Иннокентий Анненский - Стихи Страница 3

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

СЕНТЯБРЬ[2]

Раззолочённые, но чахлые садыС соблазном пурпура на медленных недугах,И солнца поздний пыл в его коротких дугах,Невластный вылиться в душистые плоды.

И желтый шелк ковров, и грубые следы,И понятая ложь последнего свиданья,И парков черные, бездонные пруды,Давно готовые для спелого страданья…

Но сердцу чудится лишь красота утрат,Лишь упоение в завороженной силе;И тех, которые уж лотоса вкусили,[3]Волнует вкрадчивый осенний аромат.

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

ЛИСТЫ[4]

На белом небе всё тусклейЗлатится горняя лампада,И в доцветании аллейДрожат зигзаги листопада.

Кружатся нежные листыИ не хотят коснуться праха…О, неужели это ты,Всё то же наше чувство страха?

Иль над обманом бытияТворца веленье не звучало,И нет конца и нет началаТебе, тоскующее я?

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

СВЕЧКА ГАСНЕТ

В темном пламени свечиЗароившись как живые,Мигом гибнут огневыеБрызги в трепетной ночи,Но с мольбою голубыеДолго теплятся лучиВ темном пламени свечи.

Эх, заснуть бы спозаранья,Да страшат набеги сна,Как безумного желаньяТихий берег умираньяЗахлестнувшая волна.Свечка гаснет. Ночь душна…Эх, заснуть бы спозаранья…

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

В ОТКРЫТЫЕ ОКНА[5]

Бывает час в преддверьи сна,Когда беседа умолкает,Нас тянет сердца глубина,А голос собственный пугает,

И в нарастающей тениЧерез отворенные окна,Как жерла, светятся одни,Свиваясь, рыжие волокна.

Не Скуки ль там Циклоп залег,От золотого зноя хмелен,Что, розовея, уголекВ закрытый глаз его нацелен?

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

ПОЭЗИЯ

Над высью пламенной СинаяЛюбить туман Ее лучей,Молиться Ей, Ее не зная,Тем безнадежно горячей,

Но из лазури фимиама,От лилий праздного венца,Бежать… презрев гордыню храмаИ славословие жреца,

Чтоб в океане мутных далей,В безумном чаяньи святынь,Искать следов Ее сандалийМежду заносами пустынь.

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

8[6]

Девиз Таинственной похожНа опрокинутое 8:Она — отраднейшая ложьИз всех, что мы в сознаньи носим.

В кругу эмалевых минут[7]Ее свершаются обеты,А в сумрак звездами блеснутИль ветром полночи пропеты.

Но где светил погасших ликОстановил для нас теченье,Там Бесконечность — только миг,Дробимый молнией мученья.

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

У ГРОБА

В квартире прибрано. Белеют зеркала.Как конь попоною, одет рояль забытый:На консультации вчера здесь Смерть былаИ дверь после себя оставила открытой.

Давно с календаря не обрывались дни,Но тикают еще часы его с комода,А из угла глядит, свидетель агоний,С рожком для синих губ подушка кислорода.

В недоумении открыл я мертвеца…Сказать, что это я… весь этот ужас тела…Иль Тайна бытия уж населить успелаПриют покинутый всем чуждого лица?

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

ДВОЙНИК

Не я, и не он, и не ты,И то же, что я, и не то же:Так были мы где-то похожи,Что наши смешались черты.

В сомненьи кипит еще спор,Но, слиты незримой четою,Одной мы живем и мечтою,Мечтою разлуки с тех пор.

Горячешный сон волновалОбманом вторых очертаний,Но чем я глядел неустанней,Тем ярче себя ж узнавал.

Лишь полога ночи немойПорой отразит колыханьеМое и другое дыханье,Бой сердца и мой и не мой…

И в мутном круженьи годинВсё чаще вопрос меня мучит:Когда наконец нас разлучат,Каким же я буду один?

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

КОТОРЫЙ?

Когда на бессонное ложеРассыплются бреда цветы,Какая отвага, о боже,Какие победы мечты!..

Откинув докучную маску,Не чувствуя уз бытия,В какую волшебную сказкуВольется свободное я!

Там всё, что на сердце годамиПугливо таил я от всех,Рассыплется ярко звездами,Прорвется, как дерзостный смех.

Там в дымных топазах запястийТак тихо мне Ночь говорит;Нездешней мучительной страстиОгнем она черным горит…

Но я… безучастен пред неюИ нем, и недвижим лежу…. . . . . . .На сердце ее я, бледнея,За розовой раной слежу,

За розовой раной тумана,И пьяный от призраков взорЧитает там дерзость обманаИ сдавшейся мысли позор.

. . . . . . .

О царь Недоступного Света,Отец моего бытия,Открой же хоть сердцу поэта,Которое создал ты я.

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

НА ПОРОГЕ

Дыханье дав моим устам,Она на факел свой дохнула,И целый мир на Здесь и ТамВ тот миг безумья разомкнула,Ушла, — и холодом пахнулоПо древожизненным листам.

С тех пор Незримая, годаМои сжигая без следа,Желанье жить всё жарче будит,Но нас никто и никогдаНе примирит и не рассудит,И верю: вновь за мной когдаОна придет — меня не будет.

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

ИДЕАЛ

Тупые звуки вспышек газаНад мертвой яркостью голов,И скуки черная заразаОт покидаемых столов,

И там, среди зеленолицых,Тоску привычки затая,Решать на выцветших страницахПостылый ребус бытия.

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.

МАЙ[8]

Так нежно небо зацвело,А майский день уж тихо тает,И только тусклое стеклоПожаром запада блистает.

К нему прильнув из полутьмы,В минутном млеет позлащеньиТот мир, которым были мы…Иль будем, в вечном превращеньи?

И разлучить не можешь глазТы с пыльно-зыбкой позолотой,Но в гамму вечера влиласьОна тоскующею нотой

Над миром, что, златим огнем,Сейчас умрет, не понимая,Что счастье искрилось не в нем,А в золотом обмане мая,

Что безвозвратно синева,Его златившая, поблекла…Что только зарево едваКоробит розовые стекла.

Иннокентий Анненский. Стихотворения и трагедии. Сер.: Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990.