, он был такой одинИ он погиб у города, у Кракова,Меж двух дорог: сержант пехоты, сын

Придёт она и снимет фотографию,Протрёт стекло, смахнёт слезу рукой,Прижмёт к груди, белёсую рубахуВойны уж нет, и надо жить одной.

Разрыв – трава под ветром тихо клонится,Перед зарёй дождём прибило свей,Ничто не может отогнать бессонницу,От влажных глаз солдатских матерей…

Бойня №Х

Матерый был крут, чтил законы тайги,О падаль не пачкал стальные клыки,Что с того, что с того…«Лохматый» взлетел, раскрутивши винты,И «белая кость» повзводила куркиНа него, на него…

Волк чтил закон, но вскинут ствол,Очередь, кровь, как рябина на снег.И не уйти стае в степи,И бесполезен, и жалок их бег.

Там волка продали «друзья» егеря,А здесь сдали совесть, в купюры хрустя,И зазря пули пьет ребятня.Опять АКМ раскален добела,Трассирует рифму «Чечня» и «резня»Для тебя и меня.

Бал правит ствол, вздернут закон,Души невинных сжигает напалм,И рвется фугас, и в «Норд-Ост» – газ,Тем, кто не шел, не хотел и не знал.

Как этих волков, «власть» сдала пацана,С экрана он смотрит на мать и отца,Под ножом подлеца.Палач, не спеша, его тело строгал,И матерным русским оформив оскал,Прохрипел: «Аллах акбар».

Бал правит ствол, вздернут законКровная месть ослепила глаза,Мальчик Чечни, детство в крови,Взорванный двор, голод и лагеря.

Слезы льет храм, стонет Коран,Бог и Аллах им кричат: «НЕ УБЕЙ!»Кровь пьет Земля, водку пьют егеря,Так превращаются люди в зверей…

Для кого…

Бойцам погибшим в мирное время…

Он бежал – для кого, для чего?Кто его придержал бы на миг,И спросил: «Это стоит того,Чтоб за это отдать свою жизнь?»

Он бежал – для кого, для чего?Не затем же, чтоб кто-то сказал:«Я – последний, кто видел его,Его снайпер сразил наповал».

Он бежал – для кого, для чего?Что за рок его в угол загнал?Скажут коротко: «Не повезло», —И глотком опрокинут стакан.

Он бежал, прорывая засаду,Перед этой бедой одинок,Ну, а мать получила в награду,Вместо сына – казённый листок…

Глоток

Бойцам погибшим в горах Кавказа…

Свинец сбил с ног, ниспосланный судьбой,Покинувший стволов резные норы.Он встать не смог – и земляной волнойОбрушились на грудь чужие горы.Он не узнает, кем оборван путь,По чьей вине разменной стал монетой.Глоток огня – жизнь разлилась, как ртуть.И не собрать по скалам капли эти…

Очередь

Ветеранам когда-то пророчили:«Скоро сгинет понятие «очередь»,Ну, а далее шло многоточие…

Только зряшно умы им морочили,Они снова вставали в очередь,Монолитной стеной скособоченной.Сыны Родины, Родины дочери.

А они шли на смерть между прочим,Автоматная резала очередь их,Под Нарвой, Москвой и Сочи,Седину раздавая клочьями.

Ветеранам когда-то пророчили:«Скоро сгинет понятие «очередь»,Точки нет, по сей день многоточие…

Террор

Глупость живет среди нас, среди нас живет хамство,Подлость, жестокость, цинизм, шантаж, наговор,И восседает на лаврах империи страхаКаин безумного века по кличке «Террор».

Он не поднимется в рост там, где пахнет расплатой,Там, где с другой стороны передёрнут затвор.Снята чека, под ногами ребёнка – граната,Всё это: Каин безумного века по кличке «Террор».

Грязные деньги невинных выводят на плаху,И хладнокровно палач опускает топор.Так восседает на лаврах в империи страхаКаин безумного века по кличке «Террор».

Поздно молиться, когда твою душу продали,Все оправданья тебе обернутся в укор,Просто тебя и меня втопчет в грязь сапогамиКаин безумного века по кличке «Террор».

Что-то не так, из инферно торчит спинка трона.Дьявол, собравшись на бал, ангажировал тьму.Кто же объявит террор вне суда и закона?Сколько еще нужно жертв, чтоб сказать «НЕТ» ему?

Опасная игра

В плену плохой игры,Тебя ждёт страшный сон,Ведущим – будешь ты,Ведомым – будет он.Как долго вам идти,Неясно до конца,За выход из игры,Не названа цена.

Когда придёт дня звон,И сгинут ваши сны,Ведущим – станет он,Ведомым – будешь ты.Как долго вам идти,Неясно до конца,За выход из игры,Не названа цена.

На стыке дня и тьмы,Ещё игрок придет,За выход из игры,Он цену назовёт…

Да! Это битва!На лезвии бритвы…

Из тьмы

Тьма наступает, но день будет светел,После жары – жди дожди.Кайф через край – жди беды.

Порцию зла породит добродетель.Розы одеты в шипы,Мир сладок после войны.

Хлеба и зрелищ просили вельможи,Но гибнет и царь, и холоп,Всех ожидает потоп.

Я у черты, путь назад невозможен,Мир мой и груб, и жесток,Я преступаю порог.

Ветер по миру любой грех развеет,Совесть утонет в вине,Слава любая в цене…

Зависть готовила яд Амадею,И палача знают все,Хоть он пылает в огне…

Абордаж

Пять футов до борта: кричи, не кричи,Оскалены зубы, ножи и мечи.Вверху жарит солнце, внизу ждёт жратвыВсеядная пасть глубины.

Быть может, удача пополнит сундук,За долю в добыче не всё сходит с рук,За трусость – на рею, заслуги не в счёт,Кто знает, кому повезёт…

Ад под небом!В крови такелаж!Абордаж!

Невинный, запомни: здесь честь не в чести,Пирату лишь море отпустит грехи.Смешно и нелепо брать пулю в живот,Неведомо знать, чей черёд!

Кто душу заложит по сходной цене?Гораздо дороже душа на ноже,За грань бриллианта ничто – жизнь врага,Кто знает, и может быть, даже своя…

Ад под небом!В крови такелаж!Абордаж!

Монолог капитана Блада

Я – фрегат, мои мачты глядят в небеса,Ветер дует в тугие мои паруса,Правым галсом иду на крутую волну,Ни за что, никогда не пойду я ко дну.

А шпангоуты песню родную скрипят,Брызги, словно янтарь, на канаты летят,Чёрный флаг, а на нем белый грозный костяк,Жизнь и смерть вечно рядом, но это пустяк.

Мне знаком абордаж, штиль и каверзный шторм,В моих трюмах, как кровь, в бочках плещется ром,Сотни раз за фальшбортом кричали: «Спаси!»Но пощады не будет, её не проси.

Вот форштевень, как флюгер, мне курс указал,А до шхуны пять миль, и в ходу уже фал,Кливер бьётся – молись от души, капеллан,Знает дело прилично своё капитан.

Сколько там человек на сундук мертвеца?«Йо-хо-хо!» – и веселью не будет конца,Снова палуба золотом будет гореть,А за борт чьим-то жизням к акулам лететь.

Галеоны! Вы кормите нас, дураки,Ваше золото в наши летит сундуки,Словно румпель сверкает на солнце оно,А над палубой снова гремит: «Йо-хо-хо!»

Питер Блад, капитан, благородный пират,Закричал: «Абордаж!». Крюки за борт летят,Все смешалось вокруг, лязг ножа, пули свист,Запах пороха в угол забил трюмных крыс.

Я – фрегат! Мне команда моя по душе,Весь до киля пропитан я кровью уже,Режу я океан, я – морская краса,ВЕТЕР ДУЕТ В ТУГИЕ МОИ ПАРУСА!

Гладиаторы