Гомер - Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского Страница 3
- Категория: Поэзия, Драматургия / Поэзия
- Автор: Гомер
- Год выпуска: неизвестен
- ISBN: нет данных
- Издательство: -
- Страниц: 23
- Добавлено: 2019-05-27 13:33:20
Гомер - Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского краткое содержание
Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Гомер - Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского» бесплатно полную версию:Данный перевод Одиссеи Гомера ставит перед собой задачу – донести до современного читателя великую поэму в её максимальной полноте, с сохранением всех действующих лиц и названий в том виде, в каком они представлены у Гомера. Сохранён порядок и количество стихотворных строк в каждой из 24 песен. Максимально устранены из текста архаизмы и длинные многосложные эпитеты, отчего поэма приобретает новую динамику и выразительность. Каждая Песнь предварена кратким изложением её содержания прозой.
Гомер - Одиссея. Новый стихотворный перевод Аркадия Казанского читать онлайн бесплатно
Чтоб разведал о милом отце, приходящем из Снов,
Чтобы в людях о нём утвердилась там добрая слава». {95}
И она привязала к ногам блеск прекрасных подошв,
Амброзийных, повсюду её с дуновеньями славно
Над землёй беспредельной носивших, ещё над водой.
В руки взяв боевое копье, завершённое сталью, —
Очень крепкое; им избивала людей под собой, {100}
Навлекавших богини гнев, дочки Отца всемогущей.
Полетела богиня с вершины Олимпа грозой, —
Став в Итаке у дома царя Одиссея, как туча,
У порога ворот, и с копьём своим острым в руке,
Чужака взяв, тафосцев властителя Мента обличье, {105}
Женихов горделивых застала. Они налегке
Услаждали себе душу, с рвением в кости играя,
Сев на шкуры быков, ими съеденных на пикнике.
Виночерпии вместе со слугами дома старались, —
Те, – вино, наливая в кратеры, мешая с водой, {110}
Те, – обмывши столы ноздреватою губкой, сдвигали
На средину, и клали на них много мяса горой.
Телемах боговидный богиню заметил всех лучше.
Опечаленный сердцем, он молча сидел с их гурьбой, —
Представлялось ему, как явился родитель могучий, {115}
Разогнал бы он всех женихов по домам, захватил
Господином владенье, и власть свою снова взял круче.
С женихами сидев, он увидел Афину, вскочил
И направился к двери, душою стыдясь, что невинный
Принуждён стоять странник у входа; приблизясь, схватил {120}
Он за правую руку пришельца, копьё его принял, —
И приветливо, речью крылатою молвил ему:
«Чужеземец, войди! Мы тебя угостим по старинке
Пищей сытной, потом нам расскажешь, – пришёл ты к чему», —
Так сказал и пошёл. А за ним и Паллада Афина. {125}
Как вошли они в дом тот высокий, по чину тому
Пику гостя к высокой колонне понёс, и задвинул
В урну гладкую с копьями, где ещё много стоит
Одиссея других копий, мощного духом в обидах.
И её подводил он к прекрасному трону на вид; {130}
Усадил, застлав тканью, под ноги придвинул скамейку.
Рядом сам поместился на стуле резном, от обид
Женихов, чтобы гость не сидел там, с надменными вместе,
Отвращенья к еде не питал, отягчённый игрой;
Расспросить, чтобы втайне его об отце, с интересом. {135}
Тут прекрасный кувшин золотой с рукомойной водой,
Таз серебряный был перед ними поставлен служанкой
К умыванию; после расставила стол небольшой,
Положила почтенная ключница хлеба, стараясь,
Снеди разной прибавив, запасы, охотно отдав. {140}
Кравчий ставил пред ними на блюдах, их ввысь поднимая,
Мяса разного, кубки близ них золотые подав;
Виночерпий ходил то и дело, вина подливая.
Горделивые в залу вошли женихи; по рядам,
По порядку расселись на креслах и стульях; и с краю {145}
Подошли к ним служанки; и сели те, руки умыв.
Хлеб в корзины доверху прислужницы им наполняли,
Виночерпии лили напиток в кратеры; налив,
Те немедленно руки до пищи готовой тянули.
Как желанье питья и еды утолили, вкусив, {150}
Вдруг желаньем зажглись все сердца женихов, – отдохнули,
Плясок, музыки жаждут, – услады прекрасных пиров.
И кифару прекрасную Фемию вестник дал в руки, —
Приходилось ему поневоле петь для женихов.
Певчий поднял кифару и начал прекрасную песню. {155}
Сероглазой Афине тогда Телемах молвил вновь,
Наклонясь головой, чтоб никто не услышал их вести:
«Не рассердишься, гость дорогой мой, на то, что скажу?
Лишь одно на уме вот у этих, – кифара, да песни.
Расточают они здесь чужие богатства, дрожу, – {160}
Мужа; белые кости его где-нибудь сгнили; дождик
Мочит в прахе их, в море качает волна, просто жуть.
Если б видели, что на Итаку он держит дорожку,
Пожелали бы лучше проворнее ноги иметь,
Чем одежду и золото здесь накоплять понемножку. {165}
Злой Судьбой он, однако, погублен, и сил нет терпеть
Утешенья, хотя кое-кто из людей утверждает, —
Он прибудет! Но день возвращенья его скрыла Смерть!
Ты ж теперь мне скажи, ничего от меня не скрывая, —
Кто ты? Рода какого? В каком ещё городе жил? {170}
На каком корабле к нам пришёл ты, по морю летая,
На Итаку везли корабельщики в гости? Скажи,
Не пешком же сюда, полагаю я, к нам ты добрался?
Так и это скажи откровенно, не надо мне лжи, —
В первый раз ты сюда приезжаешь, иль раньше случался, {175}
Гостем быть ты отца? Их немало бывало у нас
В прежни годы гостей, с людьми много родитель общался».
Сероглазка, богиня Афина сказала тотчас:
«На вопросы отвечу твои с откровенностью полной, —
Имя, – Мент; мой отец, – Анхиал многоумный, как раз {180}
Им всегда я хвалился; а сам я владыка тафосцев,
Вёсла любящих, здесь со своими пришёл в корабле;
К чужеземцам за сталью плыву я по винному морю,
В город дальний Темесу, а еду с железом. Во мгле
Свой корабль учредил, Неритона лесного где кручи, {185}
В Ретре пристани, дальше от города, возле полей.
Заявляю я с гордостью, – мы, слава богу, с могучим
Гости давние. Как посетишь ты Лаэрта, герой,
Можешь это спросить старика. Он не ходит, измучен,
Больше в город, но, беды терпя, обитает порой {190}
В поле с древней служанкой, которая кормит и поит
Патриарха; в холмах виноградника день, бродя свой,
Истомив свои старые члены, он в доме покоит.
Говорили, что твой уже дома отец. К вам теперь,
Видно, всё же, ему возвратиться мешают и боги. {195}
Не погиб на земле Одиссей, богу равный, поверь.
Где-то в море широком, на острове, скрытом волною,
Задержался живой, дикарей пленник, словно как зверь
Он томится; не может уйти, как ни рвётся душою.
Предсказать я берусь, – и такое об этом таят {200}
Мненье даже бессмертные, – всё совершится, не скрою,
Хоть совсем не пророк, не умею по птицам гадать.
Но недолго он будет с отчизною милой в разлуке,
Если будут его хоть железные цепи держать;
Хитрый, опытный он, и придумает что-то от скуки. {205}
Ты теперь мне скажи, ничего от меня не сокрыв, —
Вижу ль подлинно здесь, пред собой, Одиссея я руки?
Страшно с ним головой и глазами ты сходен, – смотри.
Мы в минувшее время встречались для славного дела;
Он отправился в Трою походом, куда до Зари {210}
Из аргивян и рать на судах крутобоких летела.
Там ни я с Одиссеем, ни он не встречался со мной».
Рассудительный так Телемах отвечал: «В самом деле,
Я скажу откровенно, о, гость, на вопрос этот твой, —
Мать сказала, – я сын же отца, но я сам и не знаю; {215}
Может кто-нибудь точно узнать, – кто отец твой родной?
Был блажен я, когда бы родителем стал мне желанным
Муж, до старости мирно доживший в чертогах своих.
Меж рождённых людей на земле я же самый несчастный, —
Мне отец он, раз это желаешь узнать с уст моих». {220}
Сероглазка, богиня Афина сказала негромко:
«Знать, угодно богам, чтобы славен всегда был средь них
Род, когда вот такого, как ты, родила Пенелопа.
Мне теперь расскажи, ничего от меня не сокрыв, —
Чей обед здесь? Какое собранье? Зачем же так громко? {225}
Свадьба здесь или пир? Ведь не в складчину он здесь открыт?
Только, кажется, гости твои необузданно в доме
Вдруг бесчинствуют. Чувствует всякий разумный здесь стыд,
Заглянувший сюда, поведенье их гнусное помня».
Вновь тогда Телемах рассудительный гостю сказал: {230}
«Раз, о, гость мой, спросил, и узнать пожелал, ты запомни, —
Дом когда-то был полон богатства; и всяк уважал
Нас в то время, когда ещё здесь славный муж находился.
Но иное решенье враждебный нам бог завещал, —
Сделал между мужами его он теперь невидимкой. {235}
Меньше стал бы о нем сокрушаться я, если б погиб
Он в троянской земле меж товарищей; умер бы дивно
Он, окончив войну, на руках у друзей дорогих.
Был насыпан над ним панахейцами холм погребальный,
Сыну громкую славу на все времена подарив. {240}
Ныне ж Гарпии взяли бесславно его, и, печальный,
Позабытый, безвестный, ушёл, сыну в долю подав
Лишь печаль и рыданья. Но я не о нём лишь, усталый,
Плачу; горе другое жестокое боги послав, —
С каменистой Итаки, Закинфа, покрытого лесом, – {245}
Островов Зам, Дулихий, своих женихов нам прислав,
Власти первых людей, – все упорно желают, как бесы,
Принудить маму к браку, и грабят имущество все.
Та и в брак ненавистный не хочет вступить, и не смеет
Притязаньям конец положить. Ведь разграбят совсем {250}
Дом пирами, и скоро меня самого уничтожат».
Негодуя, Паллада Афина сказала затем:
Жалоба
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.